Терри Лоренс - Свет в ночи
Быстро улетучивающаяся сила воли подсказывала ей, что надо остановиться. Ее разум говорил ей, что она совершает глупость, но ее тело не слушало этих благоразумных советов. Жизнь не подчиняется правилам. Ей нет дела до разумности, логической последовательности, романтических мечтаний…
Все ее тело горело, по нему разливались жаркие потоки возбуждения. Она жаждала близости с ним — и не собиралась спрашивать «почему?» или «сколько это продлится?». Если она не будет действовать решительно, то упустит момент.
Она попробовала заговорить, но ее голос не повиновался ей, потому что горло перехватило от щемящей нежности. Бен прикасался к ней так бережно, словно она могла разбиться. Его рука скользнула под ее свитер, и ладонь впитала в себя тепло ее шелковистой кожи, а потом вернула его сторицей. Большой палец легко прикоснулся к ее соску.
Бриджет знала, что ее груди уже налились страстью, но даже не представляла себе, насколько чувствительными они стали. Она уткнулась лицом ему в шею, прослеживая губами ее сильные контуры. Вслед за губами в ход пошли ее зубы, осторожно покусывающие кожу.
Забыв обо всем, она попыталась придвинуться ближе. Бен положил руки ей на талию и притянул ее к себе. Ее колено задело о его больную ногу. Он охнул и чертыхнулся.
Бриджет стремительно вернулась к реальности.
— О Боже! Очень больно?
Он только поднял руку, дожидаясь, чтобы боль немного прошла.
— Бен, мне очень жаль!
Он посмотрел на нее полными муки глазами. Пламя камина заставило их казаться черными.
— А мне не жаль. Не знаю, что за бес в меня вселился. Может быть, это к лучшему.
Может быть. Бриджет поспешно встала с дивана. От прилетевшего невесть откуда сквозняка вдруг стало холодно. Она не собирается ему навязываться. Если ему это не нужно…
— Я… э-э… Сейчас принесу тебе еще одну подушку.
— Мне и так удобно.
— Тогда одеяло. Если камин погаснет, станет холодно.
— Бриджет.
Она повернулась к нему от камина, где ворошила кочергой угли.
— Огонь прекрасно горит, — спокойно проговорил он. — И подушка мне не нужна.
Новый сквозняк прошелестел мимо нее, подхватив оставшийся на ее коже запах Бена: кедр и мускус. Она нервно сглотнула, ощущая на своем языке вкус его губ. Заправив за ухо прядь волос, она распушила челку и скрестила руки на груди.
— Мы тут несколько забылись и увлеклись.
Бен кивнул. Мысленно он сыпал проклятиями. По Бриджет было видно, насколько поцелуи вывели ее из равновесия, хоть она и пыталась спрятаться за показной беззаботностью. Казалось, вся ее поза говорит о том, что только что происшедшее — просто пустяк. Чепуха на постном масле.
Даже если бы он мог надеяться, что больная нога под ним не подломится, ковылять к ней по ковру, чтобы обнять, было бы ужасно нелепо. А уж если она захочет отойти, то гоняться за ней он вообще не в состоянии. И тем не менее ему до боли хотелось поцелуями прогнать неуверенность с опустившихся вниз уголков ее губ, разжать скрещенные на груди руки и положить их себе на плечи…
— Хорошего мужа из меня не получится, — неожиданно произнес он.
Она даже рот открыла.
— Я, по-моему, тебе предложения не делала!
— Я хочу сказать, что мне нечего тебе предложить. Ведь я даже пригласить тебя никуда не могу — поесть в ресторане, с кем-нибудь встретиться. Может быть, это и хорошо, что мы вовремя остановились.
Бриджет снова повернулась к огню, оранжевые языки которого высветили ее профиль. Похоже, она придерживалась другого мнения. Но промолчала.
— Я хотел тебя поблагодарить, — хрипло выдавил он.
— И это включало в себя… — Она не докончила вопроса и подтянула под подбородок ворот свитера, словно замерзла. — Если это было «спасибо», то мне не хотелось бы видеть твое «пожалуйста». Знаешь, я все-таки принесу тебе еще одну подушку.
— Нет, черт подери!
Бриджет застыла на месте.
Он яростно ткнул кулаком в те две подушки, которые она уже принесла, уминая их поплотнее.
— Я подумал, что тебе кто-то нужен. Мне хотелось тебя поблагодарить. Ты мне очень помогла. — Он поморщился. Благодарственная записка малознакомой старой родственницы и та звучала бы более тепло. Он хотел сказать совсем другое. — Мне хотелось тебя обнять с той минуты, как я проснулся сегодня днем и вспомнил, как ты лежала подо мной. Ты это чувствовала?
— Считай, что твое любопытство удовлетворено.
Бен покачал головой. Ледяной тон — плохая защита.
— Ты ведь ответила мне, Бриджет.
Щеки ее ярко покраснели. Он молчал, вынуждая ее что-нибудь сказать.
— Может, тебе кто-то все-таки нужен, хоть ты и пытаешься убедить себя, что это не так, — осторожно проговорила она.
Ее искренность смутила Бена. Но ведь он уже один раз доказал себе, что не может служить женщине опорой. Сцепив руки за головой, он устремил взгляд в потолок.
— Что мне нужно — так это позвонить и поскорее отсюда выбраться. А устройством жизни я займусь сам.
К его глубочайшему изумлению и тайному облегчению, она не обиделась и не сбежала. Бриджет оказалась сильной, стойкой. Пройдя вдоль громадного камина, она резко развернулась и остановилась прямо перед ним.
— И ты считаешь, будто знаешь, что нужно мне?
Он удержался и не стал плоско острить.
— Возможно.
Она закрыла глаза и сделала глубокий вдох:
— Что мне на самом деле хочется…
На ее припухших губах заиграла чувственная улыбка. Ресницы затрепетали и опустились. Внутри у него все сжалось.
— Чего тебе хочется?
Она мечтательно выдохнула:
— Сигаретку.
Он успокоился. Но только немного.
— Сигаретку?
Она развела руками:
— Я же заядлая курильщица. Чего ты хочешь? И потом, сейчас было бы самое время закурить.
Она энергично растерла себе предплечья.
Бен понимал, что она имеет в виду. Этот поцелуй вывел из равновесия их обоих.
— Всего одну. — Она вздохнула. — Одну чудную пачку.
— В одной пачке двадцать сигарет, — напомнил он, — а ты мечтала об одной сигарете…
— Я бы купила пачку, потом бы открыла ее. Я бы слушала, как шуршит целлофан. Почувствовала бы, как она похрустывает в руке. Понюхала бы ее. Только что вскрытая пачка так чудесно пахнет!
— А из пепельницы так гадко разит!
— Ты хочешь сказать, что не стал бы меня целовать, если бы от меня пахло сигаретами?
Они обменялись взглядами, которые обжигали сильнее огня.
— Надо проверить.
— Не-а. — Она встряхнула головой, и волосы ее рассыпались по плечам. — Не сможешь, если я не сдамся.
Бен представил себе, как она лежит в постели с рассыпавшимися по подушке волосами. Она сдастся, и он наполнит ее собой.
