Ронда Гарднер - Мечта Оливии
— Вы действительно хотите это узнать?
Оливия вспыхнула. Надо бы было что-то сказать, чтобы поставить его на место, или ударить его, или просто отступить.
Хотя она и чувствовала себя в безопасности в своей квартире, но действовала быстро: натянула вельветовые брюки, вязаный свитер цвета слоновой кости, хорошо разношенные кроссовки. Потом зачесала назад темные волосы и уложила их, закрепив черепаховой заколкой. Потом Оливия достала из гардероба куртку с капюшоном. Теперь она была готова.
Эдвард ждал ее внизу, прислонившись к стене, засунув руки в карманы и скрестив ноги.
— Как? — спросила она с некоторым вызовом в голосе. — Вы довольны?
Он долго рассматривал ее, потом их взгляды встретились, и в темной глубине его глаз блеснул огонек любопытства.
— Да, — сказал он мягко, — очень.
Эдвард некоторое время продолжал ее рассматривать, затем его лицо вновь превратилось в холодную маску.
— Пошли, — сказал он, повернулся и шагнул к выходу.
Оливия не имела представления, куда он везет ее, да не очень и размышляла об этом. Если он знает какое-нибудь спокойное место, где их никто не узнает, с нее будет довольно.
Эдвард вел автомобиль уверенно, разве что немного быстрее, чем следовало. Она искоса поглядывала на него из-под опущенных век. Они сидели близко друг к другу, настолько близко, что его рука касалась ее ноги, когда он переключал рычаг скоростей. Каждый раз от такого прикосновения по ней словно пробегал электрический ток, и она старалась отодвинуться от него подальше. Но его плечо все равно то и дело касалось ее, и она чувствовала тонкий аромат его одеколона.
Легкая темная щетинка покрывала его щеки и подбородок, и это придавало суровое выражение лицу. Он выглядел сильным и очень мужественным.
Эдвард взглянул на нее:
— Скоро будет одно местечко. — Он повернул руль вправо. — Вот мы и прибыли.
Он снизил скорость, и они въехали на пустынную автостоянку. Узкая дорожка, покрытая гравием, извиваясь, вела к стоящим на отшибе высоким соснам и там терялась из виду.
— Что это за место? — спросила Оливия, когда Арчер заглушил мотор. Он улыбнулся:
— Самое лучшее место, если нуждаешься в уединении.
Она отстегнула ремень безопасности и следом за ним вышла из машины.
— Потому что можно увидеть репортеров за милю?
— Потому что это место тихое и прекрасное, а репортер «Чаттербокса» скорее умрет, чем последует за нами в эту чащу.
Он прав, — подумала Оливия, когда они медленно шагали среди сосен, казалось, почти упиравшихся в по-зимнему голубое небо, легкий бриз был насыщен свежим сосновым ароматом.
Эдвард, казалось, чувствовал себя здесь как дома, он шагал легко и уверенно, предлагая ей руку, когда дорогу преграждало упавшее сухое дерево. Она никак не могла бы представить его здесь и таким. Тот Эдвард Арчер, которого она знала, принадлежал своему пентхаузу, вознесенному высоко над городом, или обтянутым кожей стенам зала заседаний правления корпорации, но не этому лесу, с ветерком, ерошившим его волосы так, как это делала она вчера вечером. Воспоминание было почти зримым…
— Вы когда-нибудь выезжали из Манхэттена? Или вы сугубо городская девушка?
Оливия резко вскинула голову. Это что — замаскированная форма оскорбления? Но он даже не смотрел на нее. Он набрал целую пригоршню маленьких камешков и теперь швырял их в пруд, любуясь концентрическими кругами, которые расходились от тех мест, где они падали в воду.
— Я люблю деревню, — сказала она холодно, — но у меня не было возможности выезжать туда часто.
— Когда я был маленьким, — сказал Эдвард, — я всегда ждал целый год, когда же наступит лето. Это означало, что мы отправимся в наш дом в Коннектикуте. Мой отец был тогда жив, и он обычно брал меня с собой на рыбалку. — Он улыбнулся. — Мы никогда не возвращались с большим уловом, но это не имело значения.
Оливия тоже улыбнулась.
— Я была на рыбалке всего один раз, и она не была слишком успешной. Я никак не могла насадить наживку на крючок, и Риа тоже. Она…
Оливия умолкла. Риа. Это из-за Риа они с Эдвардом находились здесь. Как-то так случилось, что она совсем забыла об этом.
— Вы были подругами детства? — мягко спросил он, наблюдая за ней. Она кивнула.
— Да. Мне было десять, а ей одиннадцать, когда мы встретились.
— Школьные подруги?
— Нет, вовсе нет. — Она в упор смотрела на него. — Мои родители погибли, когда мне было десять лет, и я с тех пор жила с моей двоюродной бабушкой Мириам. — Оливия сделала паузу. — Она была домоправительницей у Боскомов.
Глаза Эдварда сузились:
— Понимаю.
— В самом деле? — Оливия снова рассердилась. Она слишком часто видела в своей жизни этот оценивающий взгляд, чтобы не узнать, о чем думает человек.
— Да. Риа Боском дружила с вами, когда вы были ей нужны. Это объясняет, почему вы так стараетесь защитить ее.
Оливия отвернулась.
— Так и поступают друзья, — сказала она твердо.
— Риа, похоже, не придерживается этой философии.
— Она… она растеряна. Смерть Чарлза…
— Она взволновала ее не больше, чем вас.
— Мне было грустно, конечно, услышать об этом, но…
— Это похвально, ведь вы испытывали сентиментальную привязанность к Райту, а не только деловой интерес.
Оливия вновь почувствовала, как краска прилила к ее щекам, и резко повернулась к нему:
— Вы такая же дрянь, как и эти газеты, вы ни черта не знаете обо мне, но стараетесь сделать самые гнусные из всех возможных выводов. Люди, как вы…
Эдвард схватил ее за руки.
— Вы были заинтересованы в нем? — грубо спросил он.
— Да. Конечно. Но не…
— Что «не»? — Он сильнее стиснул ее кисть. — Недостаточно, чтобы проследить за его чековой книжкой?
— Черт побери, Эдвард, я никогда…
— Никогда… Никогда не задумывались, что он просто грязный старик, который имел не больше прав дотрагиваться до вас, чем… чем… — Он замолчал, его раздирали гнев и ярость, глаза потемнели. Потом он выпустил ее руку и холодно сказал:
— Вы верно заметили, что я не имею права судить вас.
Оливия отвернулась от него, чтобы скрыть внезапно навернувшиеся на глаза слезы.
— Да, — сказала она, — не имеете.
— Мы приехали сюда, чтобы поговорить, — сказал он. — Может быть, перейдем к этому?
Она кивнула.
— Хорошо.
Эдвард схватил ее за плечо и повернул к себе.
— Я хочу, чтобы вы помогли мне найти Риа Боском.
— Вы больше не считаете, что я знаю, где она?
Он покачал головой.
— Я знаю, что вам это неизвестно.
— Откуда вы узнали? — с горечью спросила она. — По моим честным глазам?
