Саманта Такер - Тот, кто любит
— И как ты позволил себя захомутать? — прищуриваясь, спросил он.
Стэн просил Майлза позволить ему прийти завтра на работу после обеда, а причину объяснил после допроса с пристрастием.
Он вдруг разозлился на кузена.
— Никто меня не хомутал. Я сам вызвался помочь.
Но как настоящий Сайзмур, Майлз не видел причины, почему бы немного не подурачиться и не подразнить младшего брата, особенно, когда представился такой великолепный шанс.
— Знаешь, есть такие зверьки, лемминги. Говорят, они идут на смерть добровольно, один за другим подходят к краю утеса… и вниз! — Майлз изобразил все в лицах. — Только и слышно: будь, будь, будь!
Исключительно из-за глубокого уважения и теплой привязанности к кузену Стэн не обижался на него.
— Спасибо за наглядное представление, только оно немного не на тему.
Майлз изобразил глубокую задумчивость на лице, потом сделал вид, что согласен с замечанием Стэна.
— Ты прав, сравнение с леммингом не уместно, ведь тогда вокруг должны быть другие, тебе подобные, готовые разделить с тобой эту странную участь. А ты здесь только один такой простофиля. — Майлз широко улыбнулся и изобразил, как Стэн падает ниц перед Гейл, словно паж перед своей королевой. — Вызваться следить за… Сколько ты сказал там детей?
Гейл уже начала обустраивать площадку для своего детского сада в саду около дома. Вот уже две недели, как родители приводили к ней своих детей, и с каждым днем их число увеличивалось. Стэн заезжал к ней после работы не только тогда, когда сидел с ее близнецами во время занятий, но и в другие дни. Они коротали вечера вместе, что помогало им расслабиться. Или, по крайней мере, одному из них.
Когда Стэн возвращался домой, нервы его всегда были напряжены, словно пружина.
Стэн вспомнил, что Гейл говорила еще об одном новеньком. Это значит, теперь под ее надзором находилось тринадцать ребят.
— А-а, тринадцать. Счастливое число. Стэн знал, что Майлз подшучивает над ним не со зла, но всему есть предел.
— Между прочим, один из них — твое собственное чадо, если ты забыл.
Майлз не забыл. Он и сам собирался поддержать Гейл в ее деле. Трейси рекомендовала ее детский сад своим клиентам. И все потому, что их семья души не чаяла в Стэне, а значит, любила всех, кто был дорог ему самому.
— Да, там половина детей из семейства Сайзмуров. Именно поэтому я и говорю тебе все это. — Он снова расплылся в улыбке. — Парень, ты просто безумно влюблен в эту женщину, если вызвался помочь заменить ее на день в детском саду.
— Вовсе не на день, — поправил Стэн, — а всего лишь на несколько часов. У нее завтра экзамен на курсах, но не может же она сказать своим клиентам, чтобы те отменили свои планы на завтра и сидели дома со своими детьми. И Молли одну она тоже не может оставить с ними, — добавил он, упоминая девочку-подростка, что помогала Гейл в ее нелегком труде.
Стэн старался, чтобы его голос звучал без лишних эмоций, но как всегда, когда дело касалось Гейл, не мог себя должным образом контролировать.
— И поэтому ты спешишь на помощь. — Майлз откинулся в кресле и положил ноги на стол. — Как Чип и Дейл.
— Скорее, как Зорро, — огрызнулся Стэн.
Майлз прищурился.
— Нет, на Зорро ты не похож. Тот — жгучий брюнет.
Оживившись, Стэн сунул руки в карманы.
— Да ты просто ходячая энциклопедия.
— Никогда не знаешь, что в жизни пригодится. Так что впитываю любую информацию как губка.
Стэн решил кое-что прояснить.
— Так вот, у меня для тебя найдется интересная информация. Вовсе не обязательно быть безумно влюбленным в человека, чтобы предложить ему свою помощь.
— Согласен, но в твоем случае все по-другому.
Убрав ноги со стола и подавшись вперед, Майлз посмотрел кузену прямо в глаза.
— Эй, это я, Стэнли! — Он специально упомянул его прежнее имя. — Никто не знает тебя лучше, чем твой занудный кузен.
Стэн открыл было рот, приготовившись продолжить спор, но Майлз махнул рукой.
— Нет, конечно, помоги ей. Боже упаси, я никогда не стоял на пути у женщин, делающих карьеру. Тем более Гейл умная, целеустремленная женщина с высшим педагогическим образованием. Кстати, какой ее предмет?
— Английский язык.
— Английский… — повторил Майлз и одобрительно кивнул. — Может, когда-нибудь она захочет работать учителем в городской школе, я с радостью доверю ей свою дочь. А также пусть заодно и тебя научит разговаривать — прямо и без хитроумных уверток.
С тех самых пор, как Гейл вернулась в Хартлпул, Стэна словно подменили. Он стал более сдержанным, замкнутым, а также более раздражительным. На него это было совсем не похоже.
— Не стоит ничего скрывать от своей семьи. Мы же всегда стояли друг за друга, помнишь?
Да, они — его семья, и Стэн искренне их всех любил, но, увы, ему сейчас никто не мог помочь. Он подошел к окну. Хотя из их офиса открывался чудесный вид на живописную рощу, помощник полицейского ничего не видел перед собой.
— Да, но бывают времена, когда человеку хочется побыть одному.
Майлз вновь кивнул, соглашаясь.
— Знаешь, не приходи завтра вообще на работу. Возьми выходной.
Стэн обернулся, собираясь возразить, но Майлз пресек его протесты.
— Кто знает? Может, она затем решит отметить радостное событие?
Стэн переживал за Гейл, нервничал, будто сам собирался сдавать треклятый экзамен. Это были новые ощущения. С тех пор, как женщина вернулась, его жизнь наполнилась новым смыслом.
— Думаешь, будет повод радоваться?
— Уверен. Она — умница, светлая голова. Только почему-то очевидного — того, что лучше тебя ей никого не найти, — никак не может понять.
Стэн решил больше не отрицать истины, и не притворяться перед Майлзом, что испытывает к Гейл только дружеские чувства.
— Почему же не найти? Что я, собственно, могу ей предложить? Только небольшую зарплату заместителя начальника полиции.
Майлз поднялся.
— Не стоит так себя недооценивать, Стэн. Ты можешь ей предложить нечто, гораздо ценнее денег.
Начальник полиции Хартлпула достал из ящика стола большой конверт, пришедший с утренней почтой. Из Мидлсборо прислали новые фотографии разыскиваемых преступников.
Открыв конверт, он разложил снимки на столе.
— И с какой стати эти отщепенцы будут прятаться именно здесь? — усомнился Стэн.
— Может, потому, что Хартлпул — тихое, Богом забытое место.
Майлз рассмеялся и передал своему помощнику одну из фотографий и четыре кнопки.
— Возможно, — пробурчал тот.
Сердце Гейл колотилось с неистовой силой. Все утро она бегала из угла в угол, и у нее все валилось из рук. Она никогда не умела быть организованной.
