Люси Монро - Никаких обещаний!
– Я и так знаю, что вел себя как подлец, – резко сказал Мигель.
Услышав это, Амбер не сдержалась. Она посмотрела на Мигеля и произнесла:
– Это не так, Мигель. Прошу тебя, я… – Девушка замолчала, чтобы собраться с мыслями. – Оставьте нас… – Амбер сделала глубокий вдох. Отчего ей так трудно дышать? – Если мы собираемся разговаривать, то нам нужно остаться наедине.
ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ
Элли сжала руку сестры и двинулась к выходу.
– Давайте оставим их наедине.
– Амбер! – умоляющим тоном произнесла мать, и девушка заставила себя посмотреть на нее. – Милая, не стоит так переживать. Все будет хорошо.
Амбер кивнула.
– Я знаю.
– Может быть, ты вначале поешь?
Амбер уже хотела отказаться, однако вовремя опомнилась, понимая, что должна питаться ради матери и себя самой, если стремится быть здоровой.
– Хорошо, но принеси что-нибудь и для Мигеля, – сказала Амбер.
– Я не голоден, – отозвался он.
– Ты будешь есть вместе со мной, потому что отвратительно выглядишь, – заявила Амбер со мстительной улыбкой.
Отец рассмеялся. Смех Джорджа Вентворта благотворно подействовал на Амбер – он слышался нечасто за последние несколько месяцев.
– Лучше тебе сделать так, как она говорит, сынок, – сказал Вентворт.
– Я сделаю все что угодно, лишь бы ты была счастливой, – лицо Мигеля было предельно серьезным.
Амбер удивленно уставилась на него. Так ли ей важно, чтобы Мигель поел вместе с ней? Стоит ли вообще задумываться об этом, хотя…
– Я хочу, чтобы ты поел вместе со мной.
– Я сделаю так, как тебе хочется. – Какое-то время Мигель и Амбер молчали и сидели, не двигаясь, пока наконец Хелен не внесла в спальню поднос с двумя большими тарелками и соком.
– Сначала поешьте, а потом поговорите, – сказала она и ушла.
Мигель и Амбер принялись за еду.
Закончив, Мигель взял поднос и поставил его на пол. Затем повернулся к девушке. Амбер поразил его измученный вид.
– Твоя сестра сказала, что ты едва не умерла… от истощения, – начал он.
Амбер кивнула.
Мигель сглотнул, его глаза блестели от эмоций.
– Почему ты отказывалась от пищи? – прошептал он.
Амбер охватил ужас, ибо никто прежде не удосужился выяснить истинную причину ее добровольной голодовки. Членам ее семьи казалось, будто они знают правильный ответ, а она решила не разочаровывать их. Следует ли ей солгать Мигелю? Может ли она солгать и сообщить ему уже известную всем причину?
Но разве Амбер может лгать ему? Ведь Мигель – отец ее неродившегося ребенка и имеет право узнать правду. Вот только заслуживает ли?
Мигель молча ждал, когда Амбер начнет говорить.
Он казался человеком, страдающим от любви, хотя несколько месяцев назад заявлял, что их отношения будут временными.
Амбер облизнула губы.
– Вскоре после моего возвращения из Испании у меня началась тошнота. Она мучила меня целыми днями, а мой агент хотел, чтобы я сбросила несколько килограммов для рекламной съемки.
– Ты похудела сильнее, – сказал Мигель, и она пожала плечами.
– Из-за тошноты я перестала питаться и быстро сбросила вес. Кроме того, я постоянно не высыпалась. Мне снились плохие сны… они меня угнетали, и я не желала просыпаться в одиночестве.
– Извини меня, – с болью в голосе проговорил Мигель и сжал кулаки, отчего костяшки его пальцев побелели.
– Что с тобой, Мигель?
Он тряхнул головой, будто желая собраться с силами.
– Ты едва не умерла, и я знаю, что это моя вина.
Мигель говорил так, будто осознание собственной вины убивало его.
– Ты ни разу не солгал мне и не давал непосильных обещаний. Я просто думала, что, если наши отношения казались мне восхитительными, то и ты расценивал их так же.
– Я действительно считал наши отношения особенными.
Амбер могла бы поспорить с ним, однако это уже не имело смысла. Эта часть ее жизни прошла. Она не знала, желает ли Мигель снова обладать ею или хочет просто стать другом, но была уверена в одном: в своем нежелании продолжать с ним какие бы то ни было отношения. Амбер стала разговаривать с Мигелем только потому, что об этом ее попросила Элли. А после он уйдет, и она никогда не увидит его больше.
– Что бы там ни было, я сама не заботилась о себе, так что ты ни в чем не виноват. Мне следовало быть осторожной, но я этого не делала. Я заснула за рулем автомобиля, пока ехала на съемку, а потом очнулась в больнице. У меня случился выкидыш.
– У тебя был выкидыш? – тихо спросил Мигель, приподнимаясь с постели, а потом резко усаживаясь обратно, будто ноги отказывались держать его. – Ты была беременна?
Должна ли Амбер успокаивать его? Возможно, должна, только не знала, каким образом. Что еще она может сказать ему?
– Да, хотя мы были очень осторожны. Не понимаю, как это произошло. Я никогда не прощу себе того, что потеряла ребенка, – призналась она с болью в душе.
– В тот самый первый раз… мы не предохранялись, – лицо Мигеля посерело. По щеке скатилась слеза, чего Амбер никак не ожидала. – Наш ребенок… умер, ты едва выжила. Я не заботился о вас.
– Это я должна была заботиться о ребенке, – с горечью возразила Амбер.
– Так… после того, как… – он замолчал, сглотнул и сделал видимое усилие, чтобы совладать с эмоциями. – После выкидыша ты совсем отказалась от пищи?
– Я уморила нашего ребенка голодом… и заслужила, чтобы умереть от истощения.
– Нет! – Он схватил ее за плечи, на его лице отразился ужас. – Нет, Амбер, не говори так. Даже не думай об этом!
– Я не могу не думать об этом, – сказала она.
– Но это неправильно! Ты же потеряла ребенка после аварии.
– Ну и что?
– Если бы причина выкидыша была в твоем недоедании, он произошел бы раньше. Ты ничего не ела, а ребенок забирал твои последние силы, отчего ты едва не умерла… – По щеке Мигеля скатилась еще одна слеза, и он досадливо смахнул ее рукой, будто злясь на свою слабость.
– Я убила нашего ребенка, – упрямо повторила девушка.
Мигель почувствовал себя дурно. А он-то думал, что страдал! Только сейчас он постиг истинное страдание. Амбер едва не умерла, их ребенок погиб… Мигель и вообразить такого не мог! Амбер считает себя виноватой, хотя единственный человек, кто ответственен за все, что произошло, – он сам.
Каждое слова Амбер было сродни острому ножу, который вонзался в его сердце. Он не знал, как переубедить девушку, однако решил попробовать.
– В смерти нашего ребенка следует винить только меня. Если бы я не предал нашу любовь, ты не была бы в таком ужасном состоянии.
Как же Мигелю хотелось убедить Амбер в том, что и он виноват в смерти их ребенка! Ему было невыносимо слышать, как она во всем винит только себя.
