Элизабет Хардвик - Солнечные дни
А она все это время думала, что нет у нее человека ближе и роднее, чем дедушка, что не может быть другого мужчины, который так бы понимал ее. А он продал ее за несколько миллионов! Как она его недооценивала! А он ее оценил вполне определенно! В денежном исчислении…
Слезы куда-то ушли, и Макси решительно встала. Она теперь чувствовала в себе силу, которой не ощущала прежде. Ужасающее понимание того, что два человека, которых она безгранично любила, предали и использовали ее, вызвало в ее душе гневный протест, который требовал выхода.
— Да, ты прав. Наш брак зашел в тупик. Только теперь я до конца поняла это. И не вижу никаких причин продолжать этот обман.
— Не хочешь же ты сказать, что…
Бледные щеки дедушки покрылись пятнами гнева.
— Я думаю, что тебе нужно многое обсудить с Олом, когда он…
— Ты меня не понял. Это решение буду принимать я, и никто другой, — оборвала она его. — А это значит, что у меня нет никакого желания обсуждать что-либо с Олом, ни когда он вернется, ни в любое другое время.
Макси не узнавала свой голос. Гнев сделал его низким и жестким.
— Ты слишком эмоционально реагируешь на фотографию своего мужа с другой женщиной в какой-то паршивой газетенке! — постарался утихомирить ее дедушка.
Но ее уже было не свернуть.
— Мое решение не имеет никакого отношения к этой фотографии. Я пришла к этому выводу в результате долгих раздумий.
— Послушай, Макси, не стоит решать что-то в сердцах. Я понимаю, что ты расстроена из-за того, что у тебя не может быть детей, но ведь…
— Это Ол сказал тебе об этом? — потрясенно спросила Макси.
— Конечно. Не стоит прятаться от родных, Макси, — добавил он, увидев, как девушка побледнела. — К тому же бедный Ол…
— Да… бедный Ол! — как эхо повторила Макси.
Она думала, что не может быть ничего больнее новости о том, что Ол неверен ей, но то, что он обсуждал ее женскую несостоятельность с ее дедушкой, оказалось последней каплей.
— Но ведь ему нужно было с кем-то поговорить, — сказал Макс Кемпбелл растерянно.
— Конечно! Я для этой цели явно не подходила. Что ж, простите за то, что я так разочаровала вас с Олом. Но я уверена, что мое решение расставит все на свои места. Вы с Олом скоро сможете придумать, как выйти из этой ситуации с наибольшими прибылями. Я немного облегчу вам эту задачу. Просто не буду претендовать ни на твое наследство, ни на долю от доходов концерна К&С.
— Что ты мелешь!
— Я говорю это совершенно серьезно. Если мне повезет, я съеду отсюда еще до возвращения Ола и больше никогда его не увижу! Ведь я оказалась такой ужасной женой!
Позже она поплачет над трупом своей любви к этим двум красивым высокомерным мужчинам. Но не сейчас.
— Максимилиана! — Пожилой человек вскочил со своего места.
— Не стоит, дедушка! Я думаю, что мое решение принесет облегчение всем нам. Передай Олу, когда он вернется, что мой адвокат свяжется с ним по поводу развода. И пусть не надеется на личную встречу.
— Макси, успокойся! Такие вопросы не решаются сплеча! Тебе нужно как следует подумать! — Дедушка ошеломленно смотрел на нее.
— Я только об этом и думала все эти годы!
— Тебе не стоит надеяться, что Ол с легкостью отнесется к твоему решению.
— Мне кажется, что я его знаю лучше, чем ты. Он наверняка с радостью примет наш развод, тем более что он даст ему свободу, которая, видимо, так ему нужна!
Свободу выбрать ту женщину, которая родит ему ребенка!
— А сейчас я пойду и соберу вещи!
К тому времени, когда Ол вернется, она наверняка уже найдет квартиру. А Ол может вздохнуть с облегчением от того, что она больше никогда не появится в его жизни…
Макси показалось, что она вновь пережила то разочарование и ту боль, которые испытала два года назад. К сожалению, она тогда не знала, что это было лишь началом изнуряющего и опустошительного процесса под названием развод. Последовало несколько бурных сцен с Олом после его возвращения, когда ему удалось разузнать, в какой гостинице она временно жила. Разумеется, эта гостиница не входила в их семейный концерн!
Но, несмотря на весь гнев, который Ол излил на нее, Макси не пожалела о своем решении никогда не возвращаться к нему, В конце концов Ол согласился на развод, и последняя точка была поставлена шесть месяцев назад, когда был подписан окончательный текст договора.
Но все эти воспоминания ни в коей мере не могли объяснить ей, почему она сегодня почувствовала укол ревности при известии о свидании Ола с Рикки Слейтер. Или почему он решил поцеловать ее.
Вечером она все еще пребывала в полной растерянности, когда неожиданно зазвонил телефон. Она сняла трубку и услышала на другом конце провода хорошо знакомый хрипловатый голос.
— Что тебе нужно? — с подозрением спросила Макси. — И, кстати, где ты взял мой номер телефона?
— Что мне нужно? Видимо, поговорить с тобой. А твой номер телефона есть у меня уже давно. Просто не было повода позвонить, — лениво проговорил Ол.
Ничего себе… Ее номер телефона не вносился в книгу абонентов городской сети, так что Олу пришлось потрудиться, чтобы его достать.
— Но тогда почему ты просто не позвонил мне, чтобы известить о болезни Эвелины? Вместо того чтобы появляться загадочным незнакомцем на вечере Слейтеров?
— Слишком легко. Это вовсе не для меня, — объяснил Ол. — Сейчас я звоню из гаража. Я выезжаю к тебе. Позвони своему портье, чтобы он впустил меня.
— Что? Я… — залепетала Макси. — Я тебя не приглашала к себе, Ол! — выдавила она из себя, и рука, держащая трубку, покрылась испариной.
Еще не хватало, чтобы он появился в ее квартире! Он не имеет никакого права вторгаться в ее новую жизнь, в которой ей было так легко и комфортно без него!
— Очень жаль, — ответил Ол. — Мне нужно поговорить с тобой. И как можно скорее, — настаивал он, несмотря на ее протесты. — Или, может, Слейтер уже там?
— Сегодня его здесь нет, — отрезала Макси.
Они должны были встретиться с Майклом завтра вечером. Макси не была уверена в том, как она будет чувствовать себя после визита в дом дедушки. Принимая во внимание то непонятное смятение, в котором пребывала она сейчас, она была явно права.
— Но он имеет право находиться там, где ему угодно, — добавила Макси, подумав.
— В отличие от меня, да?
— Именно!
— Несмотря на это, я буду у тебя через пять минут. Надеюсь, у меня не будет проблем с доступом в твою квартиру, — сказал Ол и повесил трубку.
Ему было наплевать на то, что она не хотела его видеть! Ему было совершенно безразлично, что он вторгается в чужую жизнь. Его не волновало то, что она может ждать другого мужчину!
