Люси Монро - Любовь и предубеждение
– Как же еще ты это назовешь?
– Скрепление брачной клятвы.
– Ты невыносим!
Себастьян сардонически улыбнулся и вздохнул:
– Прими это, Рейчел. Платонический брак между нами просто невозможен.
– Во-первых, я не обещала выйти за тебя замуж, а во-вторых, даже если мы поженимся, мы будем спать раздельно.
– Нет.
– Я сказала, что не хочу больше секса с тобой.
Себастьян посмотрел на Рейчел.
– Правда?
В воздухе повеяло опасностью, и, хотя он не сделал ни малейшего движения, чтобы придвинуться к ней, Рейчел захотелось выскочить из лимузина.
– Да, правда, – сказала она дрожащим голосом.
– Может, проверим искренность твоего утверждения?
– Что? Но... – Слова протеста замерли у Рейчел на губах, потому что Себастьян поцеловал ее.
Он ласкал ее губы, и в этих прикосновениях чувствовался неутоленный голод, его страстное желание быть с ней.
Миллионы электрических импульсов пробегали по телу Рейчел. Ей казалось, что она навсегда подавила в себе чувства к Себастьяну, но на самом деле они проснулись сразу, как только он коснулся ее.
Рейчел отвечала на поцелуй Себастьяна со всей страстью, на которую была способна, хотя где-то глубоко внутри понимала, что не должна так реагировать на него.
– Ты так приятно пахнешь, – прошептал он и, приподняв, посадил ее к себе на колени.
Рейчел не протестовала, а только поудобнее устроилась там и обняла его за шею.
Несколько секунд его руки поглаживали ее стройное тело, а затем легли ей на грудь. Себастьян стал водить пальцем сквозь тонкую ткань блузки и бюстгальтера по ее соску. Думая, что сейчас сойдет с ума, Рейчел издала тихий стон и не оказала никакого сопротивления, когда он начал расстегивать ее блузку.
С характерным щелчком бюстгальтер расстегнулся. Себастьян сдвинул ткань назад, открывая нежную кожу, и припал к ней губами.
Вдруг сердце Рейчел забилось быстрее. Испугавшись, что оно выскочит из груди, она отстранилась от Себастьяна.
– Пожалуйста, подожди. Я не могу...
Он поднял голову.
– Что?
– Мое сердце... – прохрипела она.
Себастьян выругался, его глаза были полны злости на себя.
– Господи, о чем я только думал! Рейчел, с тобой все в порядке, любовь моя?
Ощущение удушья начало покидать ее.
Он нагнулся, поправил на ней одежду. Потом отдал какие-то распоряжения водителю на греческом языке, прислонился к спинке сиденья и обнял Рейчел так, что ее голова легла ему на грудь.
– Я не должен был приставать к тебе со своими ласками. – В его голосе слышалось раскаяние.
– Ты вообще мог не целовать меня, – тихо произнесла Рейчел, уткнувшись ему в грудь и сжимая пальцами его рубашку.
– Ты – моя женщина, и целовать тебя – мое право. Но только не тогда, когда это может повредить твоему здоровью. Я должен сдерживаться. – Он говорил так, будто наставлял сам себя.
– Я – мать твоего ребенка. – Рейчел выпрямилась и посмотрела в его серые глаза. – Но я – не твоя женщина.
– И ты говоришь это после того, как отвечала на мои поцелуи?
– Да. – Но в противовес своим словам она опять уронила голову ему на грудь.
Вскоре они снова были на приеме у ревматолога. Себастьян выразил свое недовольство тем, что доктор отпустил его жену из больницы, не дав ей дозу лекарства. Врач, считавшийся светилом в своем деле, пролепетал извинения и приказал приготовить все для бета-блокаторной терапии.
Себастьяну этого показалось недостаточно, и он настоял на том, чтобы Рейчел оставили на ночь для обследования. Он не повезет ее в Грецию, пока не будет точно знать, что перелет безопасен для нее.
– Извини, милая. Моя обязанность – защищать тебя, а я необдуманно подверг тебя риску.
Нажав на кнопку, Рейчел привела кровать в сидячее положение. Она еле сдерживалась, чтобы сказать Себастьяну, что ей не нужно находиться в клинике, но понимала, что он прав. Однако излишняя забота не нравилось Рейчел.
– Со мной все хорошо. Ты слышал, что сказал доктор. Инфаркта пока не ожидается.
Себастьян окаменел, и Рейчел пожалела, что сказала это. Лицо Себастьяна сделалось серым, а выражение его глаз – виноватым.
– Извини, – снова повторил он.
Рейчел могла побиться об заклад, что Себастьяну еще не приходилось столько раз просить у кого-либо прощения.
Прикусив губу, она наблюдала за ним.
– Послушай, я ведь совсем не напрягалась, просто сидела за своим столом, когда потеряла сознание на работе. Это могло произойти со мной и в твоей машине. Ты не виноват.
– Нет, виноват. – Себастьян удрученно покачал головой.
– По словам доктора, после введения бета-блокаторов нам не стоит опасаться приступа, когда мы будем любить друг друга, – покраснев, сказала Рейчел.
– Хорошо. – Так странно видеть его улыбку после того, как целый час он был мрачнее тучи. – Я рад, что ты согласна разделить со мной постель.
– Я не согласна! – воскликнула она, ужаснувшись, что он так не правильно истолковал ее слова.
– Если нет, то почему ты сказала это?
– Я пыталась успокоить тебя, – сказала она в полной растерянности.
– Странно, что ты заботишься обо мне, если так сильно ненавидишь.
– С чего ты взял, что я ненавижу тебя? Я сказала, что не верю тебе, а это разные вещи.
– Но ведь ты доверяешь мне заботу о тебе и о ребенке.
– Хватит вдаваться в философию. Я не лягу снова в твою постель.
– Брось, Рейчел. Мы непременно будем любить друг друга. Это неизбежно, – улыбнулся он.
Рейчел почувствовала, что ее эмоции могут подвести ее, и тогда он окажется прав.
Себастьян настоял, чтобы Рейчел пробыла в клинике пять дней. Он хотел убедиться, что ее кровь циркулирует нормально.
Только одному Богу известно, каким образом Себастьян заставил ревматолога и двух медсестер отправиться вместе с ними в Грецию. Когда личный самолет Себастьяна приземлился в Афинах, доктор опять обследовал Рейчел, и только после осмотра они полетели на остров.
Врача не отпускали назад в Штаты, пока он не сдал все дела доктору, которого Себастьян выбрал для того, чтобы наблюдать Рейчел во время ее беременности. От медсестер Рейчел узнала, что Себастьян оборудовал клинику на острове специальной аппаратурой для экстренных случаев.
Рейчел даже думать не хотела, сколько средств Себастьян потратил на все это. Он явно сделал много лишнего, но сознание того, что ей смогут оказать медицинскую помощь при необходимости, успокаивало ее.
Рейчел казалось странным, что Себастьян привез ее сюда, когда мог оставить в Афинах, ведь там ему легче ездить на работу. Она еще больше была удивлена, когда три дня подряд под ее окном играла приятная музыка...
Рано утром в ее дверь постучали.
