Морин Чайлд - Удачный проигрыш
— Я абсолютно не устала, — призналась Лора, а на лице ее засияла улыбка. — Я в Ирландии!
Ронан усмехнулся.
— Хочешь сесть за руль? — спросил он.
— Что? Нет!
— Тогда, может, ты все-таки займешь пассажирское сиденье?
Лора огляделась и поняла, что стоит возле водительской дверцы.
«Ну, конечно же! В Ирландии правостороннее движение!» — вспомнила она.
— Ох! Как непривычно и странно.
— Странно лишь для тебя, а для меня это в порядке вещей.
Лора заняла место рядом с водителем и пристегнула ремень безопасности, после чего Ронан завел мотор.
— Мы направляемся в деревню Данли, а оттуда и до дома недалеко.
— Ты же говорил, что «Козен» находится в графстве Голуэй?
— Так и есть, — кивнул он, — но мой дом — в Данли.
Лора повернулась к окну и залюбовалась пейзажем:
— Никогда не видела столько оттенков зеленого. Как красиво! Выглядит как картинка. Так и хочется взять в руки кисти с красками и запечатлеть это. Жаль, у меня ничего с собой нет.
— Мы можем купить краски и вещи, которые тебе понадобятся, в Уэстпорте.
Лора покосилась на Ронана, пытаясь понять, о чем он думает. Неужели он искренне старается быть милым или у него есть какие-то другие мотивы? Трудно сказать. В конце концов она решила принять его предложение:
— Мне нравится эта идея.
Зеленые поля, на которых паслись черные и белые овцы, сменялись скалами. Серое небо перекликалось с пурпурным горизонтом. Дул сильный ветер. Изредка встречались величественные каменные строения, о которых наверняка много веков назад слагали легенды, и главными героями были храбрые рыцари.
— Здесь много замков и башен. Столько лет прошло, а они все еще стоят, — поражаясь, заметила Лора.
— Да, — согласился Ронан, взглянув на древние стены. — Со сражениями покончено, постепенно они разрушаются, но прошлое остается. Они служат для нас напоминанием. И так будет всегда!
— Напоминанием о чем?
Он бросил на нее беглый взгляд:
— Когда ирландцы чего-то хотят, они этого добиваются.
Ронан словно предупреждал ее, и от его грозного голоса по телу Лоры пробежала дрожь.
— Но в древности все было по-другому, да и цели были иными, разве не так?
Он промолчал.
Спустя несколько минут они остановились на обочине, ожидая, когда стадо коров уйдет с проезжей части.
— Причина пробки своеобразная, — произнесла Лора, посмеиваясь.
— Ну да, — согласился Ронан. — Сигналить — смысла нет. Во-первых, это грубо, а во-вторых, коровы не обратят внимания.
— Замечательно! Теперь понятно, почему в Калифорнии, попав в пробку, ты остаешься спокойным.
— Пробки в Калифорнии ничто по сравнению с нашими. Иногда приходится ждать несколько часов, пока не пройдет все стадо.
— Ты рад снова оказаться дома, — сказала она.
— Это точно. — Ронан устремил взгляд на зеленые поля. Лора заметила, что черты его лица смягчились. — Каждый раз, возвращаясь домой, я чувствую себя так, словно никуда не уезжал.
— Знаешь, я обратила внимание на то, как подчиненные из кожи вон лезут, чтобы выполнить твои приказы.
— Мои приказы? — усмехнулся Ронан. — Значит, я тиран?
— Не тиран, — поправила его Лора. — Может, король.
— Король Ронан, — мечтательно произнес он. — Мне это нравится.
— Я не удивлена, — бросила она. — Дело в том, что, когда мы вылетели из Нью-Йорка, ты был таким чужим, более серьезным и властным, но сейчас ты…
Ронан повернул голову в ее сторону; его глаза казались ярко-синими.
— И какой я сейчас?
— Другой.
На родине Ронан стал простым и добродушным. Лора заметила мягкость в его глазах, в чертах его лица. Таким она Ронана еще не видела. Похоже, теперь ее сердце подвергнется еще большему риску.
Лора собиралась получить удовольствие от поездки, а после выкинуть из головы властного и высокомерного Ронана Конолли. Однако, судя по всему, сделать это будет сложно.
Ронан… открылся ей с другой стороны, и она не знала, как поступить.
— Что ты думаешь о моей родине, Лора Пейдж?
— Пока что… мне нравится, — призналась она, мельком взглянув на него.
— Хороший ответ, — улыбнулся Ронан. — Даже очень хороший.
Через несколько километров он свернул на гравийную дорогу, вдоль которой были посажены яркие хризантемы. Вдали виднелось красивое двухэтажное здание со сверкающими окнами.
— Дом, милый дом, — произнес Ронан и заглушил мотор.
Ошеломленная Лора вылезла из машины и застыла на подъездной дорожке. Наконец она заметила, что Ронан не сводил с нее глаз.
— Теперь понятно, почему дома, которые я показывала, не пришлись тебе по душе. — Лора снова посмотрела на дом, который, без сомнений, был построен несколько веков назад. — Этот дом не идет ни в какое сравнение с ними.
Входная дверь была окрашена в ярко-красный цвет, и, когда она отворилась, тишину нарушил громкий лай. Огромная черно-белая овчарка неслась со всех ног к Ронану.
— Дейдра!
Он рассмеялся во весь голос, когда собака бросилась на него, приветствуя. Присев, Ронан потрепал ее за ушком, а затем предложил Лоре:
— Знакомься, это Дейдра.
Прежде чем Лора успела вымолвить хоть слово, собака приготовилась к прыжку, чтобы поприветствовать гостью.
— Нет! — крикнул Ронан, и Дейдра села на место.
К удивлению Лоры, милая и добродушная собака сумела сгладить нарастающее напряжение между ней и Ронаном. Лора присела на корточки, и собака принялась вылизывать лицо своей новой знакомой.
— Ирландец с английской овчаркой? — спросила Лора, посмеиваясь.
— Должен признать, и англичане сумели кое в чем преуспеть, например, им удалось вывести великолепную породу собак.
Ронан взял Лору за руку, и она почувствовала, как через все ее тело прошел уже знакомый разряд. Словно понимая, что ей приходится испытывать при его прикосновениях, Ронан еще сильнее сжал ее руку и подмигнул.
— Пойдем, осмотришь мой дом, — сказал паук, заманивая жертву в свои сети.
Глава 8
Войдя в дом, Лора увидела неописуемую красоту.
Дейдра мчалась впереди них, клацая когтями по блестящему дубовому паркету и скользя по ярким коврам.
Стены были выкрашены в нежно-голубой цвет, на них висели картины — в основном портреты членов семьи. Пока Ронан отправился разыскивать кого-то, Лора воспользовалась моментом и начала разглядывать лица Конолли.
На одной из картин она заметила необычного мужчину — у него был властный и решительный взгляд, словно через пару секунд он сойдет с картины в безумном желании править всем миром. Женщина возле него была довольно милой, но, казалось, позировать для художника ей было не по душе.
