Эйлин Колдер - Под южным солнцем
— Ты когда-нибудь здесь была? — поинтересовался Фернандо, затормозив у очередного светофора.
— Нет, никогда. А ты хорошо знаешь этот город?
Фернандо улыбнулся.
— Достаточно хорошо, чтобы обходиться без карты.
— Ты здесь по делам?
— Да. Есть возможность заключить весьма выгодную сделку. — Фернандо мельком взглянул на Кэролайн. — Мне завтра вечером предстоит встретиться кое с кем. Я знаю их очень давно. Ты согласишься сопровождать меня? — как бы между прочим спросил он.
— Конечно, если только ты не планируешь продержать меня в отеле затворницей, — съязвила Кэролайн, почувствовав, однако, некоторое удовлетворение от приглашения.
Но бесстрастное выражение лица Фернандо быстро охладило ее пыл. То, что он хочет взять ее на встречу с людьми, с которыми связан бизнесом, еще не значит, что у них складываются нормальные отношения.
Нет, ее роль определена Фернандо с самого начала. Она — его любовница, она — для его удовольствия.
— А где мы едем? — спросила Кэролайн, вновь повернувшись к окну. — Ты не хочешь выступить в роли гида?
— С удовольствием.
Получив у портье ключ от номера Кэролайн, Фернандо проводил ее к лифту. Только присутствие других гостей отеля удерживало его от безумия. Но, как только дверь люкса захлопнулась за ними, Фернандо рывком притянул Кэролайн к себе и осыпал поцелуями.
Месячной разлуки будто вовсе не бывало! От сладости поцелуев Кэролайн пришла в восторг, ее голова кружилась.
Неожиданно Фернандо оторвался от нее и внимательно заглянул в глаза.
— Так, значит, ты не скучала обо мне? — выдохнул он.
— Я скучала о близости с тобой, — призналась Кэролайн.
Фернандо удивленно поднял брови.
— И больше ни о чем?
— О кофе вдвоем, — пошутила Кэролайн, но, заметив в его глазах колючие льдинки, спросила: — Что ты хочешь услышать, Фернандо? Что я все глаза выплакала, утирала слезы платочком и думала ночь за ночью только о тебе?
— Именно об этом я и мечтал, — промурлыкал Фернандо и стянул с плеч Кэролайн жакет. — И об этом.
Он повесил жакет на спинку стула и резким движением расстегнул «молнию» на юбке. Та с тихим шелестом упала на пол, и Фернандо застонал, увидев, что скрывалось под ней.
— О Господи… — пробормотал он, разглядывая ярко-алое белье и светло-бежевый поясок для чулок.
— Тебе не нравится? — насторожилась Кэролайн.
— Это новое? — выдохнул он.
— Да. — Кэролайн, кокетничая, стала поворачиваться, но резко остановилась, заметив, как изменилось лицо Фернандо.
— Кто это тебе купил? — спросил он зло.
— Что?
— Ты хорошо слышала, что я сказал. Женщина не покупает себе такое белье. Его покупает мужчина для своей любовницы.
— Совсем как в моем случае, — тихо прошептала она.
— Кэролайн!!!
Она гордо вскинула голову.
— Ты что думаешь? Что, как только ты уехал, я сразу же заменила тебя в своей постели другим жеребцом?! — Вспыхнувшая обида была столь остра, что Кэролайн не трудилась выбирать выражения.
— А разве не так? — разозлился и Фернандо.
— Если ты так считаешь, зачем пригласил меня сюда? — холодно осведомилась Кэролайн.
Наклонившись, она подняла с пола юбку и принялась натягивать на себя. Фернандо остановил ее, положив руки на бедра.
— Кэролайн, — он мягко развернул ее к себе, — Кэролайн…
— Убери руки! — выкрикнула она.
— Извини, дорогая! Я не имел права так говорить.
— Ты чудовище! Если хочешь знать, — ее голос задрожал, — я купила его для тебя!
— Для меня?
— А если тебе такое белье не нравится, — продолжала возмущаться Кэролайн, — я могу надеть панталоны и бюстгальтер, у которого чашечки как два парашюта! Тебе это больше понравится?
— Чур меня, чур! — Фернандо дотронулся кончиком пальца до ее подбородка и нежно приподнял его. — Мне больше понравится, если ты вернешься в мои объятия, Кэрри! — прошептал он. — Ну же, иди ко мне, иди!
И Кэролайн снова подчинилась ему. Фернандо запустил руки в роскошную рыжую копну волос и растрепал их. Затем крепко прижал Кэролайн к себе, упиваясь ее дыханием. Огонь желания разливался по его телу.
— Как я по тебе соскучился, — прошептал Фернандо.
Кэролайн недоверчиво посмотрела на него.
— Честно?
— Честно! Неужели ты думаешь, что тебя легко забыть?
Его руки, скользнув по груди, задержались на ее гладком животе, и Кэролайн легонько вскрикнула.
Да, она тоже соскучилась по Фернандо, но никогда не признается, насколько сильно. Потому что любовницам не следует выставлять свои эмоции напоказ, это отталкивает мужчин. Кэролайн принялась расстегивать пуговицы на его рубашке.
— Самое время поговорить, — пробормотала она.
— Только не сейчас, — возразил Фернандо.
Он закрыл глаза, упиваясь блаженством от восхитительного ощущения прикосновений ее рук к груди. Кэролайн нашла пальцами соски и начала описывать вокруг них круги.
— Нет, только не сейчас… — простонал Фернандо.
Ему хватило десяти секунд, чтобы сорвать с нее белье.
— Ты даже как следует и не рассмотрел мою покупку, — расстроилась Кэролайн, проводив взглядом полетевший на пол бюстгальтер.
— В другой раз. Сейчас я хочу видеть только тебя! — обожгло ее кожу горячее дыхание Фернандо.
Руки Кэролайн скользнули к брючному ремню, но Фернандо сам торопливо избавился от одежды.
— Оставь, — выдохнул он, когда Кэролайн наклонилась, чтобы снять туфельки. — Оставь их. Это так эротично, — добавил он и, подхватив на руки, понес Кэролайн к кровати.
Теперь я точно как любовница, подумала Кэролайн, ощущая одновременно нетерпение и застенчивость. Шелковые простыни приятно холодили ее спину. В чужой стране, с мужчиной-чужестранцем, обнаженная, со сверхсексуальными туфельками на ногах.
— Ты фантастически выглядишь. Мне такое даже не снилось! — Голос Фернандо срывался от страсти. — О Боже! Какая же ты…
— Какая? — прошептала Кэролайн.
— Грешная и озорная, распущенная и опасная… И ты… — Фернандо умолк в нерешительности.
— И что я?
— И ты здесь. Сейчас. В постели со мной. Ждешь моей любви после долгой разлуки.
Кэролайн закрыла глаза.
— Тогда не заставляй меня ждать слишком долго, — попросила она, скрывая разочарование.
Да, она нужна ему только для секса. Ну и пусть!
Кэролайн провокационно раздвинула ноги и соблазнительно изогнулась, заводя Фернандо. Через мгновение он был полностью в ее власти…
Как быстро! — подумала Кэролайн с сожалением и неожиданно, хотя ей было очень хорошо, разрыдалась.
