Ирина Щеглова - Подарок Сахары
Жорик вынес ее из воды, аккуратно положил на плед, отогнал женщин, чтоб не суетились и не толпились. Деловито распорядился, чтоб ему принесли отцовскую аптечку, и живо привел Наташину маму в чувство. Я стояла неподалеку, все еще не в состоянии сдвинуться с места. Наташа с воплем бросилась к маме, они обнялись, а женщины наперебой стали хвалить Жорика.
Сын доктора был единственным, кто не поддался панике, кто не испугался и сделал все так, как надо. Выходит, он действительно взрослый, и зря я считала его гордецом, он вовсе не строил из себя ничего, он такой, какой есть.
Когда, наконец, все пришли в себя, то первым делом собрали детей и посадили в автобус. Настроение у всех заметно испортилось, сидели, сбившись в кучку, и ждали, когда вернутся мужчины.
Улучив момент, я подошла к Жорику и протянула руку.
— Молодец, — сказала с чувством, — ты настоящий.
Он взглянул на меня удивленно, ответил на рукопожатие.
— Змеи в воде не кусаются, — объяснил он, — во всяком случае, пресноводные.
— Угу, ты ей об этом сказал?
— Кому? — не понял он.
— Змее, конечно. — Я усмехнулась.
— Думаешь, она не знает? — подхватил Жорик.
— Думаю — нет.
Как только вернулись рыбаки, мы собрались и поспешно отчалили.
Вечером Жорик гулял с нами по шоссе. Мы спугнули крупную змею, она выползла на асфальт погреться, но почувствовав наши шаги, испугалась и бросилась удирать. Шелестела впереди, изгибаясь сильным телом. По спине пробежал неприятный холодок. Не люблю змей. Мы остановились, давая ей возможность уползти. Жорик удержал мою руку в своей чуть дольше. Моя ладошка целиком уместилась в его, и я не торопилась ее отнимать. Мы немного отстали от родителей. Я подняла голову и взглянула ему в глаза.
— Лето кончается, — сказала я.
— Тебе грустно? — спросил он.
— Наверно… Столько всего произошло.
— Ты бы хотела остаться?
— Не знаю. Скорее нет, чем да. Не представляю, что здесь делать зимой. Все наши разъедутся. Вот только родители… я буду скучать.
Он кивнул.
— А я сыт по горло местной экзотикой, — признался, — вот если бы тут поработать…
— Как твой отец?
— Нет, всерьез поработать, в каком-нибудь госпитале.
— А… — Я сделала вид, что понимаю его желание, а сама подумала, если бы меня спросили, хочу ли я тут поработать, то я не согласилась бы. Но я же еще даже с профессией не определилась, а Жорик точно знал, что станет врачом. Между нами и нашими желаниями огромная разница, и не потому, что Жорик старше меня, а потому, что он на самом деле взрослее.
Мы снова медленно пошли по шоссе, слева от нас за высоким забором и густыми деревьями светилось окно в доме, где жил Венсан. И мне показалось, что он сейчас стоит там и смотрит прямо на меня.
Родители ушли далеко вперед, догонять их у меня не было никакого желания. Бархатная августовская ночь, уже прохладная, черная, будоражила, звала, нашептывала что-то свое, тайное. В горах ночи совсем не такие, как на побережье. Запрокинешь голову, а звезды того и гляди начнут падать прямо тебе в рот.
Мы так и стояли, с запрокинутыми головами и открытыми ртами.
— Смотри, смотри! Звезда упала! — Жорик вскинул руку.
— Загадывай скорее желание! — воскликнула я.
— Еще одна!
— Вот-вот-вот!
— С ума сойти, волшебная ночь!
— Они сыплются, как искры от костра, — я не отрываясь смотрела в небо, вспыхивающее звездами-искрами, — как будто кто-то растянул надо мной черный шатер, но ткань его вся утыкана мелкими дырочками, и сквозь эти проколы бьют тонкие лучи света…
Жорик вдруг попросил:
— Закрой глаза.
Я не стала спрашивать «зачем», просто закрыла, и все.
Он меня поцеловал.
Я знала, что так будет.
Потом мы отпрянули друг от друга и, взявшись за руки, побежали к воротам контракта. Рыжий встретил нас у крыльца, ткнулся носом в мои ладони, рыкнул для порядка на Жорика. Мы тихо рассмеялись, поднялись на веранду и снова целовались, до тех пор, пока не услышали, как нас зовут.
— Мы здесь! — крикнула я в ответ.
— Это ведь не сон? Ты завтра не исчезнешь? — спросил Жорик, прощаясь. Он быстро прижал меня к себе и выдохнул в самое ухо: «Я тебя люблю!»
* * *Ночью не рекомендовалось оставлять окна открытыми. Никогда не знаешь, кто или что может заползти к тебе в комнату.
Родители уснули, а мне было не до сна. Я распахнула окно и, облокотившись о подоконник, несколько раз вдохнула прохладный ночной воздух. Хотелось повернуть время вспять и снова очутиться на веранде рядом с Жориком. А еще лучше, если бы он стоял сейчас под моим окном и… Я услышала шорох, как будто звук чьих-то шагов или вздох…
— Кто здесь?
Тень отделилась от стены и качнулась в мою сторону:
— Се муа, Ирина.
— Венсан?!
Это был он. Он сидел на каменной стене, отделяющей его виллу от нашей. Ох, если его сейчас услышит Рыжий! Вот лаю будет! Но Рыжий, видимо, беззастенчиво дрых на веранде.
— Извини… я видел, как вы вернулись с прогулки.
Вот оно что! Значит, мне не показалось, Венсан действительно видел из своего окна, как мы гуляли по шоссе и как целовались на веранде.
— Ты следил за мной?
— Нет, это не то, что ты думаешь! — Венсан спрыгнул со стены и подошел к окну.
— Венсан, наш пес тебя услышит.
Он задумчиво опустил голову, помялся, хотел о чем-то спросить, но не решался:
— Извини, можно спросить?
— Спрашивай, — разрешила я.
— Этот парень, сын вашего доктора, он тебе нравится?
— Да, — просто ответила я.
Венсан кивнул и поник.
— Бон нюи, Ирина.
— Спокойной ночи.
Глава 17 Прощание
И все-таки расставаться грустно.
Сначала Саид увез свое семейство в Бейрут. Лиза очень переживала за сыновей: каково им придется в очередной чужой стране? Ведь они, кроме русского, не знают другого языка. Мама советовала вернуться в Россию, но Лиза в ответ лишь качала головой. Саиду зачем-то понадобился Бейрут, хотя мы все были уверены, что он будет прорываться в Соединенные Штаты.
За американскими сестрами приехала бабушка. Бабушка оказалась самой обыкновенной: доброй и любящей внучек. Она и нас всех полюбила. Мы несколько раз приходили в гости, сестры, видимо, что-то такое особенное рассказывали ей о наших невероятных талантах, и бабушка просила нас спеть наши песни. Что ж, мы не ломались, пели, приобщали американцев к русской культуре. Добрая бабушка хвалила нас и рассказывала о своей стране, штате, городе, где она жила.
Когда наши американки уехали, мы с Юлей несколько дней просто слонялись между домами, даже говорить не хотелось. Без них стало так пусто. «Банда Келли» тоже укатила в полном составе. Накануне Юлька целый день провела у американцев, прощалась с Лани. Вечером явилась ко мне зареванная, показала список адресов и контактов всей «банды».
