Элизабет Кейли - Чудо любви
– Не ожидал от вас такого напора.
– Я сама от себя этого не ожидала. Но если в ближайшие несколько минут не решитесь, порыв пройдет.
Питер рассмеялся.
– Мы приедем через час, – сказал он. – Но только при условии, что мы перейдем на «ты». Согласна?
– Хорошо. Мы ждем вас.
– До встречи! – попрощался Питер и повесил трубку.
Андреа почувствовала, как ее губы сами собой растягиваются в довольную улыбку.
– Кто звонил? – поинтересовался Тим, входя на кухню.
– Один мой новый знакомый, – ответила Андреа. – Его зовут Питер. Он очень хороший человек. Я пригласила Питера и его дочь Эмми к нам на ужин.
– Когда?
– Он обещал приехать через час.
– А его жена? Он ведь тебе нравится…
Тим всегда удивлял мать тем, насколько хорошо разбирался в сути вещей. Андреа очень хотелось осадить сына: задавать такие вопросы в восемь лет! Ну хорошо, почти девять. Но Тим был прав по сути и хотя бы поэтому имел право на честный ответ.
– Да, мне нравится Питер, – спокойно отвела Андреа. – А жены у него нет. Она умерла три года назад. Зато есть дочь. Ей сейчас семь лет. Ты ведь будешь вести себя с ней как джентльмен?
Тим пожал плечами: мол, разве могут быть варианты?
Андреа улыбнулась. Она правильно истолковала жест сына. Тим был воспитанным мальчиком, и Андреа была уверена, что он сделает все, чтобы угодить гостье, пусть ей всего-то семь лет.
– Тогда поможешь мне через пятнадцать минут накрыть на стол? – спросила она.
– Конечно, мамочка.
– Ты у меня просто прелесть! Я позову тебя, когда мне понадобится помощь. – Андреа поцеловала сына и вернулась к готовке. Ей очень хотелось блеснуть перед Питером своим кулинарным мастерством. Руки у нее больше не дрожали.
К удивлению Андреа, Тим более чем серьезно отнесся к неожиданному визиту гостей. Через десять минут тишины Андреа поняла, что что-то не так. Она вышла в коридор и прислушалась. Из комнаты сына доносились какие-то странные звуки. Андреа подошла к двери и осторожно заглянула – один раз упавшая на голову толстенная книга приучает к осторожности.
Ее удивлению не было предела. Тим убирался в своей комнате. Сам. Без бесконечных напоминаний и угроз остаться на месяц без сладкого. Безмерно удивленная Андреа тихонько вернулась на кухню. Поразмыслив, она сама накрыла на стол. Не стоило отвлекать сына в столь ответственный момент.
Ровно через час, когда чили было готово, стол накрыт, а комната Тима приобрела вид жилого помещения, а не свалки всякой всячины, в дверь позвонили.
Андреа сняла передник, поправила прическу и поспешила открыть дверь. Тим тоже вышел в коридор.
– Привет! – улыбнулась она Питеру и Эмми.
Девочка несколько секунд внимательно осматривала ее, потом кивнула и улыбнулась в ответ.
– Проходите, – пригласила Андреа.
Питер явно чувствовал себя неловко. В одной руке он держал объемистый пакет, в другой – ладошку дочери, и переминался с ноги на ногу.
– Питер, Эмми, познакомьтесь, это мой сын Тим, – представила она гостей.
– Эмми, это Андреа и Тим, – подключился Питер к церемонии знакомства.
– Очень приятно, – сказал Тим и протянул руку Питеру. Эмми он отвесил церемонный кивок.
– Папа много говорил о вас, – сообщила Эмми.
– Надеюсь, только хорошее? – с улыбкой спросила Андреа.
Эмми серьезно кивнула.
– Он был прав, когда говорил, будто вы очень красивая и приятная, – заявила девочка.
– Я рада, что ты так думаешь. Проходите, располагайтесь. Ужин будет через пять минут.
– Мы купили по дороге вина и сыра. – Питер протянул Андреа пакет.
– Очень кстати! – улыбнулась она. – У меня дома ни грамма алкоголя. Тим, проводи гостей.
– Может быть, тебе помочь на кухне? – спросил Питер.
Андреа хотела отказаться, но передумала. Почему бы не использовать этот предлог, чтобы хоть чуть-чуть побыть наедине с Питером?
– Если тебе не сложно, – согласилась она и выразительно посмотрела на сына.
Тим всегда отлично понимал мать. Он взял Эмми за руку и сказал:
– Пойдем, я покажу тебе свою комнату и свои рисунки.
– Ты умеешь рисовать? – спросила она.
– Всякий умеет рисовать, – отозвался Тим.
– Нет, не всякий, – уверенно сказала Эмми. – Нужно иметь талант или много терпения, чтобы научиться хорошо рисовать. Вот я, например, не умею, но очень хочу научиться.
Тим задумчиво посмотрел на Эмми. Андреа показалось, будто в глазах сына мелькнуло уважение. Она была рада. Обычно Тим не слишком хорошо относился к девчонкам, особенно маленьким. Но в Эмми было что-то такое, что ставило ее вне ряда просто девчонок.
– Ты посмотришь и скажешь, умею я рисовать или нет.
– Хорошо, – с видом искусствоведа с докторской степенью согласилась Эмми.
– У тебя удивительная дочь, – тихо сказала Андреа, когда дети скрылись в комнате Тима.
– И я так думаю. – Питер тепло улыбнулся. – Но иногда она меня пугает. Слишком часто она ведет себя не так, как положено девочке в ее возрасте.
– Мало ли что кому положено! – хмыкнула Андреа. – Главное, чтобы была здоровой и веселой. Во всяком случае, мне так кажется.
Питер пожал плечами. Пятиминутное знакомство не могло раскрыть характера Эмми. Для того чтобы понять, насколько в действительности она удивительна, нужно было взять ее совсем крошечную на руки.
Наверное, во мне говорит отцовская ревность, подумал Питер, идя за Андреа на кухню. А все потому, что Андреа понравилась Эмми.
В этом Питер был уверен. Его дочь никогда не лгала.
Сесть за стол через пять минут у них не получилось. Детей невозможно было оторвать от рисунков Тима, и только под угрозой лишения десерта их удалось усадить за стол.
Андреа и Питер болтали о всякой чепухе, Тим был странно молчалив и то и дело поглядывал на Эмми, которая ела чили так изящно, что Андреа даже позавидовала.
– Тебе нравится? – спросила она девочку.
– Нравится, – ответила Эмми. – Ты готовишь почти так же хорошо, как и мама. И уж точно лучше Камилы.
Андреа бросила вопросительный взгляд на Питера.
– Я потом тебе расскажу, – пообещал он.
И зачем только Эмми вспомнила про Камилу?! Питер не видел любовницу почти месяц. И, честно говоря, был очень рад этому. Эмми никогда не скрывала своего отношения к Камиле и вряд ли стала бы вспоминать ее без серьезного повода. Наверное, хочет показать мне, что Андреа в качестве мачехи устраивает ее гораздо больше! – догадался Питер.
Он был очень удивлен своим мыслям. Раньше он даже боялся думать о том, что может когда-нибудь жениться. Сама мысль об этом казалась ему оскорблением памяти жены. Но едва Андреа появилась в его жизни, ничего не обещая, ничего не прося, как он уже был готов вновь открыть свое сердце.
