Линда Миллер - Муж в наследство
Джейси на секунду прикрыла глаза, но не из сострадания к овцам Йэна, а потому, что даже слышать его имя было для нее мукой. «Что нужно сделать, чтобы раз и навсегда покончить с этим человеком?» — подумала она.
— Думаю, что даже он не выйдет из дому в такую погоду, — отозвалась она.
Вой ветра с каждой минутой становился все нестерпимее.
— Будь спокойна, выйдет, и его работники тоже, — с уверенностью заявил Джейк. — Йэн Ярбро смотрит за своим добром.
Лопаточкой Джейси разрезала омлет пополам и разложила по тарелкам.
— Да, — раздраженно пробормотала она. — Образцовый хозяин. Пример для всех нас.
Джейк повернулся на эти слова и оперся на стол. Его глаза светились добром и сочувствием, когда он сел напротив Джейси.
— Ни на минуту не поверю, что ты на самом деле ненавидишь Йэна, — сказал он. — Но по каким-то причинам ты хочешь, чтобы все вокруг, а в особенности он, в это верили.
Слой пыли уже покрыл их омлет, но поскольку они знали, что спастись от этого невозможно, приступили к еде.
Джейси не торопилась с ответом.
— Было бы просто глупо снова поверить ему, ты не находишь? — спросила она, глядя на вихри пыли за окном. — Его отношение ко мне видно невооруженным глазом.
— Неужели? — мягко поинтересовался Джейк, наклоняясь вперед. — Он был совершенно убит, когда ты оставила его, Джейси-девочка. Может быть, и он не хочет опять рисковать.
Джейси уткнулась в тарелку, будучи не в состоянии выдержать взгляд отца. Она знала, что в австралийском буше существует неписаный закон. Земля здесь неприветливая, погода непредсказуемая и часто враждебная, и худшее, что ты можешь сделать, — бросить другого человека, будь это друг или возлюбленный.
— У меня была достаточно веская причина, чтобы уехать, — сказала она и сама почувствовала, каким слабым оправданием звучат ее слова. — От Йэна забеременела другая женщина…
— Женщина, с которой он уже перестал встречаться. А ты не переменила своего отношения, когда узнала, что Йэн принял в ребенке участие? Между прочим, ему тогда едва исполнилось девятнадцать лет. И он стал растить ребенка один. Тебе не кажется, что он серьезно относится к жизни и своим обязанностям и что сегодня это редкое качество?
Джейси сжала виски, наклонила голову и вздохнула:
— Хорошо, папа… ты выиграл. Я так и не смогла разлюбить Йэна, и у меня никого не было после него. Я живу с нанесенной мне раной. Я страшусь открыть ему свою душу — ты же слышал, что он вчера тут говорил, — потому что, если он снова поступит со мной подобным образом, я не уверена, что уже смогу когда-нибудь выкарабкаться. — Слезы застилали ей глаза. — И знаешь что? Самое смешное, если бы он предложил мне выйти за него, пусть даже из деловых соображений, я бы, пожалуй, сказала «да».
— И продолжала бы притворяться, что он тебе безразличен? — тихо спросил Джейк.
Она вонзила вилку в скрипевший от пыли омлет, хотя потеряла всякий аппетит. Для жизни в Корробори-спрингс нужны силы, и она намерена их поддерживать.
— Да, — ответила она.
— И как долго?
— До тех пор, пока не увижу, что он тоже любит меня, — отрезала Джейси. — А это может никогда не случиться.
Джейк вздохнул.
— Может, — согласился он с долей печальной покорности.
Он покончил с завтраком, отнес тарелку в раковину и, не говоря больше ни слова, ушел в гостиную. Он не хотел обидеть Джейси, просто настолько ушел в себя, что забыл о ее присутствии.
Джейси присоединилась к нему и сделала вид, что читает. Он сидел у стола и крутил ручку настройки радиоприемника. Ветер, достигнув, кажется, предела в своем вое, наносил удары по стенам и сотрясал окна. Джейси начала бояться, что ее уши не выдержат этого насилия.
Она попыталась сосредоточиться на книге, устроившись с ногами в бабушкином кресле-качалке, но буря, дополненная радио, в конце концов заставила ее бросить это занятие. Когда она проходила мимо камина, порыв ветра дунул в трубу, и в комнату полетели сажа.
Разговаривать было невозможно, потому что буря все усиливалась. Казалось, что ветер намерен сдуть с лица земли все следы пребывания на ней человека.
Йэн закрыл платком нос и рот, но пыль и песок проникали сквозь него, и скоро от них уже горели носоглотки и легкие. Глазам тоже доставалось немилосердно, а ему еще приходилось удерживать коня, который все время порывался встать на дыбы, хотя Йэн и приучал его к работе в любых условиях.
Он не мог винить животное за желание укрыться. Он сам отдал бы почти все, чтобы спрятаться от безжалостного ветра. Но нужно было двигаться на поиски овец, оставшихся на открытом месте, — собаки держались рядом.
Овцы не самые смышленые создания Творца и обязательно поддадутся панике. Йэн полностью доверял своим людям — Килгорану и Бейтсу, которые следили за порученными им стадами, но овцами с ближайшего к дому выгула он занимался лично.
Он нашел их. Они стояли, сбившись в кучу головами к центру, блеяли и пытались запрыгнуть одна на другую.
Недалеко была достаточно глубокая лощина, где овцы могли переждать непогоду, но их еще нужно было перегнать туда. Страх их парализовал.
Собаки тут же принялись за дело. Йэн видел это чудо много раз, но никогда не мог понять, как это происходит: псы бегали вдоль стада и старались направить его в нужную сторону. Йэн соскочил с лошади, которая моментально исчезла за завесой тьмы, и пробрался в середину стада, крича до боли в горле и подталкивая извивающихся и подпрыгивающих животных к спасительному убежищу.
Совместными усилиями они, он и собаки, в конце концов заставили овец двигаться. Когда основная их часть уже была в лощине и они блеяли, словно их обдирали живьем, Йэн вернулся за отставшими.
Не было видно ни зги, лая собак — Блу и Мустара — тоже не было слышно, хотя он не сомневался, что они надежно охраняют стадо.
Йэн вырос в этих краях, и подобная буря была для него не первой, но в какой-то момент, оставшись лицом к лицу с бушующей стихией, он испугался. Он перестал ориентироваться, не мог определить, где его дом. Слабое блеяние овец, скорее ощущаемое, чем слышимое, становилось все глуше и глуше, пока непроницаемый мрак не поглотил его.
Он нашел запутавшуюся в кустарнике овцу и, присев, привычными движениями освободил ее. Перепуганное животное вырывалось, и Йэн прижал его к груди и зарыл лицо в шерстистом боку.
Насыщенный песком ветер бил его со всех сторон, проникал под рубашку и царапал спину и шею, забирался под шляпу, набиваясь в волосы. Через некоторое время Йэн поднялся и двинулся вперед, неся маленькую овечку на руках и пытаясь услышать лай собак или блеяние стада. Кроме завываний ветра и воплей овцы, которую он нес, ничего не было слышно.
