Элизабет Кейли - Как узнать любовь
– Но разве я не могу приходить в больницу, когда нужно делать какие-нибудь процедуры? Например, сегодня я целый день лежала пластом и разглядывала потолок. Надо сказать, не слишком интересное занятие! Вы первый человек, которого я увидела, не считая нянечки.
– Никто не запрещает вам читать или разгадывать кроссворды. И потом, приглашайте друзей, общение вам не только не повредит, но, наоборот, поможет. Вам нужны положительные эмоции. Я так понимаю, приступ был вызван сильным эмоциональным напряжением?
Оливия только кивнула.
– Значит, вычеркиваете из своей жизни все, что может вас волновать. Отложите выяснение отношений хотя бы на пять месяцев. Ваша задача сейчас родить ребенка.
– Я и сама это понимаю. Дело в том, что я повздорила с отцом моего ребенка. Как я могу отложить, как вы выразились, выяснение отношений с ним?
– Вы же говорили, что не знаете отца?! – опешил доктор.
– Приступ случился как раз тогда, когда я узнала, кто он, – буркнула Оливия.
– Дорогая моя, мне кажется, вам необходима помощь специалиста. Я пришлю к вам психотерапевта.
– Вы думаете, что я не в себе? Узнать, кто отец твоего ребенка, и получить от этого сердечный приступ…
– Он плохой человек? – осторожно спросил доктор Стейтси.
– Замечательный, – спокойно ответила Оливия. – Наверное, самый замечательный мужчина на всем свете. И если бы он не был таким замечательным, у меня никогда не возникло бы к нему никаких претензий.
– Понятно! – Стейтси с уверенным видом покивал. – Я пришлю к вам доктора.
Оливия слабо махнула рукой. Раз уж ее не отпускают из больницы, пусть хоть психотерапевт к ней придет!
– Еще какие-нибудь жалобы? – поинтересовался доктор.
– Знаете, мне до чертиков надоело это странное желе, которое называется едой. Очень хочется чего-нибудь острого и копченого! – сглатывая слюну, попросила Оливия.
– Понимаете ли, сейчас вашим лечащим врачом является другой специалист, да и больничная диета…
– Со мной может что-нибудь случиться, если я съем крылышко-гриль? – прямо спросила Оливия.
– Если оно будет свежим, ничего, – твердо ответил Стейтси. – Ваш лечащий врач меня убьет!
– А мы ему не скажем! – Оливия улыбнулась и подмигнула доктору.
– Ради того, чтобы вы улыбались, я готов даже закрыть глаза на то, что вы нарушаете режим!
– Доктор, вы самый милый человек на свете! Я сейчас же позвоню подруге и попрошу ее привезти крылышки. С перцем!
– Только, прошу вас, Оливия, не говорите, что я вам разрешил это безумие!
– Конечно же я буду молчать! – возмущенно воскликнула Оливия. – Ради крылышек я сейчас готова продать душу дьяволу и не переживу, если меня их лишат!
– А как же кофейное мороженое?
– Это уже в прошлом, – глухо ответила Оливия, и лицо ее помрачнело. Как странно, подумала она, теперь мне достаточно вспомнить вкус этого мороженого, и сразу же перед глазами возникает лицо Джека. Сколько я буду прятаться от него? Все же, как ни крути, это его ребенок, и Джек охотно признает свое отцовство. Как мне заставить его забыть о нас? Как заставить себя не думать о том, что где-то есть мужчина, которому небезразлична моя судьба и судьба моего ребенка?
– Ну вот, вы опять загрустили! – огорченно воскликнул доктор Стейтси. – Оливия, пожалуйста, прекратите думать о плохом! Скоро к вам придет психотерапевт и объяснит, как пользоваться различными методиками, позволяющими забыть или хотя бы на время избавиться от неприятных воспоминаний.
– Это было бы хорошо, – мрачно сказала Оливия.
– Ну-ну, дорогая моя! Не стоит так огорчаться. Вы уже должны были понять, что отрицательные эмоции вам противопоказаны. Ребенок может родиться нервным и беспокойным. Подумайте хотя бы о себе! Вам же не нужны бессонные ночи, нет? Сейчас вы должны думать только о том, что вы драгоценный сосуд, в котором зреет величайшее чудо – новая жизнь! Не волнуйтесь, и до встречи во вторник.
– До свидания, доктор Стейтси! – тоном благовоспитанной ученицы воскресной школы ответила Оливия.
Доктор кивнул ей и пошел к двери. На полпути он остановился и, с заговорщицким видом подмигнув Оливии, сказал:
– Мне почему-то кажется, что вас выпишут к концу следующей недели! До свидания.
Оливия от радости чуть было не подпрыгнула на кровати, но вовремя одумалась.
Провести выходные дома, что может быть приятнее! Как же мне надоели эти стены, эта кровать и особенно это окно. За ним всегда одно и то же свинцовое небо!
Но радость Оливии несколько поутихла, когда она вспомнила, что теперь ей некуда возвращаться.
И что же я буду делать? Кейт до сих пор не нашла мне ничего подходящего. Квартир много, но нет ни одной, где было бы комфортно и мне, и ребенку. А несколько раз переезжать туда-сюда с огромным животом, а потом с грудным ребенком не слишком весело. Найти бы хоть что-то на год, а дальше уже легче будет. Интересно, как у меня дела с финансами? Как только вернусь, сразу же потребую отчет из банка. Моя болезнь случилась так не вовремя! Конечно, страховая компания заплатит какую-то часть. Но вот какую? Ну почему я в таком положении должна думать еще и об этом?! Во всем виноват Джек!
Она сердито надула губы и скрестила руки на груди.
Подумать только! Мне уже начинает казаться, что было бы лучше задержаться в больнице. По крайней мере, у меня здесь есть кровать, душ и постоянная еда, какой бы противной она ни была. А самое главное, Джек никогда меня не найдет здесь! Готова спорить, он уже допросил Кейт. Нужно будет спросить у нее об этом.
Джек придирчиво осмотрел букет из тридцати пяти алых роз и одной белоснежной. Он наделся, что Оливия поймет смысл его букета. А даже если и не поймет, будет повод встретиться и объяснить ей хотя бы это.
Почему ты не захотела меня выслушать? – мысленно обратился к ней Джек, расплачиваясь за букет. Почему ты сразу же убежала и попыталась спрятаться от меня? Ты же всегда была такой рассудительной. Никогда не принимала скоропалительных решений. Что с тобой случилось, Лив?
Джек тяжело вздохнул, прекрасно понимая, что бессмысленно задавать такие вопросы куда-то в пространство.
– Куда отправить букет?
Вопрос продавца вывел Джека из ступора. Он назвал адрес больницы и попросил доставить букет как можно быстрее.
– Вы будете вкладывать записку?
Джек задумался. Он так много хотел сказать Оливии, но как все это вместить на небольшой картонный прямоугольник?
– Буду, – все же решил он.
Он долго держал в чуть подрагивавших пальцах ручку. Наконец, словно очнувшись, быстро что-то написал и закрыл конверт.
– Прошу вас, как можно скорее! – сказал он.
Как только Джек очутился на улице и вдохнул морозный воздух, грусть вновь овладела им. Скоро Рождество. Кейт сказала, что еще неизвестно, выпишут ли Оливию на праздники, а ведь Джек мечтал встретить Рождество вместе. Он даже купил подарки Оливии и будущему ребенку. Но согласится ли Оливия вернуться в его дом?
