Донна Кауфман - Нет тебя прекраснее
— Брейди, что ты… — Она не могла ничего вымолвить, как не могла и ни о чем больше думать. Сейчас ей было не до мыслей. Зов ее тела заглушал голос разума.
— Мы пролили вино. Обними меня ногами, — сказал он хрипло и направился в спальню.
Одежда была сорвана в мгновение ока, они обнимали друг друга с дикой, безумной страстью. Эрин не могла представить себе, что такое возможно. Она приоткрыла глаза и встретилась взглядом с Брейди. Он смотрел на нее внимательно, выжидающе. Эрин принадлежала ему полностью, без остатка, и Брейди чувствовал эту власть, упивался ею.
Но в то же самое время она обладала им — в такой же степени, и это было прекрасно. Неожиданно Эрин поняла, что тонет в нем, в его глазах, в своих ощущениях.
— Брейди, я… — Он прервал ее своим поцелуем, и она, закрыв глаза, полностью отдалась охватившему их ощущению полета.
Потом они лежали рядом, тяжело дыша, не в силах говорить и боясь, что слова, как только они будут произнесены, разрушат эту новую, такую глубокую связь, только что возникшую между ними.
Да уж, решили их общую проблему… Ей хотелось смеяться и плакать одновременно. И даже больше. Эрин знала, что значит это «больше». Ей хотелось поделиться с Брейди своими эмоциями, рассказать, какие необычные и удивительные ощущения она пережила, но она не могла заставить себя нарушить тишину. И боялась, что Брейди заговорит первый, и все это — она не могла подобрать слова, чтобы описать то, что с ними сейчас происходит, — все изменится и станет совершенно другим, таким, каким уже бывало, и таинственная сила притяжения между ними исчезнет.
Эрин закрыла глаза и снова представила себе, как Брейди на нее смотрел. Как? Она не знала.
Но была уверена — такого с ней прежде не случалось. И Эрин даже не допускала мысли, что он мог смотреть так раньше на другую женщину. Нет, этот взгляд мог принадлежать только им двоим.
Что Брейди чувствовал в этот момент? Эрин боялась думать об этом. Он человек, не позволяющий себе глубоких душевных привязанностей, мужчина, которому она сама предлагала эти дурацкие правила. Это был для нее лучший урок. Эрин стремилась только к физической связи, а тут… Нет, она не идеализировала ситуацию. И не придумала этот взгляд. Она никогда его не забудет. Никогда не попросит объяснить его. Она возненавидит любые объяснения.
Ну, может, Эрин все-таки немного преувеличивает. Как смеялся бы Брейди, если бы знал, каким романтическим фантазиям она сейчас предается. Так что его она ни о чем не спросит и ничего ему не скажет.
Значит, так оно и есть. Все идет к тому, что ей захочется того, чем Брейди не сможет пожертвовать. С ее стороны было слишком смело обещать Джине, что эта история так и останется лишь короткой интрижкой.
Решив, что сегодня никуда его не отпустит, она медленно повернулась к нему. Если бы Брейди снова посмотрел на нее, как тогда, Эрин просто сбежала бы, чтобы запереться где-нибудь в ванной, или бросилась бы ему на шею, осыпав неуместными признаниями в своих чувствах.
Но Брейди лежал на спине с закрытыми глазами. И слава богу, подумала Эрин. Только одна ночь — с этим она справится.
Брейди вздрогнул от ее прикосновения. Оно было столь нежным и приятным, что грозило довести его до изнеможения. Тепло ее рук приносило неземное наслаждение, действовало успокаивающе, и сон мягко, но неотступно подкрадывался к Брейди.
То, что произошло между ними, не укладывалось в простое разрешение физиологических проблем. Во всяком случае для него — кто знает, что чувствовала Эрин.
Брейди никогда бы не пришел к ней, зная, какой мощной притягательной силой она обладает. Ее тело, ее душа, то, как она смотрела на него. Он хотел бы противостоять ей, но… кончиками пальцев Эрин водила по его груди, и Брейди не мог заставить себя встать, чтобы собраться и уйти.
— Эрин…
— Тсс, я хочу прикасаться к тебе. Я не успела. Мы очень спешили.
По ее голосу Брейди догадался, что она улыбается.
У него только что чуть сердце из груди не выпрыгнуло, еле-еле ему удалось успокоиться. А она начинает все сначала! Эта женщина околдовала его. Другого объяснения Брейди не находил: как ни противился его разум, тело с готовностью отвечало на прикосновения Эрин. И он совсем не чувствовал неловкости, которая неизбежно должна была возникнуть после такой вот внезапной близости. Наоборот, ему было удивительно легко и спокойно.
Зачем останавливаться? Нет никакого повода для волнений, убеждал он себя. Эрин же сама предложила ему играть по правилам. Они не позволят, чтобы между ними возникла привязанность. Ему можно задержаться здесь еще ненадолго.
Эрин провела кончиками пальцев по его лицу, волосам, шее, снова по груди — это было фантастически приятно. Но ее взгляд беспокоил Брейди. Это было странно, нелепо, и все же, даже с закрытыми глазами он чувствовал этот взгляд — ласкающий, очень нежный, проницательный. И он вспомнил тот момент, когда Эрин заглянула ему в глаза. Только она могла так смотреть.
Брейди открыл глаза и остановил ее руку. Инстинкт велел ему уходить, но он никак не мог перестать думать о том мгновении, когда все для него так изменилось. Держа ее руку в своей, Брейди повернул голову, чтобы посмотреть на Эрин. Она смотрела на него, но не так, как прежде. Он уже видел это выражение в ее глазах. Желание. Может, ему только показалось, что в них было нечто большее? Брейди был слишком заведен, чтобы ясно мыслить или видеть что-либо. Похоже, опасности для него не было никакой, разве что погибнуть в ее объятиях прежде, чем кончится ночь.
Он повернулся к ней и прижал ее к постели.
— Извини, я был немного груб.
— Мне говорили, что это свойственно полицейским.
— Зато ты можешь поучить меня… корректности. И утонченности.
— Тогда тебе стоит отпустить меня, если ты, конечно, не боишься моей корректности, — рассмеялась Эрин.
Брейди тут же выпустил ее руки и привстал.
— Я внимательно слушаю тебя. Что дальше?
— Какая оперативность! — Она села на постели. — Знаешь, утонченные натуры любят принимать душ.
— В одиночестве?
— Ну что ты, нет. Потрешь мне спинку?
— Только если ты потрешь мою.
Думать о происходившем было опасно. Шутки и смех скрывали опасения Брейди — ее взгляд не шел у него из головы.
Эрин зашла в ванную, но он не мог отпустить ее просто так — снова притянул к себе и поцеловал. Ее ответная страсть заводила Брейди еще больше. Никогда он не переживал ничего подобного. Интересно, а Эрин?
«Не отвлекайся, Брейди, — сказал он себе. — У тебя будет масса времени, чтобы все обдумать — позже».
Эрин включила воду в душе, не выпуская его из объятий. Их снова охватила страсть, но постепенно это необузданное желание ослабевало, и вот Брейди уже бережно держит ее лицо в своих руках и, едва касаясь губами, целует так нежно, как будто дороже этого лица для него ничего не существует.
