Дана Хадсон - Лед и роза
Бенита некрасиво всхлипнула, прикрыв лицо белоснежным кружевным платочком.
– Сын должен заботиться о матери, но не обязан заботиться о замужних сестрах! Диего при нашем последнем разговоре мне без обиняков сказал, что ничего мне не должен. А у меня столько долгов! Я же была уверена, что получу приличное наследство.
Марита вздрогнула и присоединилась к стенаниям тетки:
– У меня тоже есть долги! Я тоже рассчитывала на наследство.
Ее мать сердито уставилась на дочь.
– Какие еще долги? Тебе же давали достаточно, чтобы ты могла покупать все, что вздумается.
Дочь возмутилась.
– Достаточно? Пару жалких тысяч евро в месяц ты считаешь достаточным? Это же крохи!
Бенита уронила платочек на колени и пораженно вскрикнула:
– Две тысячи евро в месяц ты называешь крохами? Да я на эту сумму могу прожить целый год!
Племянница высокомерно фыркнула:
– Ну и живите, кто вам не дает!
Донья Долорес сердито ее обрезала:
– Придется научиться экономить! Твои долги никто за тебя платить не будет! Не думай, что это сделает твой отец! – и внезапно призналась: – Мать правильно сказала, что все деньги у него ушли на ублюдков. У него трое внебрачных сыновей. Они для него дороже, чем законная дочь.
Марита приуныла.
– Но это невозможно! Я не умею экономить! Меня никто этому не учил! – и наивно добавила: – А про братьев я давно знаю, просто не думала, что внебрачные дети имеют больше прав, чем я.
– Прав-то они не имеют, – донья Аделина была рада щелкнуть по носу непочтительную внучку. – Они имеют деньги, которые им дал их отец. Ваши деньги, между прочим. У меня, кстати, тоже есть долги. Похороны обошлись в гораздо большую сумму, чем рассчитывал Ансельмо, и мне пришлось истратить почти всю свою вдовью часть, чтобы не ударить в грязь лицом. Поэтому я тоже в затруднительном положении. Эх, если бы в свое время Диего не женился на этой отвратительной англичанке! Тогда бы у него была хорошая жена из достойной семьи, он был бы добрым и милым мальчиком, и у нас не было бы никаких проблем.
– Он и с Роуз был милым и добрым, пока она ему не изменила. Это после ее измены он стал таким жестоким и нетерпимым. От этих иностранок одни только неприятности! – казалось, Долорес говорит не о прошлом, а о настоящем, столько агрессии прозвучало в ее голосе. – Хотя теперь я в ничуть не лучшем положении. Брошенная жена без копейки денег. Не знаю, что хуже. У нее хоть достоинство сохранилось, а у меня оно втоптано в грязь.
Бенита как-то странно всхлипнула и кротко спросила:
– Но что же нам делать, мама? Ведь не для того же ты нас вызвала в такую даль, чтобы так жутко разочаровать? Для этого существуют адвокаты. Вполне можно было дать поручение им и не тревожить нас.
Донья Аделина обвела свои нерадивые войска суровым взглядом полководца.
– Итак, Риккардо пошел по стопам своего папаши! – она крайне редко употребляла в отношении сына плебейские словечки, и все поняли, что она крайне недовольна. – Он подобрал в Лондоне какую-то английскую шлюшку и ездил с ней на Мадейру!
– А откуда ты об этом знаешь, мама? – спросила Бенита с наивностью не по летам.
Донья Аделина фыркнула.
– Что за странные вопросы ты задаешь! Конечно, я знаю, чем занимается мой единственный внук!
Но Бенита ничуть не смутилась. С упорством взявшего след бульдога она продолжила расспросы:
– Мама, мы все знаем, что денег на детектива у тебя нет. Риккардо тебе о своей жизни ничего не рассказывает, ты об этом нам сама не раз говорила. Так откуда ты знаешь, где он был и что делал?
Донья Аделина пронзила дочь негодующим взглядом.
– Мне об этом рассказала его секретарша, Пепита. У нас с ней хорошие отношения.
Все поняли, что, по сути, Пепита шпионила за Риккардо в пользу доньи Аделины. Донья Долорес удивленно распахнула глаза, но под суровым взглядом матери произнесла вовсе не то, что намеревалась поначалу.
– Представляю, каким тоном это было сказано! Даже если там и нет ничего, она преподнесла это как оргию! И ты ей поверила, мама?
Донья Аделина царственно повела головой.
– Конечно, нет! Я умею отделять зерна от плевел. Но неоспоримо одно: у Риккардо появилась женщина. И она настолько ему близка, что он возил ее на уик-энд на Мадейру и жил с ней в одном бунгало.
Бенита зачем-то завязала свой платочек в тугой узел и запротестовала, не глядя матери в глаза.
– Сейчас это никого ни к чему не обязывает. Если она не испанка из знатной семьи, то его связи ничего не значат.
– А вдруг она решит прибрать к рукам его состояние? Удалось же это Роуз! – донья Аделина была недовольна недальновидностью младшей дочери.
Бенита ядовито поправила мать:
– Роуз от нашего состояния как раз отказалась, мама! Я прекрасно знаю, что дед выделил для нее трастовый фонд, а она через адвоката вернула его в семью.
Донья Аделина подозрительно уставилась на нее.
– А теперь будь любезна скажи, откуда ты об этом знаешь. Твой дед об этом никому не говорил!
– Ошибаешься! Он говорил об этом мне! Правда, разговор был не слишком приятным, поэтому я больше ничего не скажу.
– Наверняка когда отговаривал тебя от непродуманного замужества. – Донья Долорес говорила таким шелковым тоном, что всем стало ясно: далее последует гадость. – Когда ты от казалась от предложения Курта Адамса. Интересно, если бы он сейчас сделал тебе предложение, ты бы вновь сказала ему «нет»?
Бенита посмотрела на сестру, хотела что-то сказать, но промолчала, опустив взгляд. За нее ответила донья Аделина.
– Конечно, теперь она не была бы такой дурой. Но ни к ему мечтать о невозможном. Лучше поговорим о насущном.
Но донья Долорес не унималась.
– Конечно, невозможно! Насколько я знаю, Адамс женат, причем уже не в первый раз!
Донья Аделина вздохнула.
– Ах, эти американцы легко женятся и так же легко разводятся! Мне порой кажется, что у них за душой нет ничего святого!
– Вот и со мной он бы легко развелся. – Бенита была недовольна шпильками в свой адрес.
– Возможно. Но ты бы осталась обеспеченной женщиной, и тебе не пришлось бы думать о собственном пропитании, и уж тем более работать! – Долорес явно доставляло удовольствие подкалывать сестру.
Но Бенита в долгу не осталась.
– Боюсь, сестрица, тебе тоже скоро придется искать работу. Разве фирма твоего мужа не объявила себя банкротом? Я, конечно, понимаю, что твой муженек припрятал хорошие денежки, но не для тебя с дочерью, не так ли?
Марита жалостливо всхлипнула, стараясь выжать из глаз слезу, но это у нее не получилось. Оставив напрасные усилия, она грубовато заявила:
– Мне в университете уже намекнули, что отчислят, если я не внесу плату за семестр. А отец заявил, что денег у него нет из-за временных трудностей. Он в последнее время дома почти не бывает и даже на телефонные звонки не отвечает.
