Айрин Мур - Солнце, море и твои глаза...
После ухода Луизы больше ничто не омрачало ясного дня и великолепного настроения молодых людей.
13
После обеда девушки переоделись — Мэгги в новое платье, Ники в черное обтягивающее платье по колено, которое она надевала на светский раут в доме Рауля.
— Ники, когда ты надела это платье в прошлый раз, я оказалась в центре внимания. Как думаешь, сегодня я буду иметь столь же оглушительный успех? — спросила Мэгги.
— Если хоть раз в жизни ты постараешься держать язык за зубами, может быть, все и обойдется. И найди возможность за столом сесть рядом со мной, чтобы я могла пинать тебя ногой, когда ты выходишь за рамки приличий, — сказала Ники, надевая нитку жемчуга.
— Ники, большую часть своей сознательной жизни я провела за рамками приличий, мне сложно будет так резко сменить ориентацию. Кстати, за этими рамками не так уж и плохо.
— Если хочешь быть с Пауло, перелезай через ограду и присоединяйся к нам, культурным людям, — посоветовала Ники.
Через полчаса они уже подъехали к дому Пауло. Навстречу им вышла сеньора Кортес, мать Пауло, высокая статная женщина средних лет. Выглядела она как и подобает графине, всем своим видом сея вокруг трепет и уважение.
Она шла навстречу гостям, широко улыбаясь, словно встречала долгожданных гостей.
Мэгги со своей дежурной обворожительной улыбкой на лице, готовая распахнуть объятия, сделала шаг навстречу будущей свекрови.
— Пауло! — воскликнула та и бросилась обнимать своего сына, чуть не сбив Мэгги с ног. — Дорогой, как ты? Я жду тебя с самого утра.
Странно, подумала Ники, они же живут вместе. Если мать встречает так душевно своего сына после его двухчасового отсутствия, то что же будет дальше, когда она узнает, что у него в жизни появилась еще одна женщина? Или она уже знает?
Мэгги стояла в позе вопросительного знака, ее руки все еще готовы были заключить в объятия, но улыбка с лица уже сошла, а бровь удивленно приподнялась. Она взглянула на Ники, но та только покачала головой, что означало: Мэгги, даже не думай, держи себя в руках.
— Мама, я хочу представить тебе Мэгги, — сказал Пауло, не без труда высвобождаясь из материнских объятий.
Маргарита Кортес повернулась на сто восемьдесят градусов и направилась к Ники, обняла ее и, не отпуская рук девушки, окинула оценивающим взглядом.
— Простите, я… — начала Ники, но Пауло прервал ее:
— Мама, это Ники, подруга Мэгги. А вот и сама Мэгги! — Сказав это, он во избежание еще одного казуса подвел Мэгги за руку к своей матери. Пауло сиял, словно сделал матери роскошный подарок.
Сеньора Кортес взглянула на девушку, и ее улыбка из якобы искренней на глазах превратилась в откровенно фальшивую. Ники сравнила бы выражение лица Маргариты в этот момент с тем, каким оно бывает у проголодавшегося человека, впервые заказавшего в ресторане жюльен. Ожидая увидеть сытное и вкусное блюдо, которым он сможет наесться, человек вдруг обнаруживает крохотную розетку с некой массой чего-то непонятного и ароматного. Самое смешное для окружающих и обескураживающее для самого голодного клиента то, что блюдо готовится невыносимо долго, а в результате не способно утолить голод даже малыша. Вот и сеньора Кортес попыталась скрыть свое разочарование и улыбнуться Мэгги, но в объятия к ней она уже не стала бросаться.
Ники сразу сообразила, что графиня отнюдь не близорука и слабоумием не страдает, просто решила расставить все на свои места. Пауло, ее сын, он всегда на первом месте, он центр вселенной. Это сразу все поняли. А вот бросившись к Ники, графиня, видимо, хотела показать Мэгги, как должна выглядеть подруга его сына — скромно и элегантно. Мэгги же приобрела для встречи с графиней бесспорно стильное и красивое платье, но все же безнадежно короткое, как и все, что находилось в ее гардеробе.
— Значит, вы Мэгги. Как мило, — сквозь зубы процедила Маргарита Кортес.
Ну началось, подумала Ники.
Гостей пригласили в дом. Подруги отметили про себя, что убранство дома соответствует положению его обитателей, все вокруг было изысканно, дорого и элегантно, но не более того, присутствия души, тепла и уюта здесь не чувствовалось.
— Плюнуть негде, — прошептала Мэгги на ухо подруге.
За столом Пауло по настоянию матери сел по правую руку от нее, в чем Ники увидела своего рода символичность. Мэгги же попросили сесть по левую руку от графини, то есть напротив Пауло. Тоже неспроста, догадалась Ники, уже сейчас мать пытается разорвать этот едва сложившийся союз.
О чем думала Мэгги, было непонятно, но Ники сразу заметила, что подруга крайне напряжена и ей стоит немыслимых усилий держать себя в руках, чтобы не вцепиться в высоченную прическу графини и не раскидать клочки ее волос по всему дому. Сама Ники сидела рядом с Лукасом, который, кстати, не питал особой симпатии к сеньоре Кортес.
— Она считает детей идиотами и разговаривает со мной как со слабоумным. А еще у нее злое лицо. Моя собака неспроста начинает выть еще за час до ее прихода.
— Итак, Мэгги, вы приехали из Нью-Йорка. Чем вы занимаетесь? Какое у вас образование? Надолго ли вы к нам? — Сеньора Кортес хотела узнать все и сразу. Такое нетерпение выдавало ее озабоченность.
Значит, она почуяла неладное и восприняла Мэгги всерьез, догадалась Ники.
— Да, я приехала из Нью-Йорка. Я топ-менеджер. Образование высшее. Планирую остаться здесь навсегда.
Слова «здесь» и «навсегда» Мэгги выделила особо, чтобы всем стало понятно, что «здесь» означает не Португалию в целом, а именно то место и даже тот стул, на котором она сидит в данный момент. Ну а слово «навсегда» из уст Мэгги было равносильно контрольному выстрелу в голову будущей свекрови.
Маргарита, будучи графиней по рождению, имела наследственный опыт по сдерживанию своих чувств и эмоций, иначе из ее дома каждый день выносили бы по паре трупов.
— Неужели Португалия так очаровала вас, что вы готовы бросить все и начать здесь новую жизнь? — спросила она.
— Очаровала меня не Португалия, а один молодой человек, я думаю, вы догадываетесь, о ком идет речь, — заявила Мэгги, посчитав, что пора расставить все точки над «i».
— Дорогая, в наше время молодежь не была такой импульсивной. Мы всегда советовались с родителями, прежде чем принимать столь серьезные решения. Мы с моим супругом Пауло, ой то есть Георгом поженились, лишь получив благословение наших родителей.
Назвала мужа Пауло, оговорка по Фрейду, подумала Ники.
— Мои родители не возражают против моего переезда в Португалию.
— Не сомневаюсь, — сказала Маргарита, и абсолютно все поняли, что она хотела сказать: «Еще бы твои родители стали возражать! Небось не верят своему счастью, что так выгодно устроили дочь».
