Лорин Чандлер - Новогоднее желание
— Как вы думаете, что с ним? — нахмурившись, спросил Сэм.
— Я думаю, ничего серьезного, обычная простуда.
Сэм стоял в нерешительности. Дэни наверняка рассказала подруге, что он уезжает, но сейчас его больше беспокоил Тимми Что это за отец, который уезжает…
Стоп. Ты не его отец.
— Я уезжаю, — с усилием выдавил он.
Тряхнув головой, как птичка, у которой в клюве червяк, Кэрри молча закрыла дверь.
Сэм заставил себя спуститься с крыльца и подойти к машине. Он заставил себя сесть и включить мотор. А потом он заставил себя не думать о том, что забыл пожелать Тимми веселого Рождества.
Дэни зашла в телефонную будку и прикрыла за собой дверь. Никогда еще ей не было так холодно, но в этом, призналась она себе, был виноват не только мороз.
Настроение у нее с утра было паршивое. Она и двух слов не сказала отцу, пока они ехали в город. Бедный папа! Ему пришлось ловить по радио рождественские песнопения, хотя слышимость из-за снегопада была отвратительной.
А она всю дорогу вспоминала вчерашний разговор с Сэмом. Может быть, если бы она не была так категорична… так чертовски полна решимости не допустить, чтобы ей снова сделали больно… Но она заблуждалась, решив, что Сэм хочет того же, что и она.
Ей нравилось думать, что старомодным в их семье является отец. Но на самом деле это она мечтала о такой семье, какую обычно показывали по телевизору в фильмах пятидесятых годов: Лора Петри и Роб, Люси и Рикки, даже Этель и Фред. Все, что они делали, было связано с семьей, детьми, соседями. И с их отношением друг к другу.
Мать Дэни давно умерла, но она никогда не забывала — и не забудет, — каким счастьем было просыпаться по утрам и чувствовать запах готовящегося завтрака и, нежась в постели, слушать доносившиеся из кухни голоса родителей. Они обсуждали дела и очень часто смеялись. А то вдруг умолкали, а потом было слышно, как они хихикают и о чем-то шепчутся.
Ей хотелось таких же взаимоотношений. С Сэмом.
Она могла представить себе, как будет утром готовить завтрак, а Сэм схватит ее, посадит к себе на колени и попытается поцеловать; как она мазнет его по носу вареньем и как им придется притвориться, что ничего не происходит, когда Джин и Тимми придут завтракать.
Дэни набрала номер и стала ждать. С замиранием сердца. Вопреки всему она надеялась, что Сэм не уехал, что сейчас она услышит его голос. Трубку сняла Кэрри.
— Тимми не слишком тебя загонял? — спросила Дэни. — Что-то ты тяжело дышишь.
— Я была в его комнате. Он немного простудился, и я укладывала его в постель.
— Простудился? А температура есть?
Слышимость была плохая, и Дэни не разобрала, что сказала Кэрри.
— Ничего не слышно, — прокричала Дэни в трубку. — Я сейчас перезвоню.
Но линия не работала. Дэни побежала обратно в машину и сообщила обо всем отцу.
— Успеем доехать домой до бурана, папа? — с надеждой спросила Дэни, глядя на все усиливающийся снегопад.
— Обожаю бросать вызов природе! — заявил Джин, включая зажигание.
* * *Дорога заняла больше времени, чем обычно. Если бы Джин предусмотрительно не надел на колеса цепи, они вообще могли бы где-нибудь застрять, столько навалило снега.
— Приехали? — пробормотала Дэни. Час назад ее сморил сон, и она проснулась, лишь когда они подъехали к дому.
— Чья это машина стоит рядом с машиной Кэрри?
— Не знаю. — Седана Сэма не было.
Дэни открыла своим ключом дверь, и в ноздри ей ударил запах какао, корицы и… еще чего-то. Кэрри как раз ставила на стол целую гору тостов с корицей.
— Слава Богу, вы приехали, — обрадовалась Кэрри. — Я думала, вы остались ночевать в мотеле, но доктор Надич сказал…
— Доктор Надич? — Дэни только сейчас обратила внимание на сидящего за столом мужчину. Доктор Надич был их семейным врачом, но она не помнит, чтобы он когда-либо приезжал на дом. — Что случилось? — забеспокоилась она. — Тимми стало хуже? Какая у него температура? Он кашляет?
Прежде чем доктор Надич успел ответить, из кухни раздался вопль предполагаемого больного:
— Тетя Кэрри, у тебя сахар горит! — Дверь, отделявшая столовую от кухни, распахнулась, и на пороге появился Тимми. — Мама никогда не… Привет, мам!
— Ты почему не в постели? — спросила Дэни, щупая лоб сына.
— Наверно, потому, что он не болен, — улыбнулся Джин.
— Дедушка, мы с тетей Кэрри готовим засахаренные яблоки.
— Это что, доктор велел?
— Самое замечательное лекарство от всех болезней, — усмехнулся доктор.
— Все-таки что с ним? Он вроде и не горячий.
— По-моему, с ним все в порядке, — заявил доктор, отпив глоток горячего какао. — Я, правда, его не осматривал. Вас надо осмотреть, молодой человек? — обратился он к Тимми.
— Не-а.
Дэни в недоумении смотрела на Кэрри.
— У него небольшой насморк, но, слава Богу, я нашла у тебя ингалятор.
— Мне уже гораздо лучше. — Тимми с опаской поглядел на доктора. — Мама, а ты знаешь, когда человек простужен, у него появляется зверский аппетит.
— Нет, я этого не знала, — пробормотала Дэни.
— Пойду гляну на яблоки, — заявила Кэрри и, одарив Дугласа Надича лучезарной улыбкой, каким-то образом сумела найти дверь в кухню, ни на секунду не отрывая взгляда от пятидесятидвухлетнего доктора.
— Простите, доктор, не хочу показаться грубой, но позвольте спросить, что вы здесь делаете? — спросила Дэни.
— Приехал по вызову, — невозмутимо ответил доктор и взял с тарелки приготовленный Кэрри тост.
Джин, не в силах больше сдерживаться, тоже присел к столу с угощением.
— А к кому вас вызвали? — Дэни с трудом удержалась, чтобы не схватить со стола тарелку из-под носа мужчин.
— Я больше не беру гонораров за поздние вызовы, — подмигнул доктор Джину. — Но пришлось повозиться с осмотром. Обморожение — дело нешуточное.
— Обморожение? О чем вы…
— Мама, — Тимми дергал Дэни за рукав пальто, — можно мне съесть яблоко?
— Погоди, малыш. У кого обморожение? — потребовала Дэни, обернувшись к доктору.
— Я предположил обморожение, — возразил Надич. — Но у него все в порядке.
— У него? — У Дэни вдруг пересохло во рту.
— У вашего работника. Сейчас ему полегче, но завтра нога будет здорово болеть. Я оставил ему болеутоляющие таблетки, но вам придется…
Дэни не слышала, что дальше говорил доктор Надич, потому что чуть ли не бегом стала подниматься на чердак. Но Тимми, следовавший за ней по пятам, сказал:
— Он в моей комнате, мам. Он будет спать на моей кровати, а я у дедушки.
Дэни остановилась перед комнатой сына. Он там. Она не сразу в это поверила, но Сэм и вправду спал на постели Тимми. Грудь его равномерно вздымалась, и он даже время от времени всхрапывал.
