Теодора Снэйк - Трудно поверить
— Только не останавливайся, — молила Стефани, когда Грег принялся целовать ее бедра. Она уже не владела собой: слишком острыми были переживаемые ощущения, слишком долгожданными. — Грег, умоляю, не останавливайся. Я больше не выдержу…
— Я тоже, моя хорошая. Я тоже, — словно в бреду повторял Грег, расстегивая брюки и освобождаясь от них. — Ты нужна мне…
Не открывая глаз, Стефани помогала ему раздеваться. Грег весь дрожал, чувственный огонь жег его изнутри, не давая времени ни насладиться видом обнаженной подруги, ни продолжить понравившиеся ей ласки. Он навис над ней и Стефани приняла мужчину в себя, негромко охнув.
Ощущение удивительной радости охватило обоих. Это и походило на то, что они пережили некогда прежде, и одновременно было совсем иным. Оба прекрасно подходили друг другу. Тело льнуло к телу, губы сливались с губами, пальцы сплетались с пальцами. Каждый будто обрел наконец-то давно утраченную половинку себя, о которой отчаянно тосковал.
Лаская Грега и постанывая в такт его упоительным движениям, Стефани парила где- то в заоблачных высях. Жалела она только о том, что слишком долго не знала, какой бывает настоящая любовь. Сладкая боль разливалась по телу, проникая в каждую клеточку и готовя к пику наслаждения. Но вот Стефани впилась ногтями в загорелую влажную спину возлюбленного…
В миг освобождения оба вскрикнули, а затем без сил растянулись на полу. Отдышавшись, Грег благодарно приник к ее устам, а затем отнес Стефани в спальню. Они обнялись, обменялись нежными поцелуями и отодвинулись друг от друга. Но вскоре вновь потянулись навстречу любви и забыли о том, кто они и что свело их вместе в этот вечер…
В полусне Стефани протянула руку, но обнаружила рядом с собой только холодную пустоту. Она резко села в постели и отбросила со лба волосы. Грега в спальне не было. Исчезла и его одежда. Разочарование Стефани не поддавалось описанию. Ей так хотелось прижаться к возлюбленному, поцеловать его и убедиться таким образом, что все случившееся ночью было явью, а не сном…
Воскресное утро выдалось теплым и солнечным. Нужно было привести себя в порядок, позавтракать, а затем заехать за Шоном по дороге в церковь. Словом, привычные дела, о которых даже не думаешь, которые делаются как бы сами собой. Так бывает всегда. Но только не в это особенное для Стефани утро. Сейчас она была полна нежности к мужчине, всю ночь дарившему ей наслаждение.
Вот только куда подевался ее пылкий любовник? Прошлепав босиком по всему дому, Стефани отворила дверь на улицу и тут же увидела Грега. На нем были только подвернутые снизу джинсы. Рубашка лежала на ступеньках крыльца. Он задумчиво поливал из шланга цветы и аккуратно подстриженный кустарник. Солнце раннего летнего утра золотило его спину и плечи.
На звук открывшейся двери Грег не обернулся. Стефани было решила, что он слишком занят своими мыслями и не слышит, что творится вокруг. Но нет, загорелая мужская спина будто окаменела, а руки, державшие шланг, опустились. Стефани с горечью подумала, что Грег не хочет ни видеть ее, ни разговаривать с ней. Голова поникла, а ноги сами понесли ее обратно в дом.
Неужели они не стали ближе после проведенной вместе ночи? Или, даже наоборот, произошедшее между ними стало дополнительным препятствием для чувств Стефани.
Впрочем, сама виновата — ее вчерашнее поведение можно назвать только откровенной провокацией. Какой мужчина отказался бы от того, что Стефани предложила Грегу? Вот он и не устоял. А теперь мучается сомнениями, не знает, как поступить.
В его планы явно, не входило соблазнять женщину, к тому же имеющую ребенка от бывшего мужа. Грег ей никогда ничего не обещал, даже взглядом не давал понять, что был бы не против сближения. Напротив, всегда старался держаться на некотором расстоянии от той, с кем живет под одной крышей вот уже месяц. Ему не нужна ее любовь.
Это все она. Она сама испортила их доверительные дружеские отношения. Только чрезмерная деликатность мешает Грегу обойтись со Стефани так, как она того заслуживает, — сказать ей, что продолжения не будет.
Стефани решила облегчить ему задачу и сделать первый шаг. Они ведь не маленькие дети, чтобы прятаться друг от друга и дуться. Ну, совершили ошибку, так не век же за нее расплачиваться? Она спрячет свои чувства подальше и больше не станет докучать ему. Ей будет больно, но так лучше для них обоих…
Немного позже, выглянув из окна кухни, Стефани позвала Грега. Он вошел, застегивая накинутую наспех рубашку.
— Завтрак готов. Держи свой омлет. Тебе кофе с молоком? — Она не смотрела ему в лицо, но держалась вполне спокойно.
— Да, с молоком.
Грег принял из рук Стефани тарелку. Она приготовила ему бодрящий утренний напиток и села напротив, судорожно сжимая пальцами кружку с кофе. Внутри у нее все дрожало от волнения. Вот когда бы пригодилось присутствие непоседы Шона. На него всегда можно списать раздражение или плохое настроение. Да и разговор начать было бы значительно легче.
— Извини меня за эту ночь, — нервно сглотнув, начала Стефани. — Все вышло из-под контроля, я не хотела этого. И обещаю, что больше ничего подобного не повторится. Наверное, это вино сыграло со мной злую шутку.
Грег поспешно возразил, едва не пролив на кухонный стол кофе:
— Это ты должна меня извинить. Мне не следовало принуждать тебя к близости. Никогда прежде не поступал так ни с одной женщиной.
— Принуждать? Меня? Ты шутишь! — искренне удивилась Стефани. — Все произошло по обоюдному согласию.
Она была озадачена. Грег просит прощения. Стало быть, случившееся видится ему совсем в ином свете, нежели ей. И напрасно она терзается мыслями о том, что навязалась ему.
Но тогда все еще больше запутывалось. Почему же он так подавлен? Что случилось? Мир ведь не перевернулся. Подумаешь, двое взрослых свободных людей заснули в одной постели. Такое бывает сплошь и рядом. И никто не устраивает из подобного события драму. Отчего же Грег так мрачен?
Не найдя ответа на мучающие ее вопросы, Стефани улыбнулась через силу.
— Я вижу, тебя что-то тревожит. Может, расскажешь мне об этом?
По лицу Грега промелькнуло странное выражение муки и стыда. Сердце Стефани скакнуло к самому горлу и вновь упало. Внутри, где-то в области пустого желудка, образовалась ледяная пустота. От нее перехватило дыхание.
— Я больше не прикоснусь к тебе, потому что не имею на это права, — сказал Грег, не глядя Стефани в глаза. — Если ты не сможешь относиться ко мне по-прежнему, сниму комнату в мотеле и освобожу дом от моего присутствия. Только скажи.
Стефани испугалась решимости, написанной на его лице. А она-то надеялась, что до этого дело не дойдет. Тем временем Грег сидел, уставившись в тарелку, и ожидал ее ответа.
