Карла Кэссиди - Долгая дорога к счастью
Тэлбот вздрогнул.
— Да, я пару раз назначал Альве свидание, и мне кажется, ее мама уже растрезвонила по всей округе, что у нас якобы скоро свадьба.
— Почему ты не женишься на ней, дядя Тэлбот? — спросил Эндрю.
Тэлбот покосился на ребенка и улыбнулся.
— Потому что у нее волосатые ноги и от ее одежды всегда неприятно пахнет.
Эндрю подавился газированной водой. Элизабет тоже не смогла удержаться от смеха, и вскоре к ней присоединился хихикающий Ричард.
Тэлбот между тем продолжал:
— К вашему сведению, Альва работает механиком в гараже у Уолкера. Мы виделись с ней всего лишь дважды, и одно могу сказать точно: она меня совсем не любит. Ей лишь нужно было заменить зажигание в моем автомобиле…
— Ты просто невыносим! — воскликнула Элизабет.
Он поднял руки в беспомощном жесте.
— Тогда пристрели меня. Но мне не нравятся волосатые ноги и запах машинного масла, исходящий от одежды.
Он был благодарен судьбе за то, что никто не стал его расспрашивать, какие женщины ему нравятся. А то ему пришлось бы ответить, что он отдает предпочтение женщинам, у которых цвет волос напоминает медовый пудинг, а глаза — васильковое поле.
Тэлбот был влюблен в женщину, которая пахла как весенний дождь и источала сладкий аромат, словно цветок жарким летом.
— Мама, ты готова принять решение? — с нетерпением спросил Эндрю.
Элизабет улыбнулась и, едва касаясь салфеткой, вытерла губы.
— Да, мне кажется, я вполне готова назвать имя победителя.
— Но прежде, чем сделаешь это, мама, я хочу тебе что-то сказать. — Эндрю слез со стула, кинулся к матери и обвил руками ее шею. — Я просто хотел сказать тебе, что ты самая лучшая мама в целом мире!
— Эй, приятель, не вздумай подкупать судью, — погрозил пальцем Тэлбот.
— Кто, я? — Эндрю невинно захлопал ресницами. — Я всего лишь хотел, чтобы она знала, что я люблю ее больше всех на свете.
— Если кто-либо и способен подмаслить судью, то это я, — заметил Ричард. — Тем более что через пару недель я отсюда смоюсь, и, пожалуй, навечно…
Элизабет вдруг почувствовала, что ей трудно дышать. Легкомысленное настроение Тэлбота также мигом улетучилось. На сердце у каждого из них легла тяжесть неосторожных слов Ричарда.
Тэлбот вскочил и побежал прочь, не понимая, что делает. Когда он уже выходил из кухни, то услышал голос Эндрю:
— Господи, папа!
— Я всего лишь пошутил, — тихо оправдывался Ричард.
«Но вся проблема в том, — подумал Тэлбот, — что это не шутка. Это свидетельство, отчетливое свидетельство того, что ситуация вышла из-под контроля».
Он влетел в свою спальню, нуждаясь в уединении. Ему нужно было подумать, чем еще он сможет помочь брату.
ГЛАВА СЕДЬМАЯ
Как только Тэлбот размашистыми шагами торопливо вышел из кухни, Ричард беспомощно уставился на Элизабет. Он выглядел сейчас как раскаявшийся нашкодивший подросток, которому было нужно, чтобы кто-то обратил на него внимание.
— Прости меня. Это была невероятная глупость. Я совсем не думал, что говорю, — наконец выдавил он.
— Может быть, ты сходишь за братом, — предложила Элизабет. — Он выглядел очень расстроенным.
Но Ричарда эта идея явно не вдохновила.
— Ай, брось… Когда Тэлбот чем-то удручен, он на некоторое время запирается в своей комнате. Лучше будет, если он остынет сам.
— Может, тебе и мне стоит смотаться в кино?.. Мы ведь уже давно собирались… — сказал Эндрю отцу.
Ричард преобразился. Его лицо посветлело.
— Это замечательная идея. И к тому времени, когда мы вернемся, я надеюсь, все уладится.
Прежде чем Элизабет опомнилась, она вдруг обнаружила, что осталась совершенно одна в безмолвии опустевшей кухни. Она села за стол и налила себе еще один бокал вина.
Сделав глоток, она опустила голову, изумляясь тому хаосу, который Ричард был способен учинить. Помимо своей воли она последовательно вспомнила все причины, которые подтолкнули ее в свое время к разводу.
Ричард всегда действовал импульсивно; он явно испытывал недостаток зрелости. Ее бывший муж предпочитал болтаться с приятелями на стороне, резаться с ними в бильярд и пить пиво. Он часто обижал ее и словами, и поступками.
Ей давно уже стало ясно, что он часто говорит, не думая; слова просто слетают с его губ, никак не сообщаясь с его разумом… И в этот раз от легкомысленности Ричарда пострадала не только она, но и Тэлбот.
Когда Ричард произнес эти неосторожные слова, Тэлбот побледнел и в его глазах застыла глубокая печаль.
Мужчина, который всегда производил впечатление жестокого и сильного человека, способного справиться с любыми невзгодами, вдруг впал в отчаяние.
«Но он взрослый человек, — убеждала Элизабет себя, — он настоящий мужчина. Пусть справится со своей болью в одиночку…» И она отпила еще один большой глоток вина.
Об одиночестве ей было известно все. Элизабет потеряла родителей. Еще совсем ребенком. Ей прекрасно было известно, что ее свадьба с Ричардом была всего лишь попыткой избавиться от глубочайшего одиночества, которое ежедневно донимало ее. Но замужем она почувствовала себя еще более одинокой.
Допив вино, она повязала фартук, решив навести порядок в кухне. Но мысли о Тэлботе продолжали занимать ее голову.
Как ему удавалось управляться со столькими вещами одному: он к этому стремился или у него не было иного выбора? Может, он хотел бы с кем-нибудь об этом поговорить? Поделиться переживаниями, которыми он наверняка был переполнен?
То, что она задумала, было не только неправильным, но и совершенно глупым. И тем не менее Элизабет отправилась разыскивать Тэлбота. Кабинет, расположенный по соседству, оказался заперт, и там не горел свет.
Элизабет стала стремительно подниматься по ступенькам, старательно заглушая голос разума. Она не представляла, что скажет Тэлботу, когда найдет его. Элизабет была твердо уверена лишь в одном: она не позволит Тэлботу страдать в одиночестве.
Она нашла его в спальне, стоящего у окна, почти укрытого вечерней мглой. Если бы дверь в спальню была совсем закрыта, она никогда бы не посмела нарушить его уединение. Но дверь была не заперта и слегка приотворена, как бы приглашая ее зайти.
— Тэлбот?
Он не повернулся, и в какой-то момент ей показалось, что он ее просто не слышит.
— Ты в порядке? — Элизабет сделала шаг вперед, борясь с искушением положить руку на его могучую спину.
— Мой отец прожил всего лишь два дня после автомобильной катастрофы, которая унесла жизнь моей матери. — Его голос звучал глубже, чем обычно, и слегка дрожал, выдавая его волнение. Но он не поворачивал к ней лица и по-прежнему смотрел в окно, как будто ждал поддержки извне. — Эти два дня, пока отец умирал, он беспрерывно терял сознание. Он знал, что шансов нет, и я чувствовал, что он уже ощущает объятия смерти. В эти два дня он сказал мне, что не беспокоится за меня и за наш семейный бизнес. Он переживал только за Ричарда.
