Диана Рейдо - Утром все будет иначе
— Если Браун уже определился между тобой и Бекки, а вы с ней решили этот вопрос полюбовно, то, конечно, у меня нет к ним никаких претензий, — заверил он.
— О, Бекки не интересуют все мои потенциальные женихи. В личной жизни у нее большие перемены.
— Вот как?
— Да. И, заметь, не без моей помощи.
— Никогда не сомневался в твоих скрытых способностях… свахи. Что же ты сделала?
— Догадайся.
— Нашла ей нового великолепного жениха, который не успел толком тебя разглядеть и поэтому целиком достался Бекки?
— Мимо, — торжествующе объявила Паола. — Томас предложил ей переехать к нему.
— С чего вдруг такие перемены?
— Он заметил у нее приглашения на презентацию в «Морскую звезду» и расспросил, что это был за вечер.
— И несомненно, Бекки расписала Тому этот вечер во всех подробностях.
— Разумеется. Ты догадлив. По иронии судьбы, Бекки так расписывала ему Эрнеста, что парень подумал, будто ему угрожает грозный соперник. О том, что кавалер предназначался не ей, Бекки как-то забыла упомянуть.
— Не думаю, что она сделала это нарочно.
— Я тоже так не думаю. Томас заревновал, это выглядело почти как финальная сцена в «Гамлете».
— Паола!
— Что такое?
— Это был не «Гамлет». Ты говоришь об «Отелло»! Ты просто невыносима.
— Ах да. В общем, Бекки чуть не сделали Дездемоной, зато Томас внезапно осознал, как она ему дорога и что ему вовсе не в тягость поселиться с ней под одной крышей.
— Исторический переезд уже состоялся?
— Нет. Бекки укладывает вещи.
— Могу себе представить. Куча склянок, тряпок, плюшевых медведей…
— Прекрати пороть чушь.
Разговор свернул с опасной темы. Но вырулил на еще более неоднозначную.
Дилана так и подмывало предложить Паоле сделать то же самое. То есть переехать к нему, к Дилану. Невзирая на все девичьи шмотки, бутылочки и шкатулочки, невзирая на всю безалаберность и эгоистичность Паолы.
С каждым днем Дилан понимал все яснее, что отсутствие ее дерзостей и шалостей в его жизни удручает его. Ей-богу, он слова бы не сказал, даже если она начала бы разбрасывать вещи по его спальне, захламлять плюшевыми медведями комнату, где он тренируется. Плевать, что у нее никогда не было этих чертовых медведей.
Он готов сам купить ей с дюжину.
Дилан делал над собой сверхъестественные усилия, чтобы не открыться перед ней. Когда он учил Паолу правильно держать деревянные палочки для японской еды, когда он прикасался к ее тонким пальцам и теплой руке, его бросало в дрожь. Он чувствовал себя, как зеленый школьник, впервые влюбившийся.
Собственно говоря, так все и было. Паола оказалась его первой любовью. Эта любовь усиливалась день ото дня. Как он мог скрывать все от Паолы столько времени?!
Он был счастлив одними этими прикосновениями к палочкам и к ее запястьям одновременно. Тем, что этот вечер они проводят наедине — без друзей, без подруг. Не говорят о работе, а просто наслаждаются моментом.
Дилану очень хотелось, чтобы Паола тоже наслаждалась этой атмосферой.
Он был бы абсолютно счастлив тем, что есть. Если бы не одно «но».
Дилан считал, что жизнь дается не для страдания, что каждый сам хозяин своей судьбы. И случайных обрывков счастья очень мало для того, чтобы быть по-настоящему счастливым.
Он больше не хотел быть лишь верным другом, не смеющим переступать порог однажды очерченных границ.
В конце концов, просто смешно не признавать очевидные вещи. Надо решиться на разговор. Дилану казалось, что он давно решился бы на откровенность, если бы не боялся все разрушить.
По мнению Дилана, ситуация очень запуталась. Безумная идея Паолы насчет скоропалительного замужества, их с Бекки авантюра, новые встречи и знакомства, а теперь еще Паола должна какое-то время пробыть в его компании.
Появилось еще одно место, где Дилану не было покоя от Паолы. Это все усложняло. Раньше в офисе его мысли были заняты исключительно работой — текучкой, новыми проектами. Он приходил туда на недолгое время, хорошо знал цену своему времени, времени своих сотрудников и грамотно распоряжался им.
Сегодня же он проверял пустяковый отчет три раза. Он придумал себе в офисе еще какие-то встречи, несколько раз вызывал управляющего для беседы. Все это было сделано Диланом лишь для того, чтобы дождаться Паолу и отвезти ее в этот ресторан.
Дилан прекрасно понимал: хоть вечер и удался, он ни на дюйм не продвинулся в своих изысканиях. Время, которому он так хорошо знал цену, казалось, утекало сквозь пальцы. Он чувствовал это кожей.
Ему оставалось только уповать на то, что ни один из ее новых кавалеров не опередит его. Он надеялся, что эти встречи мимолетны, а отношения несерьезны. Он так и не выспросил у Паолы, встречалась ли она с кем-то из этих мужчин после презентации в яхт-клубе. Он боялся услышать ответ.
Не мог же он требовать от нее поминутного отчета за неделю на том основании, что является теперь ее боссом? Дилан, конечно, утрировал, но в теперешнем положении Паолы была определенная зависимость.
Конечно, в любой момент Паола могла хлопнуть дверью офиса, проявить характер, послать к чертям все требования и притязания Дилана.
По сути, ее ничто не держало в «Уордхолле». Она не дорожила хорошим отношением сотрудников. Ее не привлекала карьера, вертикальная или горизонтальная.
Единственное, что повлияло на ее согласие появиться на работе, — это заинтересованность в Эрнесте. Наверняка он захотел бы при дальнейшем общении продолжить тему, столь неудачно затронутую Паолой в яхт-клубе.
Если надобность в Эрнесте отпадет, у Паолы отпадет и надобность наблюдать за деятельностью отдела рекламы у Дилана. Так по крайней мере казалось Дилану. Других инструментов по контролю и воздействию на Паолу у него не было.
Конечно, ему не совсем приятно было осознание того факта, что он прибегнул к манипуляции.
Однако, с другой стороны, осознание того факта, что Паола может увлечься Стюартом и поэтому остыть к Эрнесту, выводило Дилана из себя. Выбивало почву из-под ног.
Самым неприятным для Дилана было ощущение собственного бессилия. И вот сейчас ему казалось, что он бессилен что-либо сделать, как-то достучаться до Паолы.
Может, все-таки рискнуть и поговорить с ней напрямую?
Может, но хорошо бы все-таки не сегодня…
Еще не сегодня.
12
В спальне надрывался телефон.
Дилан сквозь сон пошарил по тумбочке и снял трубку.
— Алло? — ничего не соображая, проговорил он.
— Дилан? Это я, Рон.
— Рон? Который сейчас час?
