Фрэнсин Паскаль - Терзания любви
– Это очень важно, – сказал Марти. – В любом случае я уверен, что ты сможешь приобрести эту очень ответственную и благодарную профессию. Почему бы нам сейчас просто не пройтись по докладу?
На какое-то мгновение Джессика подумала о том, что она должна извиниться за то, что занимает время Марти, и исчезнуть, но она была слишком подавлена, чтобы сделать это. Вместо этого она целый час сидела на солнцепеке, слушая рассуждения Марти о множестве способов вывоза мусора из Лос-Анджелеса. Наконец появился Уинстон и спас ее. Она никогда не могла себе представить, что будет так рада видеть Уинстона Эгберга.
– Уинстон, можно мне попить чего-нибудь холодного, – попросила она. – Я чувствую себя так, как будто у меня голова вот-вот расколется.
– Конечно. – Уинстон пошел к холодильнику и налил ей стакан лимонада. – Я не понимаю, Джес, – сказал он минуту спустя, – зачем это ты и дядя Марти сидели и обсуждали его доклад?
– Я не знаю. – Она неопределенно помахала рукой. – Наверное, тогда я подумала, что это неплохая идея.
– Ага, дядя Мартин жутко интересный мужик. Жалко, что ты не смогла познакомиться с его братом, Филом.
Джессика утомленно подняла голову.
– Фил?
– Фил Дэвис. Ты должна была слышать о нем. Он известный кинорежиссер. Он снимал, да и сейчас снимает, отличные фильмы всех жанров, в том числе много фильмов для молодежи.
Джессика с трудом могла подобрать слова:
– Он тоже собирался приехать?
– Ага, но он был вынужден отказаться в последнюю минуту. Ему нужно заканчивать съемки в Лондоне. Он ужасно злился из-за этого.
– Да, из-за этого кто угодно может расстроиться, – согласилась Джессика.
– Ну что, ты готова начать заниматься?
– Не думаю, Уинстон. Мне кажется, что лучше я пойду домой. Я что-то неважно себя чувствую.
– Вот обидно! Ты даже не хочешь остаться на обед? – спросил Уинстон. – Мама готовит «сюрприз из тунца».
Джессика встала и направилась к дверям.
– Нет, спасибо, Уинстон. Пожалуй, на сегодня мне хватит сюрпризов.
13
– Так что, как видишь, Лиз, вечер окончился просто катастрофой.
Стивен и Элизабет ехали в желтом «фольксвагене» Стивена. Элизабет направлялась в закусочную «Дэйри Берджер», чтобы вегретиться с Джессикой, и Стивен настоял на том, чтобы отвезти ее и поделиться с ней событиями вчерашнего вечера.
Элизабет вздохнула. Недавно Стивен так помог ей в ее проблемах с Тоддом. Она всем сердцем хотела бы, в свою очередь, как-то поддержать его, но не представляла, как это сделать.
– Уверена, что, если бы ты все объяснил Каре... – начала Элизабет.
– Говорю тебе, я пытался, – перебил ее Стивен. – Ведь в чем все дело? Я сказал Каре, что просто чувствую, что не готов начать все сначала. А сейчас похоже на то, что, может быть, и не буду готов никогда.
– О, Стив, не говори так. Если ты будешь так думать, это действительно никогда не кончится.
Стивен втиснулся на автостоянку перед «Дэйри Берджер» и выключил зажигание. Он повернулся к сестре, глаза которой, цвета морской волны, были такими же встревоженными, как и его собственные.
– Кара – милая девушка. Она во многом похожа на Трисию. Она такая же ранимая из-за того, что недавно перенесла большое горе. И надо же такому случиться, что я только прибавил ей страданий.
Элизабет не знала, что сказать, кроме того, что очень переживает за Стивена.
– Куда ты сейчас собираешься?
– Думаю поехать встретиться с Бетси.
Она не была уверена, как правильно дать понять Стивену, что она считает это не самой удачной идеей.
– Ну, если ты думаешь, что тебе это поможет... – с сомнением в голосе сказала она.
– Поможет. Она собиралась показать мне еще несколько детских фотографий Трисии. Может быть, они будут кстати.
Провести вечер таким образом было очень похоже на какое-то безумие, но, по-видимому, Стивен так не считал. Она потянулась к нему, чтобы поцеловать, в который раз желая сделать для него нечто больше.
– Береги себя, Стив, – сказала она, выходя из машины.
Она немного постояла на тротуаре, смотря, как он отъезжает. Ведь должно же быть что-то, что она могла бы сделать, но что? Элизабет много думала об этом, но никак не могла найти решения. Она медленно вошла в «Дэйри Берджер», где увидела Джессику, с убитым видом сидевшую за угловым столиком.
– Как дела? – спросила Элизабет, подсаживаясь к ней.
– Ужасно.
– У тебя был не очень-то счастливый голос, когда ты звонила. Ты хочешь рассказать об этом?
Джессика покачала головой:
– Нет, это было так унизительно.
– Ну тогда давай пойдем и закажем что-нибудь на обед. Я угощаю, – предложила Элизабет.
– Я слишком расстроена, чтобы есть.
– Тогда ты можешь просто посидеть у стойки и составить мне компанию.
– Хорошо, – неохотно согласилась Джессика.
Близнецы протиснулись сквозь толпу перед стойкой к месту, где принимались заказы. Джон Догерти, один из владельцев «Дэйри Берджер», взглянул на них, чтобы принять заказ.
– Что вы хотите заказать?
– Мне гамбургер, маленькую порцию жареной картошки и одно имбирное пиво, – сказала Элизабет, взглянув украдкой на Джессику, которая стояла с опущенной головой.
– Извините, а вам? – спросил Догерти Джессику, которая не делала попыток что-нибудь заказать.
– Мне ничего, – ответила она с театральным вздохом.
– Да ладно, – настаивала Элизабет. – Тебе же надо чего-нибудь поесть.
– Ты платишь, Лиз?
Ее сестра кивнула.
– Тогда, я думаю, я смогу сделать над собой усилие. Один гамбургер... и ванильный молочный коктейль, – добавила Джессика через мгновение. – Чтобы успокоить желудок, – сообщила она сестре.
– Это все? – спросил Джон, достав карандаш.
– О, ну, может быть, еще немного жареной картошки.
– Что-нибудь еще? – спросил он eщe раз.
– Конечно, нет, – с негодованием ответила Джессика. – Я совершенно не хочу есть.
Когда девушки вернулись за свой столик, Элизабет снова спросила Джессику:
– Ну хорошо, что все-таки случилось? Давай выкладывай.
И Джессика выложила. Она рассказала сестре всю историю с начала до конца.
– Вот, – закончила она, – такой вот ужасный рассказ о том, как я была обманута и предана семьей Эгбсргов.
Эта театральная фраза была чересчур высокопарна даже для Элизабет.
– Давай, Джессика, посмотрим фактам в лицо. Единственный человек во всей этой истории, который действительно обманывал, – это ты.
Лицо Джессики приняло самое печальное выражение.
– Хорошо, я это признаю. Может быть, я не во всем была честной, но я поплатилась за это, не так ли? Никакой работы в кино, никаких «Оскаров», и вся школа смеется надо мной и Уинстоном Эгбергом. Все думают, что я действительно в него влюбилась.
