Сонда Тальбот - Запомни мои губы
— Уверяю, мы поднимем вам настроение, — заявила Пэтти тоном, не допускающим возражений, и потянула его за руку.
Как можно бороться с такой непроходимой наглостью?! Если бы это был мужчина, он четко знал бы, как себя вести. Но очаровательная белозубая улыбка пухленькой Пэтти совсем сбила его с толку. Послушно поднявшись, он последовал за решительной дамочкой и через несколько секунд уже стоял неподалеку от незнакомки в желтом наряде.
— Господа и дамы! — громогласно объявила Пэтти. — Позвольте вам представить… — Она выразительно посмотрела на краснеющего и бледнеющего мужчину, который вынужден был выдавить из себя:
— Питер… Можно просто Пит…
— …Питера. Этот мужчина хотел провести вечер, сидя в гордом одиночестве за стойкой бара, — продолжала Пэтти с невесть откуда взявшимся красноречием. — Но я решила, что негоже позволять человеку грустить. Думаю, наша дружная компания хотя бы немного развеселит его. Правильно я сделала?
Вместо ответа все дружно зааплодировали. Кто-то тут же подал смутившемуся Питеру бокал с жидкостью — кажется, виски, — а кто-то похлопал его по плечу. Питер давно уже не чувствовал себя так неловко — один, среди кучи незнакомых людей, да еще поприветствованный такой речью… Интересно, что думает о нем эта грациозная женщина в желтом? Он всем своим существом чувствовал ее близость и оттого по-прежнему не смел поднять глаза.
Леа с интересом разглядывала его. Она не ожидала такой прыти от своей подруги и никак не могла понять, почему Пэтти пригласила его за стол и тут же удрала беседовать с Пинки. Если она хотела познакомиться с этим парнем, то способ выбрала самый необычный… Он стоял, по-прежнему не отрывая глаз от бокала, который сунул ему в руки Брэйн, — как будто в этом бокале уместилась вся вселенная. Неожиданно Леа поняла, почему этот мужчина не поднимает глаз, — он смущен. Смущен тем, что его притащила сюда Пэтти, смущен той речью, которую она произнесла, смущен теми людьми, которые крутились вокруг него, смущен, возможно, даже ее присутствием… Как это было ей знакомо! Ведь еще совсем недавно она чувствовала то же самое…
— Приятно познакомиться, Питер, — обратилась она к мужчине, чтобы помочь ему перебороть смущение. — Значит, Пэтти вытащила вас из-за стойки бара?
Он повернулся к Леа. Если бы взгляды можно было чувствовать физически, этот пылающий синий взгляд обжег бы ее. Глубокий, отрешенный и в то же время удивительно близкий, он затянул Леа в свой водоворот, и в считанные секунды она почувствовала себя беспомощной, тонущей в этом взгляде. Никогда и ни с кем она не чувствовала ничего подобного. Даже с Ричи, в которого она когда-то была так страстно влюблена…
Лицо мужчины казалось совершенно не соответствующим его жгучему взгляду — оно выглядело каким-то суровым, холодным. В нем было столько неровностей, угловатостей: широкий нос и квадратный, выступающий вперед подбородок выглядели слишком массивными по сравнению с узкими губами (возможно, именно поэтому лицо и выглядело суровым); скулы слишком резко выделялись на лице; густые брови, сросшиеся на переносице, напоминали мохнатые сосновые лапы. Но его взгляд заставлял забывать о несуразности черт лица — эти синие всполохи в окружении бархатных черных ресниц завораживали, манили к себе.
Одет он был очень просто: синие джинсы и клетчатая рубашка — желто-синяя клетка на бледно-голубом фоне. Нельзя сказать, чтобы он выглядел очень спортивно, однако во всем его облике чувствовалась сила — и явная, и скрытая. Леа неожиданно захотелось рассмешить его, вызвать на лице улыбку. Было бы очень интересно увидеть, как улыбается этот суровый мужчина.
Питер сразу же понял, почему Леа заговорила с ним. Да, она абсолютно права — он выглядит полным идиотом на этом празднике жизни. Несмотря на то, что еще несколько секунд назад он трепетал от ощущения того, что она рядом, сейчас ему почему-то совершенно не хотелось говорить. Но все-таки нужно ответить, хотя бы из вежливости. Ведь она заговорила с ним, чтобы поддержать его…
— Да, — ответил он Леа. — Ваша подруга довольно решительная женщина.
— Пэтти? — удивленно переспросила Леа. Людям, конечно, свойственно меняться, но не прямо же на глазах? — Наверное… В последнее время все проходит мимо меня, — пробормотала она. — Я, кажется, ничего не замечаю…
Питер услышал грусть в ее голосе и понял, что последняя фраза была адресована не ему. Эта женщина просто озвучила свои мысли и, кажется, они у нее не слишком веселые. Странно… Когда он сидел за стойкой бара и неприлично пялился в ее сторону, она представлялась ему таким жизнерадостным существом. Как бабочка, порхающая над цветами… Как вечно молодая фея, не знающая грусти… Как только что раскрывшийся цветок лилии с серебром росы на хрупких листьях…
— Я не представилась, — как-то смущенно улыбнулась она. — Совсем позабыла. Меня зовут Леа Блумин. Что-то не так? — спросила она у Питера, который посмотрел на нее с изумлением. В его глазах мелькнул какой-то странный огонек, но тут же погас. — А, — догадавшись, улыбнулась она, — наверное, вас смутило мое имя… Леа — это сокращение от Элеонора. Некоторые предпочитают называть меня Нора, — глухо произнесла она, — но мне больше нравится Леа.
Она права — имя Леа идет ей гораздо больше. Летящая, воздушная, хрупкая и нежная — пронеслось у него в голове. Вот какой должна быть эта женщина. Но почему же тогда…
— Вы уже познакомились? — внезапно вторгся в его размышления голос той пухленькой блондинки, которая привела его к столу. — Замечательно…
Леа недоуменно покосилась на подругу. Что может быть замечательного в том, что Пэтти привела сюда понравившегося ей мужчину и бросила его в толпе незнакомых людей? Но лукавый огонек в голубых глазах Пэтти неожиданно заставил Леа прозреть. Так вот в чем кроется причина невесть откуда взявшейся напористости Пэтти… Подруга привела этого парня не для себя, а для Леа… От внезапной догадки ее щеки заалели. Пожалуй, сейчас она почувствует себя смущенной не меньше, чем бедняга Питер. Нет, не почувствует, а уже почувствовала…
— Пэтти, — с трудом скрывая смущение, произнесла Леа, — ты не хочешь составить нам компанию, дорогая?
По медовому тону в голосе подруги Пэтти догадалась, что разоблачена, и тут же поспешила ретироваться.
— Нет, меня ждет Пинки. Я подошла… за сумочкой… припудрю носик и вернусь к нему. У нас вышел интересный разговор по поводу твоей идеи насчет «Центра диеты». Пинки в восторге и готов поддержать нас во всех начинаниях, — умаслила она Леа. — Так что один союзник у нас уже есть…
— Центр диеты? — Питер заинтересованно посмотрел на Леа. — Что это, если не секрет?
