Сандра Мартон - Цвет страсти
Может, она не уверена, что справится со своими обязанностями?
Или… все гораздо проще? Стоило Сиенне взглянуть на Джесса, как сердце ее начинало учащенно биться. Она не могла забыть то удовольствие, которое испытывала от его прикосновений, от его губ, его поцелуев.
Разве можно любить мужчину, который не существует? О боже! Нужно поскорее с этим разобраться и решить, что делать дальше.
Сиенна встала из-за стола.
— Я не поеду с тобой, — заявила она. — В этом нет необходимости.
— Не нужно мне объяснять, в чем есть необходимость, а в чем нет, — заявил он, угрожающе понижая голос.
Сиенна вскрикнула, когда Джесс обхватил ее затылок и притянул женщину к себе. Поцелуй был долгим и жарким. Но она устояла бы, если бы вдруг не почувствовала в его поцелуе необыкновенную нежность. Но когда ее кости готовы были растаять, Джесс отстранился.
— Не забудь позвонить, — распорядился он и, не оборачиваясь, вышел из комнаты.
ГЛАВА 10
Интересно, кем он себя вообразил, этот Джесс Блэквулф?
Сначала он поцеловал ее так, что она едва не потеряла сознание. А потом взял и просто ушел.
Он скакал на неоседланной лошади, гонял на джипе, разрисовывал себе лицо, как индейский воин, носил на шее ястребиный коготь, имел огромное ранчо в диком краю, свой собственный самолет и квартиру в одном из самых больших городов мира.
Сложный — не совсем подходящее слово, чтобы охарактеризовать его. Удивительный — это ближе.
Он не сомневался, что одним своим поцелуем способен подавить ее сопротивление.
К сожалению, правда заключалась в том, что так оно и было.
Сиенна нашла телефонную книжку и сделала все звонки, о которых он просил. Скорее, потребовал. У него были манеры командира. Из-за военного прошлого? Или из-за того, он — мужчина семидесятых? А может, это свойство его натуры?
У Сиенны не было времени размышлять об этом.
Никогда в жизни ей так отчаянно не была нужна работа.
Ни пилот, ни экономка, казалось, нисколько не удивились, услышав в трубке женский голос. Либо они привыкли к звонкам его секретарш, либо в жизни их босса было немало женщин. Но если, беря Сиенну с собой, он рассчитывает таким способом заманить ее в свою постель…
Сиенна рассмеялась.
Если бы Джесс хотел заманить ее в свою постель, он сделал бы это здесь. Зачем лететь за сотню миль? Оба они прекрасно знают, что ему ничего не стоит соблазнить ее.
Но она не допустит этого.
Ей и так хватает проблем. Если она будет спать с Джессом, их только прибавится. Последнее, что ей сейчас нужно, — это связь со сложным мужчиной. Удивительным мужчиной.
Пустой кожаный кейс лежал на маленьком столике. Сиенна положила в него блокнот, несколько карандашей и ручку.
Интернет выдал ей информацию о каньоне, священном камне и племенах, которые жили на этой земле. Что касается Джесса, была известна только дата его дата рождения, кроме того, упоминалось, что он унаследовал ранчо после смерти родителей, вел чуть ли не отшельнический образ жизни, а потом…
Потом ничего.
— Сиенна? Ты готова?
Она подняла глаза и увидела в дверях Джесса. Он переоделся, на нем были голубые джинсы, черная водолазка, светло-серый плащ и черные ботинки — сразу видно, что ручной работы.
Он словно сошел с обложки модного журнала.
И был так красив, что у Сиенны защемило сердце.
На взлетной полосе их уже ожидал «лиарджет».
Она прочла эту надпись на хвосте самолета.
Казалось, эта машина — копия своего хозяина. Длинная и гладкая, сочетание целеустремленности и силы.
Пилот Тони был немногословен. Он приветствовал Джесса, взяв под козырек.
— Тони, мы готовы взлететь?
Пилот кивнул:
— Так точно. — Он покосился на Сиенну и вежливо улыбнулся.
— Это Сиенна Каммингс, мой новый секретарь, — представил ее Джесс.
— Помощник-администратор, — поправила Сиенна.
Брови Тони поднялись еще выше, когда она протянула ему руку. Несколько секунд он пребывал в замешательстве и лишь потом, растерянно улыбнувшись, пожал ей руку.
«Еще одно напоминание о том, что я в семидесятых», — подумала Сиенна.
— Займете кресло второго пилота, лейтенант? — спросил Тони.
Джесс отказался, сославшись на дела. Тони кивнул — похоже, кивки были для него основной формой общения. Потом он повернулся и исчез в кабине.
Сиенна удивленно посмотрела на Джесса:
— Лейтенант?
Он равнодушно пожал плечами:
— Мы вместе служили.
— И ты тоже умеешь летать?
Он холодно улыбнулся:
— Удивлена?
— Ты никогда не говорил…
Джесс уже привык к подобной реакции. Люди постоянно пытались вместить то, что знают о нем, в аккуратные рамки, и у них это никогда не получалось.
Мальчишка Блэквулфов, склонный ко всяким проказам. Студент с отличными результатами тестов, при этом совершенно не думающий о карьере. Солдат-доброволец, способный попасть блохе в глаз и припечатать к столу руку ротного чемпиона по армрестлингу, читающий в свободное время Шопенгауэра.
Хотя на сей раз он сам себя удивил. Сначала отправился встречать восход в день солнцестояния, перед тем как окончательно расстаться с обычаями предков.
А потом впустил в свою жизнь Сиенну.
Кто она такая? Скрывает ли что-то от него? Что привело ее сюда? Его все это не волнует. Сиенна Каммингс — всего лишь ничего не значащий эпизод.
Но почему тогда, черт возьми, он не оставил ее на автобусной станции? Зачем предложил работу? Зачем взял с собой в Сан-Франциско?
«Ты знаешь зачем, — насмешливо прошептал внутренний голос. — Нужно переспать с ней, и все пройдет. Тогда она отпустит тебя».
Джесс посмотрел на Сиенну. Ее удивленное «Лейтенант?» все еще звучало в его голове.
— Могу ответить на твой вопрос, — холодно сказал он. — Да, у меня звание лейтенанта. И чтобы покончить с этим, медали, что ты видела на той форме, тоже мои. И летать я умею. И вообще я много чего умею, не исключая и того, как не беспокоить людей пустыми разговорами. Я ясно выразился? Кстати, учти, работа — это единственная причина, по которой я взял тебя с собой.
Лицо женщины порозовело. Глаза вспыхнули. Она отвернулась к окну, но он заметил, как сжались ее кулаки.
Да он мерзавец!
К тому же еще и лжец.
Джесс взял Сиенну с собой, потому что хотел, чтобы она была рядом. Звук ее голоса, ее улыбка, то, как она давала ему отпор…
Надо подойти к ней и обнять. Вместо этого Джесс вытащил из кармана ручку и блокнот и начал что-то писать. Записи были совершенно бессмысленными, не это не имело никакого значения. Главное — чем-нибудь занять себя.
