Лора Брантуэйт - С судьбой не играют в прятки
— Ты знаешь, а я давно мечтала, чтобы меня рисовали. Мне кажется, это… что-то особенное. К тому же Джеймс показывал мне свои работы, они правда удивительные. И женщины на портретах сказочно красивы. Я спросила, сможет ли он нарисовать меня так же хорошо… И он ответил, что очень постарается. В общем, я согласилась. Идиотка…
— Ч-ш-ш… Ну не надо.
— Я хотела как-нибудь в другой день, но Он очень попросил сегодня. А когда я сказала, что устала, он сказал, что я могу просто лежать. И… я надела ту рубашку, которую он мне дал. И легла. Он сидел у окна и рисовал карандашом. А меня разморило… И я отключилась. А проснулась оттого, что…
— Все, все, дальше можешь не рассказывать.
Следующим вопросом она потрясла его, как потрясла бы крученым ударом в челюсть:
— Алан, ты теперь меня презираешь?
Голубые глаза, полные слез, из-за темных ресниц и бровей кажутся еще светлее, почти прозрачными. Губы дрожат. Моргает часто-часто. Нет, не шутит…
— Да ты что, с ума сошла?! — Он порывисто прижал ее к себе и погладил по голове. — Придумаешь тоже…
— Но я же сама…
— Милая, никто не заставлял его лезть на тебя спящую! Извини, секс от насилия можно отличить! Разве ты его хотела? — Алан понял, что вопрос груб, только когда уже задал его.
— Нет!
— Ну вот. Успокойся, прошу тебя.
— Не могу… — Иви снова всхлипнула. — А куда мы едем?
— Ко мне. Ты против? Если против, я могу отвезти тебя в гостиницу или к какой-нибудь знакомой девчонке с работы. Как тебе будет комфортнее?
— К тебе…
— Хорошо.
Холостяцкая квартира — а за несколько дней отсутствия Дианы квартира Алана приобрела именно такой вид — это не то, чем Алану хотелось бы похвастаться перед Иви, но ему чертовски не хотелось оставлять ее сегодня одну, поэтому вариант с гостиницей он предложил только для очистки совести.
— Проходи, располагайся, чувствуй себя как дома! — сказал он и порадовался, что сегодня перед уходом на работу поместил грязное белье в стиральную машину. Вот Иви обрадовалась бы, встретив в гостиной его носки…
— Спасибо.
— Ты есть хочешь?
— Нет.
— А ванну? Приготовить тебе теплую ванну? — Алан не знал, чем принято восстанавливать душевное равновесие девушек, едва не ставших жертвами сексуального насилия.
— Слушай, а давай лучше выпьем чего-нибудь покрепче? — робко предложила Иви. — А то у меня до сих пор сердце колотится.
У Алана был только виски, коньяк и красное вино. Иви попросила коньяка. Сам он пил «Джек Дэниелз».
Действительно, помогло. Судорожно сведенные мышцы рук и плеч расслабились; онемевшее, будто замерзшее, лицо снова обрело способность естественно улыбаться.
Запоздало стукнула в виски мысль: а если бы не успел?
Колыхнулся в душе мерзкий ледяной ужас, настолько сильный, что Алан предпочел сделать вид, что никакой такой мысли не было.
— Здорово! Я уже чувствую себя почти живой. — Глаза Иви и правда повеселели.
— Вот и славно. Я, кажется, тоже.
— Можно тебя попросить кое о чем?
— Конечно. И я очень постараюсь выполнить твою просьбу.
Иви прикрыла веки. При таком освещении тень от ее ресниц ложилась на щеку. У Алана будто бы фотоаппарат срабатывал в мозгу. Реальность рассыпалась на тысячи кусочков, кусочки перемешивались, сменяли друг друга, и кое-какие он даже успевал замечать. Вот этот, например.
— Давай забудем о том, что сегодня произошло, точнее не произошло, и никогда-никогда не будем об этом разговаривать.
— Тебе так будет проще?
— Да. Мне стыдно и… противно. Я хочу лечь, уснуть и проснуться с чувством того, что все это было давно и неправда. Привиделось в кошмаре.
— Хорошо. Думаю, я справлюсь. — Алан улыбнулся.
Иви вернула ему улыбку.
— Я постелю тебе в спальне, а сам посплю на этом диване, ты согласна?
— Мне не хочется причинять тебе неудобства. — Вздох. — Алан, ты столько уже для меня сделал…
— Знаешь, есть вещи, которые по сути-то иначе как мелочами не назовешь. Большая часть того, о чем ты говоришь, — мелочи.
— Я так не считаю.
— Ну… скажем так: мне не трудно и приятно делать то, что я для тебя делаю. А если вдруг по каким-то причинам ситуация изменится, я тебе скажу, идет?
— Да. Ты очень правильно говоришь… — Ее взгляд стал внимательным и задумчивым.
— А я рад, что ты меня понимаешь. Кстати, я еще не ужинал и чертовски голоден.
— Ну что ж… Тогда, пожалуй, мне приятно будет приготовить для тебя ужин! — Иви решительно встала.
— Ты уверена? — Алан недоверчиво на нее посмотрел. — У тебя был тяжелый рабочий день, и…
— Послушай, это моя гендерная роль, дай мне ее исполнить!
Алан знал, что «гендерный» значит «соответствующий полу». И откуда только берутся такие образованные официантки?!
Кстати, готовила Иви великолепно. За каких-то полчаса были готовы и красиво сервированы овощной салат с особенным пикантным ароматом — Иви состряпала соус из уксуса, пряностей и оливкового масла — и нежнейшее поджаренное мясо. На вопрос, как ей удалось добиться такого яркого вкуса, она ответила, что просто не любит долго готовить и держит мясо на сковородке всего несколько минут, чтобы оно, как Иви выразилась, «перестало быть сырым».
В кухне царил мягкий, теплый полумрак: в третий раз за две недели перегорела лампочка в бумажном светильнике, и Иви предложила не мучиться и заменить верхний свет нижним. Алан принес из спальни ночник, они поставили его на пол в углу — получилось необычайно уютно. На Алана внезапно нахлынуло ощущение покоя и тепла. Будто бы и действительно ничего плохого не было, а если и было — то уже закончилось, перестало существовать, перестало что-то значить… Может быть, Иви наделена сверхъестественной способностью изменять реальность словом?
— Послушай, а о каких еще твоих талантах я не знаю? — усмехнулся Алан.
— Ну… я неплохо пою, у меня хорошо развито пространственное мышление, и еще я играю в покер.
— Ого!
— Потрясла? — улыбнулась Иви.
Она сидела сбоку от него, и Алану нравилось смотреть на нее с этого ракурса и при этом освещении.
— Да. Я сражен, — серьезно ответил он.
— Ну а сам-то ты чем занимаешься помимо работы? Я тут подумала, что очень мало знаю о тебе.
— Я… помимо работы я работаю сверхурочно. — Алан невесело улыбнулся. — Слишком это большая часть моей жизни.
— А хобби у тебя есть?
— Нет.
— А что ты делаешь по выходным?
— Сплю. Ем. Встречаюсь с друзьями.
— М-да… Мне не по себе от твоих слов.
— Та самая большая часть моей жизни забирает у меня слишком много сил, мыслей, эмоций. Вполне логично, что меня не хватает ни на что другое.
