Елена Глушенко - Сказка для девушек за тридцать
Девушки прыснули.
— А дальше? — не отставала Лариса.
— А что дальше? Все. Хорошо, что бабушка оказалась спокойная. «Ну ладно, — говорит. — Поди, скоро обрасту». Короче, я отделался легким испугом.
Алла от смеха подавилась чаем и закашлялась. У Ларисы тоже чуть не началась истерика.
— Тише вы! Ребенка разбудите, — шикнул на них Лева, и девушки моментально притихли.
Лариса перегнулась через стол: на диване рядом с большим Левой, свернувшись калачиком, спал Лева-маленький.
— Может, перенести его в постель? — сразу посерьезнев, шепотом спросила Алла.
— Нет, не стоит пока. Вдруг разбудим. Лучше укрыть его чем-нибудь, — тоже шепотом ответила Лариса.
Она сходила в коридор, принесла оттуда бархатный халат Деда Мороза и осторожно накрыла мальчика.
— Слушайте, может, я пойду? — предложила она. — А вы еще немного с ним посидите. А?
Лева с Аллой переглянулись.
— Хорошо, — ответила за двоих Алла. — Я за тобой закрою.
Они вышли в коридор, Лариса быстренько надела пуховик и застегнула сапоги.
— Ну все, — сказала она, целуя подругу. — Я полетела. С Новым годом, с новым счастьем!
— И тебе того же, — ответила Алла.
— Лева! С Новым годом! — громким шепотом позвала Лариса и, не дожидаясь ответа, выскочила за дверь.
Алла осторожно, стараясь не шуметь, закрыла замок и вернулась в кухню.
— Хочешь еще чаю? — спросила она у Левы.
— А ты будешь?
— Буду.
— Ну, тогда и я буду.
Алла налила воды в чайник и включила его.
Потом уселась за стол, не глядя на Леву. Ей почему-то было страшно встретиться с ним взглядом.
А он, улыбаясь, смотрел на нее и, кажется, знал, о чем она думает.
— Ну а как твои дела? — поинтересовался он. — Как творческие успехи?
Алла слегка успокоилась. На эту тему она могла говорить свободно и сколько угодно.
— Замечательно, — ответила она. — Закончила кресла. Ну, помнишь, я тебе про них рассказывала? Такие а-ля чиппендейл.
— Помню. И что ты с ними сделала?
— Нечто невероятное, — призналась она. — Но заказчица в восторге. Самое интересное, что это Мария Спиридоновна подсказала мне идею… Ну, то есть не впрямую подсказала, а просто навела на мысль.
— Каким образом? — с любопытством спросил Лева.
— Да она, когда позвонила и попросила придумать что-нибудь к Новому году, сказала что-то такое… Что-то типа «жизнь — штука полосатая, то белая, то черная». Я тогда не придала этому значения. Но на самом деле запомнила. А потом на следующее утро вдруг вспомнила ее слова — белое, черное, снова белое, опять черное — и подумала: «А почему бы не сделать эти кресла полосатыми? А заодно и пушистыми, как хотела их хозяйка».
— А разве такое возможно? — Голос у Левы был самый что ни на есть недоверчивый.
— Честно говоря, я тоже сперва сомневалась, — призналась Алла. — Но, как ни странно, вышло очень даже ничего. Я их сделала как день и ночь: одно кресло покрасила в белый цвет, а другое — в черный. У обоих обивка полосатая — черно-белая. Только у первого белые полоски пушистые, из искусственного меха, а у второго — черные. Такие забавные получились!
Ее лицо светилось от удовольствия. Смотреть на это счастье можно было бесконечно.
Эх! Была не была.
— Ну а как с личной жизнью? — спросил он нейтральным тоном.
— Никак, — помрачнела Алла. — Нету у меня никакой личной жизни.
— Это хорошо, — неожиданно сказал Лева после паузы.
Алла потеряла дар речи и пришла в себя лишь через несколько секунд, в течение которых он почему-то улыбался.
— Почему это, интересно? — спросила она недоуменно.
— Потому что у меня большие виды на твою личную жизнь.
У нее внезапно пересохло в горле.
— Зачем ты это говоришь? — почти прошептала она онемевшими губами.
Он пожал плечами:
— Затем, что мне хотелось это сказать.
— А почему ты решил, что я хочу это слышать? — прищурилась Алла.
— Я совсем так не решил, — признался Лева. — Просто подумал, что, если не скажу это сейчас, возможно, не скажу никогда. К тому же что мне терять? Как любит повторять Лорик, хуже, чем есть, уже не будет.
Она закрыла ладонями горевшее лицо. Он смотрел на ее склоненную голову и ощущал необыкновенную легкость. Даже если бы она сейчас с возмущением прогнала его прочь, он бы не сильно расстроился.
Алла приподняла голову и глянула на него поверх сложенных домиком ладоней. Лева не видел ее губ, но по глазам понял, что она улыбается. И улыбнулся в ответ, сразу став похожим на Шурика из «Кавказской пленницы».
— Где ж ты раньше был, Лев Аркадьевич? — укоризненно спросила его Алла.
Он поднял брови, обдумывая ответ, а потом решил сказать правду.
— Понимаешь… Ты столько лет была рядом. Я каждый день шел на работу с мыслью, что снова увижу тебя, и это давало силы жить. Уже это было счастьем.
Она, прикусив губу, смотрела на его сосредоточенное лицо.
— А не так давно я внезапно осознал, что наши дороги могут разойтись в разные стороны. И мы можем больше никогда не увидеться. И я испугался.
Он замолчал, обводя пальцем узор на клеенке.
— Почему же ты столько лет молчал, глупый?
— Потому что… Ну, посмотри на себя. Кто ты и кто я. Разве я мог надеяться? Ты такая красивая…
Алла не верила своим ушам.
— Я? Красивая?! Да мы с тобой почти одного роста!
Он терпеливо вздохнул.
— Слушайте внимательно, Алла Константиновна. Я скажу это только один раз. Потому что иначе ты возгордишься и тогда уж точно меня бросишь. Ты очень красивая. Ты самая красивая женщина на свете. Я люблю тебя всякую. И когда ты больная, с красными глазами и сопливым носом. И когда здоровая. Когда ты грустная и когда веселая. Когда ты загружена проблемами по самую макушку и когда ты щебечешь беззаботно, словно пташка…
Она слушала как зачарованная. Лева, наверное, сказал бы ей еще много самых невероятных слов, но в этот момент в коридоре заскрипел ключ. Кто-то открывал входную дверь.
Лева замолчал, и они с Аллой напряженно уставились в коридор, где через мгновение показалась молодая женщина в темном пальто.
Трудно сказать, кто испугался больше и чем бы все это закончилось, если бы Левушка, проснувшись, не кинулся к матери, волоча за собой шубу Деда Мороза.
— Мамочка! — закричал он и обхватил ее за ноги.
Она прижала его к себе.
— Кто вы? — спросила женщина дрожащим голосом. — Что вы здесь делаете?
— Это Дед Мороз и Леший, — ответил за гостей мальчик.
Вот так сразу разобрать, кто из присутствующих Дед Мороз, а кто Леший, было сложно, и она замолчала, не зная, что делать.
