Кэрол Маринелли - Бросить вызов своему счастью
– Алина…
На какой-то миг он потерял голову и произнес то, что всей душой отрицал: Демьян сказал, что любит ее, что она спасла его. Но он говорил по-русски.
Наконец он выскользнул из Алины.
– Давай.
Демьян поднял ее, словно она ничего не весила, и Алина не стала спорить. Идти самостоятельно она бы не смогла. Алина не догадывалась, что стала первой женщиной, которую Демьян на руках принес в свою спальню. Она лежала, наблюдая, как он срывает с себя одежду. Он поймал ее взгляд.
Демьян слегка улыбнулся и лег рядом с ней. Он попытался быстро поцеловать ее, но поцелуй перерос в нечто большее.
– Спи. – Он откинулся на спину.
Удивительно, но она заснула. Как и Демьян. Но он через несколько часов проснулся и посмотрел на спящую рядом женщину, потом превозмог боль в помятых Микаэлом ребрах и повернулся, чтобы разглядеть ее получше. Не забери она его из участка, сидеть бы ему сейчас в камере. Он хотел разбудить ее поцелуем и заняться любовью – на сей раз медленно. Но это не в его стиле, и в любом случае – она выглядела слишком невинно, чтобы будить ее.
Вместо этого Демьян обернул бедра полотенцем и решил обойти пентхаус. Ему не требовался свет – он знал его как свои пять пальцев. Все отели были разными и в то же время одинаковыми, здесь же был его дом. Демьян подошел к комнате Романа и заколебался, прежде чем открыть дверь. Он сказал Алине, что не хочет знать, убралась она в комнате или нет. Демьян понимал, что суеверия – это просто старые сказки, но он был на них воспитан. Ему внушили, что за ними скрывается опасность. Его сумасшедшая мать повторяла это столько раз, что он и сейчас словно слышал ее голос. В бизнесе Демьян руководствовался логикой, однако все же, открыв дверь в комнату сына и увидев, что там все осталось, как было, он испытал облегчение. Алина поняла, как много это значит для него. А Надя смеялась, когда Роман заболел и попал в больницу и Демьян попросил не трогать комнату сына.
Надя.
Это имя заставляло его чувствовать себя больным.
Демьян сел на кровать и взял гитару сына, потом посмотрел на фотографию бывшей жены и снова услышал ее голос: «У меня уже была задержка, когда я спала с тобой».
Он буквально слышал, как она говорит, что сексуальный молодой русский с блестящим будущим был более приемлемым отцом для будущего ребенка, чем женатый профессор, с которым она встречалась в течение нескольких месяцев.
Роман – его сын. Демьян никогда не сомневался в этом.
Он посмотрел на фотографии сына.
На снимок Нади.
В чем-то Роман был похож на него. Он любил иногда посидеть в своей комнате, отказываясь от общения с друзьями.
Что это – гены или воспитание?
Демьян осторожно отложил гитару и вернулся к себе. Но заснуть уже не смог.
В шесть часов просигналил будильник Алины. В комнате было еще темно, но она поняла, что Демьян не спит. Привыкнув к полумраку, она разглядела синяки на теле мужчины и дотронулась до него, ощутив его отчаяние и напряжение.
– Демьян…
Она хотела знать о нем больше, хотела отдавать, а не брать.
Демьян закрыл глаза, почувствовав ее руки на своих плечах, перекатился на живот и был готов раствориться в счастье от ее прикосновений. Руки Алины успокаивали его. Потом она коснулась губами его шеи.
– Я приготовлю кофе, – сказал он.
Она безумно хотела заняться с ним любовью, но, как и Демьян, не собиралась умолять.
– С двойным сахаром.
Он поцеловал ее надутые губки и встал:
– Лучше мне одеться, чтобы не напугать флориста.
Пока Алина лежала, пытаясь что-либо понять, Демьян добавил две порции сливок в свой кофе и две порции сахара в ее чашку. Он радовался, что утром в пентхаус придут посетители. Слишком просто было бы вернуться в постель и начать все сначала.
Он испытывал чересчур много чувств к Алине и не желал разбираться в них.
– Демьян…
Алина же встала по другой причине. Ей хотелось поговорить с ним, и сделать это легче не в постели. Она завернулась в полотенце и остановилась на лестнице, у подножия которой стоял Демьян. В этот момент входная дверь открылась, и на них обоих уставились яростные обвиняющие глаза подростка.
– По этой причине ты не сражаешься за меня?
– Роман!
Чашка с кофе упала на пол, но Роман не собирался слушать отца.
– Ты связался с какой-то шлюхой, и…
– Роман!
Алина скрылась в спальне и села на кровать, зарыв лицо в ладони. Хлопнула входная дверь, потом распахнулась снова. Демьян бросился вслед за сыном, не удосужившись даже прикрыть ее. Раздавшийся звонок усугубил ситуацию. Алина поспешила вниз, чтобы встретить Либби. Агент приподняла бровь при виде завернутой в полотенце Алины, потом перевела взгляд на валявшуюся на полу форму официантки.
Для Алины было мучительно обнажать свою личную жизнь, свою очень-очень личную сексуальную жизнь. Она торопливо оделась, но крючки на ее бюстгальтере сломались, потому что у Демьяна вчера не хватило терпения их расцепить. Сомнительно, что ей удастся найти в пентхаусе булавки. Флорист тоже косилась на нее, когда Алина убирала постель.
Она старалась держаться от всех подальше и стояла на террасе, пока королевская чета со свитой осматривала пентхаус. От Демьяна не было никаких известий, но ничего другого Алина и не ждала.
– Пока ничего непонятно. – Либби поднялась к ней, когда высокие гости удалились. – Я дам знать, как только что-то станет известно.
– Спасибо.
– Алина… – Либби видела, что ей неудобно, и попыталась успокоить ее. – Все забыто. Этого никогда не было.
И не должно было быть.
Демьян вернулся как раз перед уходом Алины. Ее не волновало, потерял ли он ключи и как он попадет внутрь. Она была вне себя от ярости.
– Ты хоть представляешь, в какое положение меня поставил?
– Алина, мой сын не сдержался…
Она была не в настроении обсуждать его семейную жизнь.
– Что ж, он явно унаследовал грязные замашки от отца. Как он смел так разговаривать со мной? – Это было за пределами ее понимания. Это было ужасно и мерзко. – Я ухожу.
– Куда?
– А ты как думаешь? Домой.
Она стояла, ожидая ответной ярости или попыток уговорить ее остаться, предложения отвезти или хотя бы вызвать такси. Но Демьян явно привык к подобному поведению своих разъяренных любовниц, равно как и привык их игнорировать.
– Ты не останешься на кофе?
Она очень хотела дать ему пощечину, но не видела в этом смысла.
– Давай! – предложил Демьян, увидев, как она сжала кулак.
Вместо того чтобы ударить его, Алина всхлипнула, развернулась и убежала. Дрожа в автобусе по пути домой и представляя себе череду заплаканных женщин, покидающих пентхаус, она напомнила себе, что сама согласилась на это. Почему она ждала от Демьяна чего-то другого? Глупо было предположить даже на секунду, что для нее все может быть иначе.
