Нэнси Лаво - Чемпион по обьятиям
— Оно действительно очень тебе идет, — сказала Тоуни. — У тебя отличный бюст.
Дэн поспешил согласиться:
— Я не мог бы лучше выразить эту мысль.
Мадди потрогала руками тонкую ткань. Платье было великолепным. Насыщенный цвет и красивые линии отличались от того, что она носила обычно.
— Я не знаю. Может, оно слишком сильно обтягивает?
Дэн тут же воскликнул:
— Нет!
Тоуни взглянула на него, потом на Мадди.
— Да нет. Это платье сидит на вас хорошо. И оно подчеркивает вашу красоту.
— Ах-ах. — Этот возглас Дэна относился к ее отражению в зеркале. — И что за божественное тело! Мадди поглядела на Дэна, затем снова на себя.
— Я возьму его.
Они задержались на час. Мадди покупала все, что Тоуни приносила в примерочную, плюс несколько вещей, мимо которых она не смогла пройти. Пара черных брюк, заверила Тоуни, подойдет ко всем ее нарядам. И еще два пояса и браслет.
Но ее любимой покупкой стало платье, которое ей помогла подобрать продавец. Это было платье ее мечты — то самое, придающее стиль, уверенность и сексуальность. После утреннего макияжа Мадди почти поверила, что она стала супермоделью.
Двадцатипроцентная скидка превратила все в настоящёе удовольствие. Но это было не главное. Вещи были отличными, и теперь она могла забыть про покупки на весь следующий год.
Тоуни отдала ей сумки, и они попрощались. На улице Дэн сказал:
— Нам предстоит еще одно дело, мы пойдем есть.
— Что именно?
Он вышел на дорогу, чтобы поймать такси.
— Ты еще не полностью готова к ресторану, ждет магазин «Цветущие лилии».
Мадди нахмурилась.
— Снова шопинг?
— Красивое платье должно сочетаться с красивой обувью.
Она вытянула ногу.
— У меня отличнейшие ботинки.
— Твои ботинки чудо как хороши, но мы ищем непревзойденные. Я плохо в этом разбираюсь, но знаю, что обувь для женщины имеет огромное значение.
Он был прав, ее черные кожаные ботинки не могли иметь ничего общего с голубым шелковым платьем.
— Всего одну пару.
Обувной магазин «Цветущие лилии» был просто великолепен. И у Мадди разбежались глаза при виде изобилия моделей обуви.
— Не знаю, с чего мне начать.
— Зато я знаю. Дэн взял пару летних черных босоножек. — Попробуй эти. Она покачала головой.
— Я нё могу носить их. Посмотри на каблуки. Я буду выглядеть в них как обезьяна.
Он передал ей новую пару.
— Попробуй эти.
К тому времени, когда к ним подошел продавец и спросил, нужна ли его помощь, Дэн уже достал несколько новых пар туфель. И все они были на каблуках.
— Дэн, — сказала Мадди, когда продавец ушел на склад искать нужный размер обуви,— я не могу носить обувь на каблуках.
— Неправда. Если они удобные, ты должна ходить на каблуках.
Значит, ей просто надо сделать вид, что туфли ей жмут!
Продавец вернулся с целой горой коробок. Сверху лежала коробка с черными босоножками. Он помог ей надеть их.
Мадди встала, ожидая, что заденет головой потолок. Но ничего похожего не случилось. Она даже не упала. Она сделала несколько шагов. Туфли сидели отлично.
— Иди и посмотри на себя в зеркало, — посоветовал Дэн.
Она встала перед зеркалом без всякого стеснения. И посмотрела на свое отражение. Туфли смотрелись великолепно. В них она, как ни странно, выглядела даже меньше своего обычного роста.
Дэн встал рядом. Она заметила, что даже на каблуках она не была выше его.
Дэн не смотрел ей в лицо. Он изучал се ноги.
— Посмотри, видишь, каблуки подчеркивают стройность твоей лодыжки и нежную линию твоих ног?
Дэн снова внимательно оглядел ее. Он говорил с ней нежным шепотом. Так, как разговаривал с ней при первой встрече.
— Я начинаю думать, что ты специалист по обуви, — пошутила она.
— Не знаю, о чем ты говоришь, но я начинаю верить в свою мистическую силу, Что ни возьму, все тебе идет!
Мадди подумала, что у нее схожее чувство. Она купила три из четырех понравившихся пар.
Перед тем как покинуть обувной магазин, они зашли в отдел упаковки, чтобы сложить все их покупки.
На улице они поймали такси. Мадди положила сумку с покупками на сиденье.
— Я никогда раньше не брала сумку с собой в ресторан.
— Неужели? Эту сумку ты можешь брать куда захочешь.
Мадди взяла сумку в руки.
— Хоть она и большая, но достаточно удобная?
— Перестань. Мы тебе купим другую сумку, поменьше.
— Тебе эта не нравится? Выражение его лица смягчилось.
— Я не об этом. Сумка прекрасная. Но она заставляет тебя думать, что ты великанша. А ведь именно из-за этой дурацкой мысли ты покупаешь некрасивые вещи и плоские ботинки.
Она внимательно рассматривала свои колени.
— Ты считаешь, что я себя уродую? Он взял ее руку в свои.
— Извини. Я наговорил глупостей. Это ужасно. Я злился из-за того, что ты считаешь красивыми только низкорослых. Ты красивая женщина. И размер не имеет значения. И пора тебе понять это.
Дэн сказал шоферу:
— Остановитесь, пожалуйста. Мы здесь выйдем. Когда они вышли из машины, Мадди сказала, показывая на ближайшее здание:
— Эго не похоже на ресторан.
— Это не он. Ресторан недалеко отсюда. Я хотел сделать несколько фотографий. Хорошо?
Она не могла отказать мужчине, который выполнял любое ее желание.
— Почему бы и нет?
— Отлично. — Он вытащил фотокамеру из своей сумки.
— Просто иди, — сказал он. — Я сам все сделаю. В новых туфлях она чувствовала себя неловко. И новое платье тоже ее смущало. Но Дэн только приговаривал:
— Отлично. Просто замечательно! Ты великолепна!
Он был то сзади нее, то спереди и наконец пошел рядом. Когда они вошли в здание, Дэн остановился, чтобы перемотать пленку.
Пожилая женщина сидела в кабинке на лестнице, ведущей на второй этаж.
— Я могу, если хотите, снять вас вместе. Вы прекрасная парочка! А можете и меня снять, я когда-то тоже была красавицей, — предложила она.
Дэн посмотрел на нее и усмехнулся.
— Спасибо. Вы и сейчас очень красивы.
Мадди стояла на площадке лестницы и смотрела на Дэна. Когда фотокамера была готова, Дэн сделал еще несколько фотографий с разных углов.
Наконец он закончил, подошел к кабинке и протянул даме руку.
— Я Дэн Уиллис.
Она пожала его руку.
— Корделия Тамайо.
— Приятно познакомиться, Корделия. Я сделал несколько фотографий с вами. Если вы продиктуете! мне свое имя и адрес, я вышлю их вам по почте.
Мадди поспешила протянуть листочек бумаги и ручку.
— Надеюсь, вы не подумаете, что я даю свое имя и адрес каждому, кто меня попросит. Вы исключение, потому что художник, — сказала она.
