Изобел Чейс - Ты будешь рядом…
Хилари испуганно ойкнула, и Эраб увидела протянутый ей носовой платок. Вцепившись в него, она неистово высморкалась, и голова еще больше заболела.
— Что ты не можешь взвалить на меня? — спросил Люсьен.
Она дерзко взглянула на него.
— Я чувствую себя ужасно! — застенала Эраб. — Только не говори мне, что и выгляжу я тоже ужасно — Хилари мне это уже сказала! И не говори, что все это — моя собственная вина, потому что и это мне сообщили тоже!
Хилари смутилась:
— Я не сказала, что это твоя вина. Я сказала, Люсьен говорил, что ты должна была знать лучше…
Люсьен бросил на племянницу сердитый взгляд.
— А теперь тебе пора исчезнуть, — посоветовал он ей.
— Нет! — воскликнула Эраб. — Хилари, не уходи! Но было уже слишком поздно. Одного взгляда дяди было достаточно, чтобы маленькая девочка тут же испарилась.
Эраб натянула простыню до подбородка, желая, чтобы Люсьен ушел тоже. Ей не нужно было смотреть на него, чтобы видеть насмешливое выражение на его лице.
— Я хочу вернуться в отель!
— Ничего удивительного, что твоя кровать превратилась в подобие птичьего гнезда, — заметил Люсьен.
— Я искала носовой платок.
Он улыбнулся:
— У тебя когда-нибудь был хоть один?
— Н-никогда. — Эраб еще решительнее запахнулась в простыню. — Бумажные носовые платки гораздо гигиеничнее.
— Без сомнения. Мне попросить Джил купить тебе их, когда она привезет сюда твои вещи?
Эраб закрыла глаза.
— Джил не водит машину. — Открыв глаза, она осторожно взглянула на Люсьена. — Чья ночнушка на мне? Сандры?
— У Сандры размер немного большой для тебя, — Протянул он. — Эта принадлежит Рут. Какие-то возражения?
— Нет. — Она вспыхнула. — Сандра вернулась из Момбасы?
— Думаю, да. Хочешь, чтобы она пришла навестить тебя?
Девушка покачала головой:
— Я… я не слышала, как она приехала.
— Арабелла Барнетт! — насмешливо произнес Люсьен. — Вопреки всем твоим иллюзиям Сандра не живет со мной ни в каком смысле этого слова!
— Ох! — В ее ушах опять зазвенело. — Я думала, она останавливается у вас, — попыталась она объяснить. — Она все-таки родственница…
— Нет, не родственница.
— Но как же так? — упрямо возразила Эраб. — Она золовка твоей сестры.
Люсьен усмехнулся:
— Едва ли мне близкая, чтобы жить с ней под одной крышей и выйти сухим из воды! Малинди — рассадник сплетен, а Сандра слишком щепетильная особа, чтобы не заботиться о том, что о ней говорят. Как лодыжка? — спросил он совсем другим, почти деловым тоном, присаживаясь на край кровати.
— Болит, но не слишком. — Хоть бы прекратился шум в ушах! Чувствуй она себя лучше, было бы проще решиться на что-то. Но она должна вернуться в отель! — Я ужасно сожалею, — вслух произнесла Эраб, — но, боюсь, меня сейчас стошнит!
Люсьен мгновенно начал действовать.
— Айя! — закричал он, и Эраб беспомощно сглотнула. — Айя! — прогремел Люсьен еще громче.
Африканка вразвалочку вошла в комнату, сложив руки на своей объемистой талии. Увидев лицо девушки, она наклонила голову и прикрыла широкую улыбку ладонью.
— Этот человек вовсе не собирается вас обидеть, — успокаивающе сказала она. Затем, нахмурясь, взглянула на Люсьена: — Вы не видите, что девушке плохо? Зачем вы сюда пришли и пугаете ее?
Люсьен подозрительно уставился на Эраб.
— Это я ее пугаю? — воскликнул он. — И ты в это веришь? Она не меня боится! Она боится себя и…
— Уходи! — простонала Эраб.
Люсьен наклонился и нежно поцеловал ее в губы.
— Поверь мне, — прошептал он, — когда я захочу тебя напугать, ты испугаешься на самом деле! Но тебе нечего бояться… в данный момент! Так что перестань смотреть на меня как полувылупившийся цыпленок и приведи себя в порядок к приходу доктора. Хорошо?
— Нет, не хорошо! Я не могу оставаться здесь! Я хочу вернуться в отель!
Этого последнего усилия оказалось достаточно, чтобы Эраб почувствовала, что ее действительно затошнило.
— Люсьен! — прошептала девушка. — Не уходи пока! Это опять начинается, и я не знаю, что делать!
Он отдал серию резких команд Айе, а сам приподнял Эраб и поправил подушки.
— Бедный маленький уличный мальчишка, — произнес он голосом полным такой любви и заботы, что Эраб испугалась, как бы ей вновь не расплакаться.
— Не знаю, что это со мной! — принялась она бранить себя.
— Не знаешь? Дорогая, я хочу, чтобы ты не беспокоила себя сейчас подобными вопросами. Разве малярии и сломанной лодыжки не достаточно для слезливости?
— Но я не хочу причинять тебе неудобства… Сандра может этого не понять… не понять, что я больна. И Джил тоже. Она думает, что у меня вообще нет здравого смысла!
— У тебя и нет! — Он приложил палец к ее губам, чтобы помешать возражениям. — Джил очень любит тебя. Вообще-то она сейчас здесь, внизу. Мне попросить ее остаться на ночь?
Как по волшебству, лицо девушки прояснилось.
— О да! — воскликнула она. — Ты не возражаешь, Люсьен? Это все упростит!
Когда Эраб проснулась, лихорадка исчезла, и все тело было приятно прохладным. Попытавшись устроиться поудобнее на подушках, она поняла, что сильно ослабла. И только в этот момент увидела Сандру Дарк, сидящую в кресле рядом с ее кроватью.
— Вы… вы давно здесь? — вежливо поинтересовалась Эраб.
— Мне показалось, много дней, но на самом деле, полагаю, всего пару часов, — ответила Сандра. — Я думала, вы никогда не очнетесь!
— Извините, — пробормотала Эраб.
Сандра пожала плечами:
— К чему это? Вы можете обойтись без извинений. Люсьен сказал, вы паршиво чувствовали себя прошлым вечером.
— Прошлым вечером?
Сандра рассмеялась:
— Именно! Сейчас утро. — Она полюбовалась своими безукоризненно наманикюренными ногтями и, не глядя на Эраб, добавила: — Вот что я здесь делала!
Эраб прищурилась. Она наблюдала за женщиной, подозрительно размышляя: что же ей здесь нужно? Сандра оторвала взгляд от ногтей и коротко улыбнулась.
— Я не собираюсь притворяться, что мне хочется вас об этом просить, вовсе нет! — продолжала она. — Но вы, кажется, имеете особенный подход к людям, с которыми работаете. Сэмми хотел бы использовать меня в работе, но по какой-то причине думает, что при этом следует учитывать вас. Я решила поговорить с вами. Я хочу вашу работу, мисс Барнетт, и я намерена ее получить! Эраб безучастно крутила край простыни.
— Да? — всего лишь пробормотала она.
— Это то, чего я хочу в данный момент. Я бросила работу в Найроби. Там совершенно невозможно никого заставить увидеть смысл хоть в чем-то! Можно подумать, в городе не осталось ни одного европейца! А вы можете представить меня продающей что-то, кроме парижских моделей, если, конечно, не слишком пристально смотреть!
