Габриэль Тревис - Брак по принуждению
Флер Моро оказалась одной из самых прелестных женщин, которых когда-либо встречала Криста. Она была явно неравнодушна к Россу — любовь светилась в каждом ее взгляде, в каждом движении тела. Но Росс был ее мужем, она любила его и была готова воспользоваться любым шансом, чтобы превратить их номинальный брак в настоящий союз, поэтому у нее не было намерения стоять в стороне, наблюдая, как Росс уступает чарам Флер.
Сначала разговор шел на узкопрофессиональные темы, и вскоре стало ясно, что француженка, нанятая Россом в качестве дизайнера, специалист в своей области.
— Итак, Росс, дорогой, ты предоставляешь мне свободу действия по этому проекту? — осведомилась Флер с легким акцентом.
Росс улыбнулся, отчего его чувственный рот стал еще привлекательнее, и внимательно посмотрел в ласковые карие глаза женщины, тонкая белая рука которой собственническим жестом легла на его руку.
— Конечно, как и во всем, Флер.
Он ласково произнес ее имя, как, без сомнения, ласкал в прошлом ее тело и, вероятно, собирался ласкать его и в будущем.
Криста кипела от ревности и гнева; пока им наливали вино на десерт, Филипп Реко улыбнулся ей, его черные глаза сузились:
— Я думаю, что все уже ясно.
Он сделал это замечание ради нее, с тем, чтобы повернуть разговор в общее русло, Криста знала об этом. Но его простую фразу можно было интерпретировать двояко: то, как ее муж глядел на Флер, делало их конфиденциальные отношения ясными, как кристалл. Или же Реко просто желал развлечь ее? Возможно, он был даже изумлен поведением своего английского партнера, только что женившегося, но решительно державшегося за свою давнишнюю любовницу.
Сожаление, которое девушка заметила в глазах Реко, приобрело теперь совершенно иное значение. Ее тошнило от этого. Она не хотела ничьей жалости. Она никогда еще не отказывалась от того, что задумала, и не собиралась делать это впредь.
Флер могла желать вернуть Росса, и тот совершенно определенно проявлял внимание к француженке. То, что они в прошлом были любовниками, было видно невооруженным глазом. Но она, Криста, — его жена, и одно это уже дает ей преимущество: ведь быть женой по имени значит больше, чем быть ею неформально.
Но сегодняшний вечер — только начало борьбы Кристы за то, чтобы Росс увидел в ней молодую красивую женщину, а не только ключ для открытия дверей в аристократические гостиные. Но и у Флер есть свое оружие, поняла Криста, когда та обратила на нее прекрасные карие глаза.
— Простите меня, я, должно быть, безбожно утомила вас болтовней о моей работе. Вы можете отомстить и рассказать мне о вашей карьере. Вы ведь занимались чем-то до вашего замужества?
Намек был ясен: что бы ни сказала Криста, это будет скучно умной Флер до полусмерти. Криста уже готова была дать кареглазой красавице отпор, но Росс опередил ее:
— Моя жена какое-то время помогала подруге в маленьком магазинчике готового платья — проказы, подходящие для леди определенного класса.
Он откинулся на стуле, длинные пальцы его точеной руки играли ножкой рюмки, а серые глаза смотрели на раздраженную Кристу с нескрываемой иронией, как если бы он находил ее занятия в маленьком магазинчике готового платья смешными в сопоставлении с талантливым творчеством Флер.
Криста припомнила, как однажды Росс обвинил ее в том, что она никогда ничего не делала, чтобы заработать себе на жизнь, а вместе с отцом прожигала остатки состояния. Ошибался он также и в том, что касалось магазина. Там было не до игры, она упорно трудилась за плату, которая, как весело признала Таня, составляла сущие гроши.
Если бы Росс пошутил таким образом вчера, то она нашла бы, что сказать, но сегодня, когда Криста знала, что любит этого негодяя, она была более обижена, чем рассержена. Однако не показала этого, подняла выше свой подбородок и заставила себя широко улыбнуться Флер, затем сказала доверительным тоном, как подруге:
— Даже самые умные мужчины могут оказаться садистами, не так ли? Особенно со своими женами. Росс забыл упомянуть, что до того, как я была вынуждена вернуться домой, я занимала пост старшего секретаря в одном из самых престижных лондонских рекламных агентств.
Она помедлила минуту, изящно склонившись над шербетом из лесных ягод, чтобы дать мужу время переварить этот факт. Росс не знал о ее прерванной карьере, и Криста была уверена, что Амброз не упомянул об этом. Пусть ее муж почувствует свою вину.
— Меня должны были ввести в руководство. И еще могут ввести, если я вернусь.
Она повернулась к Россу с насмешливой улыбкой и увидела на его лице замкнутое выражение, что, как она знала, говорило об интенсивной работе его ума. Девушка безжалостно продолжала:
— Я думаю, что, вероятно, соглашусь на их предложение, — босс обещал сохранить этот пост для меня. Ты знаешь, дорогой… — на слове «дорогой» она сделала легкое ударение, — я никогда без дела по дому не болталась. У меня есть голова, и мне нравится ее использовать.
Атмосфера за столом стала очень напряженной, так как Росс проявил элементарную неинформированность о делах и биографии своей жены. Удар попал в цель, подумала Криста, увидев, как лицо мужа вспыхнуло от неловкости и вызванного ею раздражения.
Голубые глаза девушки были мечтательны, а улыбка загадочна, когда она встретила его вопросительный взгляд и наклонила голову так, что свет от свечей заиграл в золотом каскаде ее распущенных волос.
— Мы лучше обсудим это как-нибудь в другой раз, — сказал Росс.
— Конечно.
Улыбка Кристы теперь была совершенно естественной. Один — ноль в ее пользу, подумала она.
Итак, Криста начала флиртовать, флиртовать со своим мужем; ее прелестные глаза дразнили, нежные губы чуть приоткрылись в молчаливом приглашении, рукой она часто касалась его с подчеркнутой интимностью. И Росс, к ее тайному удивлению, играл свою роль, как будто они с ним договорились заранее: он немедленно и всем существом откликался на ее заигрывания. Его поведение скажет Флер, подумала Криста, больше, чем любые слова: теперь все его мысли заняты молодой женой. Она чувствовала себя на седьмом небе, и если флегматичный Филипп Реко развлекал явно досадовавшую Флер Моро не больше, чем того требовали хорошие манеры, то ей-то какое было до этого дело?
Их с Россом явное пренебрежение к присутствующим рассматривалось бы при других обстоятельствах как крайняя неделикатность, но они были молодоженами, и ни у кого не повернулся бы язык их осуждать!
Во время короткой поездки назад Криста чувствовала себя неуверенно: ей еще не приходилось играть чужую роль. Возможно, ее толкнули на это ревность, выпитое вино, атмосфера в компании… Сейчас же, наедине с мужем, ей было гораздо труднее изображать молодую жену с сияющими от счастья глазами. Но эта игра взволновала ее. Конечно же, Росс заметил ее необычное поведение, но он не знал, что Криста таким образом начала борьбу за него, за его любовь. И когда Росс заговорил, то затронул тему, которую меньше всего хотела бы обсуждать Криста:
