Кристин Григ - «Подсолнух» на счастье
Какого черта я вообще напросился на эту поездку?
Тео сердито пялился на бегущую впереди дорогу. С кем и где она бывала до нашей встречи — ее дело! Да и после тоже! Я не имею никаких прав на нее. И не хочу иметь! А менее всего хочу опять вляпаться. Я уже это проходил. Лиз поначалу казалась мне сущим ангелом, а подарила ад.
Рената подняла глаза от карты, и Тео тут же проглотил горькую усмешку.
— Второй поворот налево.
— Я уже не успеваю перестроиться, придется ехать прежним маршрутом. В конце концов пять минут раньше, пять позже, — не имеет значения.
Дальше по улицам города они ехали молча. Движение усилилось, и Тео пришлось сосредоточиться. Только когда замелькали окраины, Тео заговорил снова.
— Со студией на десятом этаже я вчера все-таки договорился. Мы сторговались.
— Молодец! — восторженно ахнула Рената. — Наши рекламщики будут просто счастливы! Вот увидишь, как они развернутся. Там такие талантливые ребята собрались.
— А как прошли твои переговоры с Хедли? Надеюсь, тоже успешно?
Рената вздохнула.
— К сожалению, не совсем. В редакции нам ужасно мешали. Ты же знаешь, какое в газетах столпотворение.
Тео рассмеялся.
— Примерно, как на телевидении, как я понимаю… Так он согласился?.. Или боится бросить свою газетную конюшню и променять шило на мыло?
— Ему и хочется и колется… Я уж льстила ему льстила, чуть не по шерстке гладила.
Тео нахмурился. От одной мысли, что Рената подольщалась к этому самодовольному типу, ему стало противно.
— Послушай, я могу сам потолковать с Хедли, если хочешь.
— Думаю, тебе не удастся уговорить его. А я смогу и уговорю!
— Ладно, ну его к чертям, не будем говорить о нем сегодня. Скажи-ка мне лучше, сколько миль осталось до съезда с автострады и какая меня впереди ждет дорога?
— Еще довольно далеко. Ты сам увидишь предгорья. Когда пойдем в гору, тебе придется сбавить газ.
— Боишься, свернем себе шеи? Не бойся, — озорно сказал Тео. — Я же танкист все-таки. А в детстве, между прочим, научился водить машину раньше братьев.
— Разве у тебя есть братья? — удивилась Рената, вспомнив, что и о них Билли никогда не упоминал тоже.
— Средний и младший. Фил и Майкл.
— Представляю, как ты ими командовал.
Тео довольный фыркнул.
— Они и сейчас меня слушаются. Фил — адвокат, Майкл — геолог-нефтяник. Отличные ребята. Правда, мы живем в разных концах Америки, но это не мешает нам любить друг друга.
— Завидую, — грустно сказала Рената. — Я, сколько себя помню, всегда была одна-одинешенька. — Она редко кому рассказывала о своей жизни. Слишком больная для нее тема. А вот с ним почему-то не боится быть откровенной. Вероятно, потому, что Тео деликатно помалкивает. — Я ничего не знаю про своего отца, о чем я тебе уже, кажется, говорила… Что касается матери… У нее, наверное, были серьезные проблемы, если она сдала меня в младенческий приют.
Тео подумал, она сейчас заплачет. Ободряя, похлопал по руке, сжавшейся в кулачок с побелевшими от напряжения костяшками.
— Не надо. Все это было так давно… А когда я подросла, то оказалась такой невзрачной и нескладной, что никто не захотел удочерить меня.
— Ты? — Он сильнее сжал ей руку. — Нескладная?
— Поверь, — нервно рассмеялась Рената. — Я была тонконогой как жеребенок и такой же нескладной… К тому же дерзкой, непослушной, отчаянной… какие еще есть в педагогике термины, характеризующие неуправляемую личность?
Философским тоном Анджер заметил:
— Педагоги и воспитатели — плохие психологи. И чаще всего именно они ошибаются.
— Во мне они, пожалуй, не ошиблись, — усмехнулась Рената. — Я была такой. Да будь я размазней, разве сама, без всякой помощи, выбилась бы в люди? Да никогда! Однажды я сбежала, устроилась нянькой, копила деньги, училась… Все было хорошо, хотя я никогда не чувствовала себя счастливой…
Пальцы Тео переплелись с ее пальцами.
— Жаль, я не встретил тебя тогда, когда тоже сбежал, — хрипло произнес он. — Я бы постарался хоть чем-нибудь скрасить твою жизнь.
Эти слова тронули ее до глубины души. Она уже чувствовала себя счастливой оттого, что нашла отклик — такой непосредственный, горячий, искренний. Подруги — одно, и совсем другое, когда это говорит мужчина и ты ему веришь. А она поверила. Только бы не обмануться и не раскаяться потом…
Глава 8
К тому времени, когда они почти достигли цели, тучи заволокли небо, и солнечного утра как не бывало.
Недавно прошедшие в горах ливни сделали дорогу труднопроходимой. И Анджеру оставалось лишь радоваться, что «Порше» так чутко слушается руля и что сейчас не льет дождь.
— Послушай, а твой художник не предлагал тебе вести прямые передачи прямо отсюда? — ехидно спросил Тео. — Было бы куда как необычно! Чем не другая планета?
— Технически это возможно. Я имею в виду ПТС — передвижную телевизионную станцию.
— Ну, да. В наш век техники…
— Тео, не надо думать, что все идиоты, один ты умный. Да, технически возможно, но дорого. Поэтому и придется строить декорацию в павильоне. Туда будем приглашать людей. Там с ними будет беседовать Хедли.
— Если согласится.
— Ты опять?
— Молчу.
Ну чего этот красавчик вертится у меня в голове, сам себя упрекнул Тео. Да наверняка вовсе и не с ним Рената была здесь, а с художником. У них у всех бредовые идеи. Хотя… (жаль, не помню его внешне, подумал Тео) эта бредятина, возможно, пришла ему в голову после памятного, совместного с Бранч, уик-энда.
— Идиот, — пробормотал он, не замечая, что произнес это вслух.
— Что?
— Я сказал… э… что только идиоты могут ездить по таким дорогам не в танках.
— Ты не думаешь, что нам стоит повернуть назад?
— Ага, — рассмеялся он, — но я еще не видел такого места на этой дороге, где можно было бы развернуть велосипед, не говоря уж о машине.
Тео бросил на нее сочувственный взгляд. Занятый собственными дурацкими мыслями, он и не подумал о том, каково женщине на этой узкой горной дороге, да еще в «Порше», который едет быстрее, чем полагалось бы. Чуть отпустив педаль газа, Тео сказал:
— Смелее, детка. Считай, ты штурман на ралли, а руль машины в опытных руках.
Шутка сработала. Рената рассмеялась.
— Мне всегда нравились автомобили. Даже трактор. У деда был красного цвета «катерпиллер». Но больше всего, конечно, быстрые, скоростные, вроде «Порше». У меня в Нью-Йорке точно такой же. Я ужасно обрадовался, когда в Чикаго увидел его в прокате… Как все, наверное, мальчишкой я мечтал стать гонщиком.
— Чего же не стал?
