Кетлин О'Брайен - Тихая мелодия
Клер нервно вертела простое, гладкое золотое кольцо на безымянном пальце, и Дженни заметила, что рядом с ним нет обручального, с большим солитером. Взяла она его с собой на остров или оставила дома, в Нью-Йорке? Припомнить не удавалось.
– Во всяком случае, я не понимала, насколько плохи наши дела, пока не смогла распоряжаться мамиными деньгами, – продолжала Клер. – Когда мне исполнилось тридцать, Алекс сообщил мне, что ему необходим весь мой капитал.
– Весь? – Во рту у Дженни пересохло, и с губ ее сорвался лишь невнятный сип, очень смешной, если бы речь не шла об огромной сумме денег. Больше миллиона долларов. Она попыталась проглотить слюну и не смогла. – Весь?!
Клер кивнула.
– Часть денег сразу ушла в банк на оплату наших общих долгов. Часть Алекс занимал в банках… ну, ты понимаешь, рестораны требуют огромных расходов. Но все остальное он должен… – она запнулась, и впервые в ее глазах блеснули слезы, – разным людям. Понимаешь, о чем я? Этим ужасным людям.
Дженни яростно замотала головой.
– Нет! – воскликнула она. – Это же безумие. Ты хочешь сказать, что Алекс должен деньги… гангстерам!
Клер невесело рассмеялась, и Дженни показалось, что за смехом скоро последуют истерические рыдания.
– Не знаю. Не уверена. – Клер нервно закусила верхнюю губу. – Алекс только сказал, что на открытие ресторанов он занял деньги у людей, которым больше не доверяет. Еще он сказал, что они погано себя ведут и надо во что бы то ни стало немедленно отдать им долг.
– А ты что? Отдала ему деньги?
Клер покачала головой.
– Нет. Я тогда же узнала, что беременна. – Бессознательно она сложила руки на животе. – Я была в бешенстве, что мы теряем деньги нашего ребенка. Ребенок… – Она расплакалась. – Джен, я вела себя не лучшим образом.
Дженни могла представить себе, как бушевала Клер, ей даже стало слегка не по себе.
Впрочем, поделом Алексу. Подумать только, миллион долларов!
– После того мы почти не разговаривали, – продолжала Клер, глубоко вздохнув, – а еще через пару дней, когда Алекс ушел на работу, мне позвонил какой-то мужчина и сказал, что лучше будет, если я отдам Алексу мои деньги. У него был такой гадкий голос, он все намекал на что-то, понимаешь? Каждое слово звучало как угроза. Он сказал, что нечего мне тянуть с передачей денег, потому что все равно они достанутся Алексу, если… со мной вдруг что-нибудь случится.
Когда ужасный смысл слов Клер дошел до Дженни, ей показалось, что комната вокруг нее закружилась волчком. Чтобы не упасть, Дженни вцепилась обеими руками в шершавую обивку дивана. Кровь шумела в ушах и оглушала ее.
– Ох, Клер, – шепнула она, – нет!
– Да. – Странно, Клер теперь выглядела более сильной, словно самое трудное она уже сделала: рассказала историю вслух. – Это была безусловная угроза. Им нужны мои деньги, и они постараются, так или иначе, добраться до них. Тут я и впала в панику. Я бежала. Наняла агента, чтобы выяснить, кто эти люди, и каждый день ждала известий. – Она огляделась, будто в первый раз видела пестрые стены своего временного убежища. – Почти три недели я сижу в этой дыре. Мерзавцы хорошо скрывали свои настоящие имена, и теперь я знаю почему, Дженни, я знаю, кто они.
Дженни потрясенно смотрела на сестру, боясь спросить. Из беззаботной, жизнерадостной красавицы ее сестра превратилась в мертвенно-бледную женщину, за месяц постаревшую лет на десять. Дженни прикусила сухую губу, затаила дыхание. Но Клер не собиралась щадить ее.
– Это владельцы склада, где убили Кина, Дженни, – скороговоркой пробормотала она. – Это Митчеллы.
Майкл просидел всю ночь, готовый к выезду. Перемежающиеся полосы света и тьмы на стенах его спальни скрещивались, как тюремные решетки.
В напряженном ожидании он ловил каждый звук, раздающийся в спящем доме: вот сиделка в мягких тапочках прошла в ванную, скрипнуло старое дерево, запел сверчок – и внезапно умолк, и опять запел. Он даже точно знал, когда в следующий раз раздастся электрическое жужжание кондиционера.
Наконец, перед самым рассветом, раздался звук, которого он так ждал. Подъехала машина, ключ повернулся в непослушном замке, на ступеньках послышались тихие, медленные шаги. Дженни дома. Цела и невредима.
Майкл сел в кровати, глядя на дверь; его мускулы напряглись. Он сдержал слово: прождал всю ночь, изнывая от беспокойства и страха за нее. Теперь пусть зайдет к нему, как обещала.
Мысленно он поторапливал ее, внушал: постучи в дверь или заходи просто так, приди ко мне скорее, расскажи, как там Клер. Приди, Дженни…
Но она не пришла. Шаги смолкли, у Майкла сжалось сердце. Неукротимый гнев, горькое ощущение предательства, казалось, вот-вот разорвет виски. Дженни к нему и не собиралась.
В порыве ярости он вскочил с постели, отшвырнув скомканные простыни. На шкафу слабо светился бледно-голубой дисплей электронных часов. Полпятого. Дженни не было почти целую ночь, но она не пожелала из простой вежливости зайти и сказать ему пару слов.
Голова гудела от бессонной ночи, наваливалась усталость, но спать не хотелось, глаза жгло, будто в них насыпали песку. Но сердитый ток крови прояснил ему голову, и он почувствовал себя бодрым и готовым к борьбе. Как же так – хоть бы ради приличия зашла показаться, дать знать, что все в порядке!
Горя от негодования, Майкл подошел к двери, и вдруг у него все сжалось внутри, и, похолодев, он понял, что к Дженни ему нельзя. С чего он будет выпрашивать крохи информации, успокоительные слова? Она в долгу перед ним, черт бы ее побрал! Сегодня ночью он сделал для Дженни такое, чего за минувшие шесть лет не делал ни для кого: наплевал на свои обязательства и позволил сердцу править головой. И если ей непонятно, что это для него значит…
Да будет ей известно: он не ручная собачонка, чтобы по ее прихоти сидеть на месте или ходить на задних лапках. А если она не захочет этого понять, то, ей Богу, скоро увидит, как ошибалась на его счет. Прямо сейчас он приступит к своим прямым обязанностям, и впервые со времени прибытия в Трипл-Кей займется этим из мести. Он отыщет Клер Керни, даже если она прячется на Луне.
Не обращая внимания на плачевное состояние своей одежды (бессонная ночь сделала его рубашку похожей на мятую тряпку), Майкл включил свет, открыл записную книжку и принялся названивать по телефону. Он очень надеялся, что малышка Дженни уже видит сны, потому что к утру в штате Техас не останется ничего такого, что было бы неизвестно Майклу Уинтерсу.
ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
На следующий день Дженни уехала из дому только около шести вечера, и Майкл немедленно последовал за ней. Через десять минут он уже понял, куда она направляется: в Силвер-Палмс, район, где жили несколько сот ученых и юристов и, согласно данным Майкла, некто Брэд Макинтош.
