Джен Беннет - Яростные тени
Но черт побери, она стала вдвойне завораживающей после того, как попыталась его убить.
Лоу подозревал, что в Хэдли бурлят сильные страсти. Что же довело ее до того, чтобы силой мысли сорвать люстру с потолка? Ну, бог знает, как она это сделала, но он видел случившееся своими глазами. Будто невидимые руки с небес сдернули хрустальное сооружение.
Может, он просто сошел с ума.
На его вкус, в мире есть два вида людей и событий: скучные и интересные. И Хэдли Бэкол никак не назовешь скучной.
Он догнал ее и пошел рядом.
– Я бы не сказал, что твой отец позволяет мне вольности. Он предложил плату за доставленное сокровище, больше ничего.
– Я думала, что сегодня ты не лжешь.
– Не лгу.
– Однако не договариваешь.
– Ты медиум? Менталист?
– В этом случае я бы держалась от тебя подальше в Солт-Лейк-Сити.
– Туше.
Они шли в одном ритме, стуча каблуками. В сумерках лицо Хэдли было слабо освещено, а бесформенная шуба скрывала округлости, но само ее присутствие привлекало внимание Лоу, как полуобнаженная танцовщица бурлеска.
– Похоже, твой отец считает меня Говардом Картером. Он впечатлен тем, что я нашел амулет, и хочет нанять на поиски других артефактов.
Как только Хэдли перевела на него взгляд, Лоу почувствовал запах сибирской лилии.
– Он хочет спонсировать раскопки в Египте?
– Не совсем.
– Говори прямо.
– Слушай, я пообещал, что не стану тебя вмешивать, понятно? Доктор Бэкол предложил мне целое состояние, чтобы найти для него кое-что, и предупредил молчать и не проговориться, в особенности тебе.
– Мне? Почему?
– Понятия не имею. И ты, скорее всего, не поймешь, но мне нужны деньги, предложенные твоим отцом. Очень нужны. У меня огромные долги, и не говори, я же вижу, что вертится у тебя на языке: я не могу взять средства у семьи. И скорее отпилю второй мизинец, чем стану работать на Уинтера. У меня есть гордость, и я хочу быть независимым.
Хэдли прошла несколько шагов в молчании.
– Лоу, мы не так уж отличаемся. Я всегда хотела, чтобы меня ценили по достоинству. Работа для меня все. Я так старалась стать достойной этой должности.
– Я не просил твоего отца отдавать мне этот пост.
Через несколько секунд она ответила:
– Я верю тебе.
Какое чудо! Ирония в том, что профессиональному лгуну намного сложнее убедить людей поверить себе, когда он говорит чистую правду.
– Что отец поручил тебе найти?
– Хэдли, – взмолился Лоу и подумал об Адаме и Стелле, а также о долге Монку.
Упрямица повернулась к нему и запахнула шубу, когда порыв холодного ветра взъерошил ее волосы.
– Скажи мне, и торжественно клянусь, что не проговорюсь отцу. Я умею хранить тайны.
– Дай слово. А еще я хочу знать, как ты обрушила люстру.
– Я не могу. – Лоу чуть не ответил, что сделка не состоится, когда Хэдли добавила: – Я едва тебя знаю.
Она не отказалась категорически и не послала его к чертям. Ничего подобного. Возможно, он просто принимает желаемое за действительное, но на его оптимистический взгляд она имела в виду: «Я расскажу, когда узнаю тебя получше».
Ему хотелось понадеяться на такой шанс. Не больше, конечно, чем получить деньги ее отца. Но после того, что устроил старик сегодня на ужине, Лоу убедился, что с деньгами проблем не будет. Потому что доктор Бэкол совершенно не хотел отдавать выскочке-археологу такой пост. Старик сделал свое заявление после того, как Лоу запросил что-то «материальное» до ужина, а Бэкол понял намек. Ему прекрасно известно, что Лоу нужны деньги, но для интригана это был лучший выход. Он не потратил и цента, а привязал к себе охотника за сокровищами в глазах общества. Будто помочился ему на ногу.
Бэколу сильно хотелось заполучить перекладины амулета, и он предложил Лоу все, что у него было, чтобы получить желаемое. Значит, он ему необходим.
Так что да, теперь Лоу был более чем уверен, что Бэкол заплатит. И не слишком беспокоился, что разговор с Хэдли ему навредит. Но не только это заставляло его довериться ей.
Лоу вспомнил те времена, когда вступил в силу закон Волстеда, и Магнуссон-отец рискнул всем, чтобы сменить род деятельности с рыболовства на бутлегерство. С самого начала Лоу не слишком интересовался его делами, а вот Уинтеру они пришлись по вкусу, и он был хорош. Папа готовил Уинтера себе на смену. Если бы он все еще был жив, собрался уйти на покой и отдал бы бразды правления кому-то, не переговорив сначала со старшим сыном… нет, такого бы не случилось. Потому что он в жизни бы так не поступил со своими детьми.
Никогда.
Все эти размышления вызвали в Лоу обиду за Хэдли. Бэкол в самом деле предал ее. Раз уж Лоу был таким мягкосердечным и надеялся когда-нибудь забраться ей под юбку, он наконец сдался:
– Ладно. Я расскажу, только если поклянешься, что не проговоришься отцу.
– Клянусь, – пообещала она, пока они шли вместе по продуваемой ветром улице. – Давай выкладывай.
– Вкратце: твой отец знает примерное местонахождение оставшихся частей джеда и поручил мне найти их, а заодно продать ему основание амулета.
Хэдли изумленно хмыкнула, но не остановилась.
– А подробнее?
– А подробнее…
Не сводя взгляда с тротуара перед собой, Хэдли внимательно слушала, пока Лоу не дошел до того, как придется вызвать дух ее матери.
– Погоди, что?
– Новоиспеченная жена моего брата медиум. Ты видела ее на станции. Аида может призывать духов умерших и служить им проводником, чтобы близкие узнали, где спрятаны семейные ценности. А в нашем случае, карта сокровищ. И все, что надо для сеанса – предмет, принадлежавший покойнику.
Хэдли задрала рукав шубы и показала бриллиантовый браслет.
– Что-то вроде этого?
– Подойдет. Вы с матерью были близки? Тебе будет неловко снова с ней говорить?
– Мать умерла, когда мне минуло восемь, и я мало времени проводила с ней. – Хэдли пожала плечами. – Если честно, мне ближе была нянюшка.
Печально. У Лоу остались прекрасные воспоминания о матери. Ему все еще ее не хватало.
Он остановился перед своим домом. Красно-черного лимузина Уинтера на месте не оказалось. Брат собирался проследить за крупной доставкой в гостиницу. Значит, его дома нет, но если повезет, там будет Аида.
– Что скажешь? Любопытно?
Хэдли склонила голову на бок, разглядывая серо-зеленый дом Магнуссонов в стиле Королевы Анны. Ничуть не похожий на мраморный особняк Флада. Самое дорогостоящее здание в квартале не обладало ни прекрасной репутацией, ни одобрением общества. Но должно быть все же достаточно впечатляющее, чтобы соответствовать стандартам Хэдли, потому что она хитро улыбнулась и попросила:
