Сьюзен Коннелл - Озарившая мглу
Брин отвернулась, чтобы Рик не заметил удивления и замешательства на ее лице. Что все это значит? Почему он так потрясен этой сценой? Господи, неужели это его ребенок?
— Извините, но в такой толпе очень легко потеряться. Брэндон принял вас за меня. — Это говорил рослый мужчина, держа уже на руках мальчика и нежно поглаживая его по головке. — Внизу он видит одни шорты, а они у вас такие же, как и у меня. Верно, сынок?
— Будь здоров, малыш, и не теряй папу в следующий раз! — рассмеялась Брин и повернулась к Рику. Она заметила, как на его лице вновь заиграл румянец, а из груди непроизвольно вырвался вздох облегчения. Брин сказала, нервно рассмеявшись: — Рик! Я было подумала, что это твой ребенок.
— У меня нет детей! Пойдем!
Рик взял ее под руку и перевел на свободную сторону улицы. Потом вдруг быстро заговорил:
— Ты знаешь, мне очень понравилась идея о пианисте, играющем веселую музыку для посетителей «Жилища краба». Кстати, Твид Макнейл, которого Пэппи часто приглашал поиграть на гитаре, отлично владеет и роялем. Я бы мог…
— Подожди, — неожиданно прервала его Брин. В ее голосе звучала решимость. — Ты согласен, что я практически ничего о тебе не знаю? Мне известно только, что здесь тебя считают чуть ли не национальным героем Коконат-Ки.
— Брин, я мало что могу о себе рассказать. Каким ты меня сейчас видишь, такой я и есть. — И он нежно погладил ее по руке. — Давай лучше обсудим идею о пианисте и подумаем, где достать инструмент.
— Ты упорно не желаешь говорить о себе. Почему? В твоей жизни есть какая-то тайна? Убил жену? Кого-то ограбил? Сидел в тюрьме?
С каждым вопросом Брин теснее прижималась к нему и все пристальнее смотрела в лицо. Рик же, наоборот, старался отстраниться от нее.
— Брин, мы загородили проход! Видишь, люди вынуждены идти по проезжей части!
Он схватил ее за руку и потащил за угол. Брин не сопротивлялась. Здесь Рик перевел дыхание и, прислонившись плечом к стене, изобразил какое-то подобие улыбки. Брин смотрела на него, вопросительно подняв брови. Но в душе она была уже отнюдь не уверена в своей правоте. Может быть, и не стоит так давить на Рика? Но, с другой стороны, он должен быть с ней откровенен.
Рик понял ее состояние и заговорил первым:
— Брин, я расскажу тебе все. Абсолютно все! Я был женат. Но детей у меня нет. В свое время окончил колледж и получил степень магистра биологии. Здешних мест я покидать не намерен. Разве что очередной ураган унесет меня в бездну. А что касается «национального героя Коконат-Ки», то, извините, ты — первая, от кого я это слышу! Вот и все, Брин! Что ты еще от меня хочешь?
— Рик, прости меня за настойчивость, но все, что ты сейчас сказал, напоминает сухой список белья по квитанции прачечной. Когда я спросила тебя о прошлом…
— Очень это растяжимое слово — «прошлое». Если хочешь, то мое «прошлое» началось этой ночью, когда ты меня соблазнила.
— Я? Это я соблазнила тебя? — громко расхохоталась Брин.
— Да, ты! И не только соблазнила, но и запятнала мое честное имя. Да, да, мадам!
Рик тоже рассмеялся и, обняв Брин за талию, привлек к себе.
— Слушай! Займемся лучше делом. Ступай в бар Джо Слоппи и сообщи грустную новость своему несостоявшемуся шеф-повару. Я же тем временем направляюсь к Уилли.
— Уилли? Это еще кто такой?
— Уилли Уигглинг — комментатор музыкальных программ на местном радио. Он вставляет в свои программы мои рекламные клипы об аренде рыболовных шхун. Я хочу обсудить с ним возможности рекламирования спортивного фестиваля в Коконат-Ки.
— Но ведь мы пока не можем предложить ничего определенного! Мы еще ни о чем конкретно не договорились!
Рик вдруг крепко прижал ее к себе.
— Брин, давай не будем сегодня возвращаться в Коконат-Ки. Я знаю неплохую гостиницу неподалеку. Снимем номер, переночуем, а завтра утром поедем!
Видя, что Брин колеблется, Рик обнял ее, прижал к себе и, поцеловав в ухо, шепнул:
— Обещаю, что мы выедем не позднее трех часов утра. Я всегда держу слово.
— Ты это серьезно?
— Абсолютно. Мы можем поужинать в уютном французском ресторанчике — он здесь, рядом, полюбоваться закатом, а потом отдохнуть в гостинице. Как ты на это смотришь?
— Предложение заманчивое. Только надо не забыть позвонить из номера дедушке в больницу. А то он будет беспокоиться, куда подевалась его внучка. Он же каждый вечер выдает мне «контрольный» звонок! Завтра, когда мы вернемся, я схожу посмотреть, как он осваивает новую коляску.
— Конечно, мы все успеем сделать.
— Тогда я согласна.
— Ну и отлично. — И Рик звучно чмокнул ее в щеку. — Поедем в гостиницу, снимем номер, а Уилли я позвоню оттуда.
— Ты хочешь договориться с ним и о рекламе для нашего фонда? Но ведь это надо согласовать с остальными членами комитета.
— Нет. Я хотел бы предупредить тебя относительно Лайзы. Если эта дама кому-нибудь что-то поручает, то возлагает на этого человека всю ответственность. Как он будет действовать, ее не интересует. Важен результат. Так что мы, два сопредседателя, имеем все полномочия. И если идея с радиостанцией нам обоим кажется хорошей, совсем не обязательно с кем-то советоваться. Кстати, так мы сэкономим немало времени и сил. Итак, через час я встречаюсь с Уилли и обо всем с ним договариваюсь. А ты пока улаживай дела с Джо Слоппи. Потом я за тобой заеду.
Когда Рик приехал в ресторанчик, Брин сидела за стойкой бара в окружении трех здоровенных бородатых парней, напоминавших Хемингуэя. Наблюдая, как она чокается с ними, он не мог удержаться от довольной улыбки. Как-то само собой получилось, что после приезда в Ки-Уэст их отношения сразу стали непринужденными и простыми. Рик заметил в Брин внутренние перемены: она стала мягче, отзывчивее, добрее, а это придавало ей еще больше очарования и привлекательности. Сейчас она сидела за стойкой в непринужденной позе, на ней был открытый летний костюм: черные шорты и блузка лимонного цвета с тонкими белыми полосками, протянувшимися сверху вниз, как спагетти.
Рик незаметно проскользнул в темный угол бара, присел за столик и оттуда несколько минут любовался ею. Но постепенно его вновь стали одолевать невеселые мысли, хотя он и дал себе слово не распускаться. Да, она не вечно будет рядом. И «Жилище краба» постепенно примет прежний вид. К тому же все эти последние пять лет он прожил, не строя никаких планов на будущее, никому ничего не обещая. Так что же, разве теперь он стал другим? Нет, нет и еще раз нет! Все это должно скоро кончиться, так что времени у них с Брин остается очень мало. Поэтому он и пригласил ее сюда. Но надо быть с ней очень осторожным. Тем более что она уже начала выпытывать у него сведения о его прошлом. Теперь придется рассказать ей и об Энджи. А это значит, он должен будет разбередить старые раны, воскресить боль, которую пять лет тщательно скрывал в глубине души.
