Ирина Кривенко - Доверенность на любовь
Образовалась целая галерея. Половину из них она скомкала и выбросила в корзину для мусора. А затем, подперев голову руками, стала смотреть в окно — туда, где на далекой улице горели фонари, проносились машины.
— Оксана, уже поздно, — напомнил ей вахтер, — чего доброго, последний троллейбус уйдет.
Оксана вздрогнула и посмотрела на часы. Была ровно полночь.
— Да, так можно и не добраться.
Она лихорадочно начала собираться. И только потом сообразила, что половина вещей, которые она положила в сумочку, ей не понадобится, ведь завтра с самого утра она вновь придет на службу. Прихватив с собой самое необходимое и самый понравившийся ей план, Оксана выскочила на улицу.
Она быстро зашагала по темной аллейке, ведущей к улице. И тут услышала за собой торопливые тяжелые шаги. Она обернулась и увидела, как по темной аллее за ней шагает высокий мужчина в шляпе, надвинутой на глаза.
Оксана тихо вскрикнула и пустилась бежать.
— Да подождите! Оксана! — раздался знакомый голос.
Лозинская разозлилась на себя: «Ну нельзя же быть такой пугливой!»
— А, это вы, Александр. Я подумала, вы давно ушли.
— Да нет, я на машине. Подумал, что вы все равно скоро уйдете и, чтобы не казаться навязчивым, решил дождаться вас здесь снаружи. Так подвезти?
— Да. Я смотрю, вы умеете быстро входить в доверие заказчику.
— Мне нужны деньги, — улыбнулся Александр, — но я умею их зарабатывать и зазря никогда не прошу.
— А где ваша машина?
— Сюда, — Александр раздвинул ветки не в меру разросшейся сирени и указал рукой на стоящую возле девятиэтажного дома маленькую машину, показавшуюся Оксане сперва гигантским майским жуком. — Моя любимая марка, — Александр подвел Оксану к самому автомобилю, — «фольксваген». Такие уже почти что нигде не выпускают, только в южной Африке и в Бразилии.
— И как вы только в ней помещаетесь? Наверное, достаете коленями до подбородка?
— Садитесь, и сами все увидите.
На удивление Оксаны внутри машины места оказалось больше, чем предвиделось. Передние сиденья были отодвинуты почти вплотную к задним, и поэтому Оксана могла сидеть даже выпрямив ноги.
— Куда? — поинтересовался Александр, когда машина уже подъезжала к улице, а его рука уже лежала на переключателе поворотов.
— В Теплый стан, — не задумываясь, ответила Оксана.
И тут же отметила: «Странное дело, я даже мужу не сказала, где живу, а тут мало знакомому человеку, которого и вижу-то второй раз в жизни, сразу называю адрес».
Александр Линев вел машину уверенно и с первого же раза, когда Оксана назвала адрес, заехал во двор, хоть таких домов, где жила Валентина Курлова, в квартале было множество.
— Вы так отлично знаете город, — сказала Оксана.
— Мне приходится ездить по объектам, и я изучил Москву досконально. К тому же, я на колесах почти от самого рождения. Когда я был еще маленьким, отец позволял мне иногда за городом вести нашу старенькую «победу». И я, стоя за рулем, вел машину, потому что сидеть и одновременно видеть дорогу, у меня не хватало роста.
— В это трудно поверить, — рассмеялась Оксана, — мне кажется, вы всегда были таким высоким.
— Я подожду здесь, — сказал Александр, открывая дверцу, — когда подыметесь, помашите мне рукой, чтобы я знал, что все в порядке.
Оксана Лозинская про себя улыбнулась: «Да, однако, хорошо сделано предложение. Он не спросил у меня номер квартиры».
А Александр как бы между прочим поинтересовался:
— А где ваше окно?
— Наше окно вон там, — указала она рукой на единственное во всем подъезде светлое окно.
— У нас? — переспросил с улыбкой Александр.
— Да, я сейчас живу у подруги.
— Тогда ясно.
Оксана Лозинская впорхнула в лифт, и ей впервые показалось, что кабина ползет слишком медленно. Она даже не стала ничего объяснять Валентине, а сразу бросилась к окну и помахала рукой. Лозинская увидела, как зажглись фары автомобиля, и маленький «фольскваген»-жучок выехал на улицу.
— Ого, ты делаешь уже успехи! Моя наука пошла тебе впрок. Лучше завести себе мужика с машиной. Тогда не нужно тратиться на такси.
— Это не просто мужик, — рассмеялась Оксана.
— А кто же?
— Это один из наших сотрудников.
— Фу, как скучно, — сказала Валентина, — служебный роман — далеко не лучшее, что можно придумать.
Оксана устало опустилась на стул и подперла голову руками.
— Ты можешь налить мне кофе?
— Пить кофе на ночь? Или ты не собираешься спать?
— Мне нужно кое-что тебе рассказать.
— О твоей новой великолепной квартире я уже слышала. Но мне хотелось бы попасть туда тогда, когда ты сделаешь ремонт. Терпеть не могу крыс и блевотину.
— Нет, Валентина, только что я нашла себе великолепного рабочего. Он сделает ремонт и учти, за половину цены.
— Как это за половину? Вы что, сперва оговорили сумму, а потом поделили ее пополам?
— Да нет, он вполне приличный и думаю, обманывать меня не станет. Ему и в самом деле хочется поработать на таком объекте.
Оксана с тоской во взгляде посмотрела на новый, почти вымерший район и окончательно решила для себя, что жизнь в панельных домах — не для нее. Вскоре она поселится в самом центре, в великолепной квартире. Все будут считать ее страшно удачливой и богатой. А долги… Да черт с ними! Когда-нибудь, да отдаст. Главное, одолжить у приличных людей, которые не станут нанимать бандитов и подавать в суды.
— Так это он подвез тебя до самого дома? — ужаснулась Валентина.
— Да.
— Ну вот, так я и знала. Ты заводишь роман с человеком, которому платишь. Вот это не правильно. Лучше бы ты наняла себе человека, который бы платил тебе, а ты бы из этих денег платила рабочему.
— Нет, Валентина, вот это уже в твоем вкусе, а я придерживаюсь немножко другого стиля жизни.
— Наверное, он все-таки не простой рабочий. — Валентина села напротив Оксаны и подвинула к ней чашечку с кофе.
— А ты?
— Я на ночь не пью, в отличие от тебя.
— Да, он даже окончил несколько курсов архитектурного, хоть и работает плотником. Но ему нужны деньги и поэтому он работает за половину суммы.
— Ты только подумай, Оксана — за половину. Значит, другую половину он хочет взять чем-то другим.
Лозинская улыбнулась.
— А ты спросила у меня? Может, я именно этого и хочу?
— Он красивый? — тут же поинтересовалась Валентина.
Лозинская задумалась.
— Нельзя ответить так сразу, определенно. Он в общем-то, красив, хоть и не в моем вкусе. Я не люблю грубых мужчин. Хотя… — тут же принялась она рассуждать, — назвать его грубым нельзя. Он очень мягкий в обращении.
