Марианна Эванс - Друзья и любовники
Спустя два дня Дженнифер увидела на своем столе сложенный вдвое листок бумаги. Сверху было написано ее имя. Почерк казался знакомым. На ее губах появилась улыбка, когда она раскрыла листок и прочитала:
«Дженнифер Мария Мейерс!
От всего сердца приглашаю Вас на ужин, бокал вина и бесконечный повтор шоу «Я люблю Люси». Время: 18.30 Место: Где еще? Дома у Марка Абингтона».
Шутки ради Дженнифер набрала внутренний номер телефона Марка, чтобы официально ответить на его предложение. Она видела сквозь открытую дверь кабинета, как он поднял трубку. Они улыбнулись друг другу.
— Итак? — нетерпеливо спросил он.
— Я принимаю твое предложение. Мне что-нибудь принести?
Марк подумал о том, что Дженнифер всегда задавала ему этот вопрос. Ни разу они не ужинали вместе у нее или у него дома, не скооперировавшись в продуктах.
— Вино.
— И десерт. Сырный пирог.
Дженнифер рассмеялась, когда Марк ухмыльнулся и произнес голосом Рики Рикардо: «Ах, Люси!»
«Рики! Рики, подожди меня!» Наступила многозначительная пауза, когда Люси смотрела в камеру с отчаянием, ее взгляд затуманился от позорного поступка. «Ах!»
Сидя рядышком на кушетке в гостиной, Марк с Дженнифер разразились хохотом, как смеялась только Люсиль Бол.
Во время подготовки книги о Филе Джексоне они обнаружили, что им обоим нравится шоу «Я люблю Люси». С тех пор они записали на видеопленку особенно понравившиеся эпизоды и время от времени смотрели эти кассеты.
Сейчас пленка остановилась, и их смех раздался в полной тишине.
Взяв свой бокал вина с кофейного столика, Дженнифер повернулась к Марку. Она сидела, поджав ноги под себя. Покрутив в руках ножку бокала, Дженнифер смотрела, как темно-красная жидкость волнами омывает внутреннюю поверхность.
— Я остаюсь в «Сентинел», — спокойно произнес Марк новость, разорвавшуюся словно бомба.
Аллилуйя! Дженнифер мгновенно почувствовала облегчение, но постаралась не выдать своих чувств:
— Когда ты это решил?
— Я официально оформил все документы сегодня после обеда. Мы с Томом заключили сделку — газета подписала со мной потрясающий контракт. В «Спортс иллюстрейтед» еще ничего не знают. Они узнают об этом от моего агента завтра утром. Мне хотелось, чтобы, не считая Тома, ты первой услышала об этом.
Дженнифер ждала, пожирая Марка подозрительным взглядом, пока он подошел к видеомагнитофону и выключил его.
— И?..
— И я счастлив, — улыбаясь заявил он. — Я чувствую себя превосходно. Спокойно. «Сентинел» заключила со мной потрясающую сделку…
— А как насчет тебя самого, Абингтон? — перебила его Дженнифер. — Черт с ними, с этими сделками. Сейчас речь идет о тебе самом.
— Нет. Речь идет о моей зарплате, Мордашка. — Он сел рядом с ней на кушетку. — Она будет огромная.
— О, замечательно. Рада, что твои запросы такие бесхитростные.
— Я чувствую удовлетворение. Я сделал правильный выбор. Я принадлежу Чикаго. Может быть, позже я перееду, но не сейчас. В Нью-Йорке я бы чувствовал себя несчастным.
И все-таки Дженнифер оставалась скептически настроенной. Она поджала губы и пристально посмотрела на Марка:
— Ответь еще на один вопрос, чтобы я почувствовала себя лучше.
— Хорошо, госпожа репортер.
— Какую роль сыграли Кевин и Гвин в принятии тобой такого поспешного решения?
— Абсолютно никакую. — Он театральным жестом положил руку на сердце. — Даю слово чести бойскаута.
Марк взял руку Дженнифер. Она почувствовала, как ее тело расслабилось, и ей стоило немало усилий сдержать свое желание придвинуться ближе к Марку. Если бы только она могла лечь рядом с ним в постель, совсем как тем вечером, когда умер ее отец, и заснуть сладким сном, ощущая тепло его рук.
— Мне хотелось бы поговорить с тобой о Кевине, Джен. — Марк замолчал. Она кивнула в знак согласия. — Если честно, то он ревнует меня. Он насмехается надо мной, потому что считает, что у нас с тобой роман.
У Дженнифер комок застрял в горле, а глаза округлились от удивления. По правде говоря, она не знала, что ее шокировало больше: услышать свои тайные мысли из уст Абингтона или узнать, что Кевин Оуэнс все еще неравнодушен к ней. Слова Марка потрясли ее до глубины души.
— Что? — Она начала заикаться. — Он… думает… он ревнует? К… к…
— Это правда, Мордашка. — Марк отпустил руку Дженнифер и кончиками пальцев провел по ее щеке. — Он вбил себе в голову, что мы любовники. И поэтому он стал таким эгоистичным и даже злым.
Дженнифер почувствовала, как сердце гулко застучало. Идея любовных отношений между ними казалась Марку невероятной, и это ее обидело. От его прикосновения неуемное, страстное желание охватывало Дженнифер, увлекая ее и лишая сил к сопротивлению. И все это тщетно.
— Полагаю, это абсолютно нелепая мысль, — тихо сказала она, глядя в пол. Она чувствовала стыд за то, что позволила своей страсти разрушить их превосходные дружеские отношения.
— Ты права, — не стал, к сожалению, возражать ей Марк. — Если учитывать то, как мы близки, кому нужны эти склоки? Так ведь?
Дженнифер не знала, как ей удалось не разрыдаться. Вечер превратился в сплошное мучение. С непроницаемым выражением лица она поднялась с кушетки, выпрямилась и постаралась вести себя спокойно, насколько ей позволяло раненое сердце.
— Я сама разберусь с Кевином, Марк, — сказала Дженнифер тоном, не терпящим возражений, и потянулась за сумочкой. — Не беспокойся за меня. Я учусь на своих ошибках. — На всех своих ошибках.
Ей удалось сделать всего два шага по направлению к двери. Вскочив с кушетки, Марк схватил Дженнифер за руку и повернул к себе лицом.
— Эй… эй…
Марк взял ее за подбородок и заставил посмотреть ему в глаза. «Эти пальцы, — думала Дженнифер, — такие невинные и заботливые. Но сейчас они заставляют меня терять разум».
Находясь рядом с Марком, Дженнифер испытывала острое желание. Ей хотелось сейчас получить его всего — не только дружбу, но и любовь. Как же ей избавиться от наваждения и снова стать счастливой?
— Ты всегда скрываешь от меня, когда что-то не так. Ты возводишь между нами стальную преграду, Мордашка. Что случилось?
— Ничего! — «Черт побери, — тихо выругалась про себя Дженнифер, — почему я кричу?» Своим тоном она изобличает себя.
Марк придвинулся ближе. От ощущения близости его мускулистого тела Дженнифер бросило в жар, и ее желание стало еще более настойчивым.
— Дженнифер, что я сделал не так? Я не упрекаю тебя. — Его голос превратился из тихого и ласкового в чувственный и нежный. — Ты для меня так много значишь, Мордашка. Если тебе нужны доказательства, то я готов признаться: ты стала одной из основных причин, по которой я остаюсь в Чикаго.
