Сандра Филд - Доверься любви
— В конце концов ты бы бросила его. Я не сомневаюсь в твоей смелости.
— Может быть. Знаешь, почему я до сих пор никому не рассказывала об этом? Ни моей лучшей подруге Лиз, ни Фионе. Потому что мне было очень стыдно. Он превратил меня в трусиху, боящуюся собственной тени. В женщину, которая ради сохранения внешнего благополучия во всем потакает своему деспотичному мужу. Это могло бы показаться смешным, если бы все не было так ужасно. Я ограничила круг своих друзей. Но что бы я ни делала, все равно не могла ему угодить. Я презирала себя за это.
Она глубоко вздохнула.
— Ты, наверное, уже устал слушать.
— Карин, у тебя были все основания бояться его.
В этом нет ничего постыдного.
— Я ненавидела себя ту, какой стала.
Она отодвинулась на край кровати и опустила голову. Рэйф взял ее за подбородок и посмотрел прямо в глаза.
— Ты знала, что Стив способен на насилие, и правильно делала, что боялась его. Рано или поздно ты бы придумала, как от него отделаться. Я уверен в этом.
Со слезами на глазах Карин проронила:
— Хотела бы я тебе поверить.
— Тебе нечего стыдиться, — уверенно сказал он.
Она еще ниже опустила голову.
— Подожди, я не рассказала тебе самого ужасного. Знаешь, что я почувствовала, когда в клинику прибыла полиция, чтобы сообщить о смерти Стива?
Облегчение. Будто с моих плеч свалилась тяжелая ноша. Я знаю, это звучит ужасно, — она нервно засмеялась. — Затем его объявили героем, и я должна была жить с этим. Все верно. Он спас Донни ценой собственной жизни. Я пытаюсь убедить себя в том, что этим он искупил все свои грехи.
Рэйф думал по-другому. Стив был тщеславен.
Ему и в голову не приходило, что он мог утонуть.
— Ты никогда никому об этом не рассказывала?
— Я не могла. Это было так пошло, так неубедительно. На людях Стив обожал меня. Мне постоянно говорили, как я должна быть счастлива с таким красивым любящим мужем. Я продала дом, в котором мы жили, машину, вернула себе девичью фамилию. Соседи смотрели на меня косо.
— Может, стоило все рассказать Фионе или твоей подруге Лиз?
Карин приподнялась и посмотрела на него:
— Я рада, что рассказала тебе. Спасибо, что выслушал.
В белой ночной рубашке она казалась особенно хрупкой. Ее грудь выделялась под тонкой тканью.
Во рту у него пересохло. Как он может после такого рассказа думать о сексе?
— Если ты в порядке, я пойду к себе.
— Останься со мной.
— Карин, я…
— Я не хочу быть одна, Рэйф.
— Хорошо. Я могу поспать в кресле.
— Нет, ты будешь спать в этой постели. Со мной.
Карин потянула его за галстук.
— Обними меня, Рэйф, пожалуйста.
Он снял ботинки и носки, швырнул на кресло галстук и ремень. Затем лег рядом и обнял ее, нежно прижимая ее лицо к своему плечу. Она была напряжена, как загнанное животное.
— Никто не обидит тебя, пока я рядом.
Какое-то мгновение, которое показалось ему вечностью, она лежала тихо. Он не знал, о чем она думала. Затем Карин повернулась и, посмотрев ему в глаза, сказала смущенно:
— Рэйф, я хочу заняться с тобой любовью.
Он приподнялся на локте. Он не раз бросал вызов магнатам, блефовал во время переговоров, от которых зависело его будущее, но эти несколько слов поставили его в тупик.
— Извини, мне не следовало этого говорить, — промолвила Карин.
— Карин, я колеблюсь не потому, что не хочу тебя. Ты уверена, что сейчас подходящее время?
— Я хочу тебя, Рэйф, — сказала она низким голосом.
Какое-то новое чувство переполняло его сердце.
В ее голосе звучала уверенность. Рэйф понимал, что только от него самого зависит, сможет ли он заполнить в ее душе ту пустоту, которую оставили прошлые страдания.
Он снова притянул ее к себе и начал нежно поглаживать по спине. Ее мягкие кудри щекотали его подбородок.
— У нас вся жизнь впереди, — прошептал он, упиваясь ее изысканным ароматом. Стоило ему нежно коснуться ее плеч, как напряжение исчезло.
Она застонала от удовольствия и подняла лицо навстречу его поцелую.
— Я чувствую себя так, словно это со мной впервые.
— У нас обоих это впервые. Друг с другом.
Он нашел ее губы. От их нежного тепла по всему телу разлилась сладкая истома. Ему хотелось, чтобы этот поцелуй длился вечно. Его ладони обняли ее за плечи, затем легко скользнули по спине, ниже и замерли на бедрах. Тонкая ткань ночной рубашки жгла ему пальцы. Она мешала насладиться ее божественной наготой. Его переполняло желание, но он знал, что не должен уступать ему сейчас.
Она расстегнула его рубашку. Он застонал, когда ее ладонь прошлась по его груди, а затем начала изучать стальные мышцы живота. Одним движением Рэйф сорвал с себя рубашку, положил ладони на холмики ее грудей и легонько сжал их. Млея от наслаждения, Карин запрокинула голову. Губы Рэйфа оставили дорожку поцелуев на ее шее, затем взметнулись вверх и нежно вобрали в себя мочку уха. Он чувствовал, что теряет самообладание.
— Раздень меня, — исступленно потребовала Карин.
Его глаза напоминали бездонные омуты. Он стащил с нее рубашку и швырнул ее на кресло. В мягком свете луны ее нежное, податливое тело взывало к нему.
— Как ты хороша… — пробормотал он.
Придвинув ее ближе, он приник губами к ложбинке на груди. Стук ее сердца гулким эхом отзывался у него в ушах. Ему принадлежал целый мир.
Все, о чем он только мечтал.
Когда ее руки зарылись в его густые волосы, губы его коснулись ее груди. В экстазе она повторяла его имя, тело выгнулось дугой. Затем его пальцы скользнули вниз, к упругому женскому животу, еще ниже, коснулись самого сокровенного уголка. Ее тело затрепетало в ответ, взор затуманился от желания. Тогда он искусно продолжил эту любовную игру, пока она не исторгнула крик раненой птицы.
Биение ее сердца отзывалось в его груди. Ее дыхание согревало кожу.
— Спасибо тебе, Рэйф… спасибо, — проронила Карин.
— Тебе незачем благодарить меня, — произнес Рэйф, в глубине души зная, что Стив не доставлял ей такого удовольствия.
Он, Рэйф, не просто занимался с ней любовью, он изгонял духов прошлого.
Он сжимал ее в объятиях. Сердце бешено стучало, а тело жаждало лишь одного… Карин медленно подняла голову и приникла к его рту, покусывая губы, соблазняя и искушая.
— Карин, не пора ли нам остановиться? Ты, наверное, устала.
— Это несправедливо, — прошептала она, нащупав застежку на его брюках. — Я еще не видела тебя, она издала короткий смешок. — Дай мне на тебя взглянуть.
Ее глаза блуждали по его телу и жгли, словно языки пламени.
— Ты тоже прекрасен.
