Ронда Бэйс - Окутанная солнцем
– Успокойся, солнышко, мы совершенно одни, – вкрадчиво заверил Брукс, окидывая девушку заинтересованным взглядом и делая несколько глотков из бокала.
– Конечно, я не должна оправдываться, почему не позвонила тебе. – Трини сделала вид, что не заметила двусмысленности произнесенной им фразы. – Но уж так и быть, скажу. Я предварительно не оповестила тебя о своем визите, чтобы ты не скрылся от меня.
– Ты меня плохо знаешь, – с улыбкой прокомментировал Джонатан, поставив фужер на стол и приближаясь к ней.
Трини неосознанно сделала несколько шагов назад, сохраняя спасительную дистанцию между ними. Заметив ее движение, Брукс усмехнулся и остановился.
– Так что привело тебя в мою скромную квартирку, коли уж я поверил в то, что ты не пыталась выследить здесь кого-нибудь еще?
– Сегодня я узнала, что ты заключил контракт с Шарлиз Уинтроп. Дай мне перекупить его.
– Вот, значит, как, – удовлетворенно кивнул Джонатан, – не все время, оказывается, удача сопутствует великой и могучей Тринити Лайтмен...
– Хватит! – остановила она его. – Ты прекрасно знаешь, что для «Луары» выступления Шарлиз очень важны.
– Как и для других ресторанов, принадлежащих твоему отцу, – заметил Брукс, снисходительно глядя на нее.
Трини не знала, что возразить. С одной стороны, Джонатан был, конечно, прав. И оба они делали общее дело. Но ведь «Луара» – это ее детище. И, конечно, она хочет все самое лучшее для своего ресторана. Где же тогда справедливость?
Видя, что загнал гостью в тупик, Брукс замолчал. Ему даже на мгновение жаль стало эту несносную девчонку, всячески пытавшуюся быть взрослой. Конечно, она молодец. И многого достигла. У нее был хороший вкус, который Трини воплотила в интерьере ресторана. И Джонатан признавал эти ее достоинства. Но в остальном... он сам не отдавал себе отчета, почему до сих пор не может воспринимать Тринити, как деловую женщину. Возможно, всему виной были ее рыжие волосы, как сегодня, пышной копной рассыпавшиеся по плечам. Или изумрудные глаза, чей загадочный блеск частенько приковывал к себе его внимание. А может быть, глубокий вырез блузки, который словно манил заглянуть, что же там дальше...
– Значит, тебе очень нужен этот контракт, – медленно проговорил он, не сводя с девушки пытливого взгляда.
– Да, Брукс, – подтвердила она. – Ты же понимаешь, начинать новое дело всегда тяжело...
– Конечно, я знаю это, – кивнув, согласился он. – Потому что не один ресторан уже открыл. Но вот что не дает мне покоя... – Он замолчал, выдерживая паузу. – Если я уступлю тебе Уинтроп. Что тогда?
– Я буду тебе очень благодарна, – выдавила из себя Тринити, которой не хотелось признавать благородство Брукса.
– Да? – спросил он, словно удивляясь произнесенной ею фразе и делая несколько шагов по направлению к девушке. – А насколько, Трини? Насколько ты будешь мне благодарна? – поинтересовался он, пристально глядя ей в глаза.
Сделав несколько шагов назад и не видя препятствия, девушка, не удержав равновесия, упала на диван.
– Я не понимаю, о чем ты, – пробормотала она, усиленно делая вид, что неминуемое приближение Джонатана ее нисколько не волнует.
– Вот как? – не поверил он, наклоняясь и упираясь руками в спинку дивана с двух сторон от Трини, не давая той возможности пошевелиться. – А мне кажется, все ты понимаешь... – Его глаза были близко-близко от нее, и девушка чувствовала себя словно кролик, загипнотизированный удавом, не имея сил и воли сделать хоть что-нибудь, чтобы разрушить это ощущение.
Но она все же попыталась...
– Как ты смеешь! – Собрав последние силы, она оттолкнула его от себя. – Мне даже противно думать о том, на что ты намекаешь!
Джонатан отпрянул, не ожидая подобного сопротивления. Он был уверен, что она уже почти сдалась...
Между тем Тринити поднялась и оправила юбку, которая немного задралась во время ее не слишком изящной посадки на диван. Повернулась, собираясь уйти.
– Неужели?! – Джонатан стремительно приблизился к девушке и, схватив ее за руку, развернул лицом к себе. – А мне вот кажется, что совсем наоборот...
И он поцеловал ее. Настойчиво добиваясь ее расположения. Унося ее сознание далеко-далеко... туда, где им никто не сможет помешать.
И Трини не смогла отказать ему... Она ответила на поцелуй, раскрывая губы и ощущая, как эмоции захватывают ее целиком. Чувства были накалены. Кожа, казалось, наэлектризована до предела, потому что там, где руки Джонатана касались ее, сквозь тело девушки словно пропускали разряд. Она окинула Джонатана затуманенным взором и увидела желание, плескавшееся в его глазах.
Трини тоже хотела его. Мечтала о нем ночами. И ничего не могла с собой поделать... Но сейчас... Казалось, время остановилось, давая им возможность насладиться друг другом. Подарить друг другу несколько мгновений счастья...
Нет, все неправильно! – застучали молоточки в ее голове. Так не должно быть. Я не продаюсь...
– Отпусти! – Она вырвалась, отбежала в сторону и посмотрела на Брукса, словно загнанный зверь.
Грудь высоко вздымалась. Сердце стучало быстро-быстро, словно боялось куда-то опоздать... не успеть...
Трини пыталась успокоиться и не могла. Она смотрела на Джонатана и видела – он не понимает, что происходит. И в глазах его угадывалась растерянность, смешанная с уже потухающей страстью...
– Я не продаюсь, – прошептала Тринити. – Ничто не заставит меня такой ценой заплатить за услугу. Ничто и никогда.
– Детка... ты сама-то представляешь, что делаешь? – с болью в голосе спросил он, понемногу приходя в себя.
– Не знаю, – угрюмо пробормотала девушка.
Она замолчала. Взглянула на него. И одинокая слеза скатилась по ее щеке.
Закусив губу, Трини молча покинула квартиру.
Тяжело вздохнув, Джонатан сел в кресло, рядом с которым стоял. Что с ним? Неожиданно навалилась апатия. Ничего не хотелось делать. Ни о чем не хотелось думать.
Он так и просидел в кресле, уставившись в одну точку, пока не позвонил телефон и не вырвал его из этого состояния полного безразличия ко всему...
Трини ехала к Мартину. Она очень рассчитывала застать его дома. Потому что хотела поговорить с ним. Еще не знала о чем. Просто девушке казалось: лишь разговор с отцом поможет ей успокоиться и обрести равновесие.
Брукс разбередил ее душу. Заставил вспомнить о том, как она к нему относится. Как ее тело откликается на его ласку. Как разум отказывается служить своей хозяйке, уступая место эмоциям, лишь только Джонатан оказывается рядом. Что это? Помешательство? Страсть? Любовь?
Трини знала одно: что бы это ни было, это должно было пройти. Исчезнуть из ее жизни раз и навсегда. Она понимала, что избавиться от самого Джонатана ей не удастся, поскольку они работали вместе. Но постараться абстрагироваться от чувств к нему... Это можно было попробовать... в который уже раз... но должно же когда-нибудь получиться...
