Энн Хампсон - Волны огня
— Один совет, дитя мое, — попадешь на Калимнос, не произноси этого вслух. Там все в это верят. Как я уже сказал, человек этот стал знаменитостью.
Дитя мое… Шани подняла на него глаза и осознала, что видит в Андреасе только своего мужа. Он был молод, красив и весел и совсем не походил на того мрачного грубияна, что отдавал ей сухие приказы в операционной. Но как он многогранен. Во всем. Сейчас, когда его не отягощало бремя забот о пациентах, это становилось особенно заметно. Все эти годы, когда бы его лицо ни всплывало в ее памяти, она чувствовала к нему лишь отвращение, видя в нем лишь неумолимого, глухого к ее детским, наивным просьбам иностранца, стоящего в ее комнате. Теперь же он предстал перед ней настоящим, и она невольно вспомнила его слова: «Будь со мной этой ночью, и ты никогда не уйдешь». Ее размышления были нарушены их возвращением в цветущую и прекрасную столицу острова, и не успела она опомниться, как он уже вел ее к пункту проката велосипедов.
— Сегодня мы уже опоздали, — предположил Андреас. — Все уже наверняка разобраны. Но мы можем сделать заказ на завтра и взять их утром.
После этого они брали велосипеды почти каждый день и съездили в несколько живописных деревень. Но два дня они решили провести в столице, исследуя памятники старины.
— Я никогда еще не видела столько всего в одном-единственном и таком небольшом месте! — призналась Шани на второй день, когда они ехали по направлению к древней гимназии. К входу ее вела дорожка, по обочинам которой словно стражи стояли невысокие олеандровые деревья. Сады пестрели экзотическими цветами, аромат их, разносимый теплым морским ветерком, витал в воздухе, легко дурманя голову.
— Да это же просто рай археологии! — они слезли с велосипедов, прислонили их к дереву и продолжили свой путь пешком. Плату за посещение участка не брали, поскольку был не сезон. — Как им удалось сотворить такое чудо, Андреас? Весь этот остров буквально окутан древностью.
— Если мне не изменяет память, последнее землетрясение было здесь в 1933 году. И хотя последствия его были катастрофическими, они позволили обнаружить в почве множество древних сооружений и прочих сокровищ. Новый город был возведен в обход всей этой красоты, а археологи продолжили работу над ней, благодаря чему мы и имеем теперь возможность ее созерцать.
Они исследовали здание гимназии и всю ее территорию, посетили храмы Аполлона и Венеры, отдали должное великолепной мозаике, найденной итальянскими археологами, и под конец очутились в амфитеатре, где присели отдохнуть под теплыми лучами солнца и полакомиться сочными плодами граната, которые Андреас сорвал с растущего прямо над ними дерева.
На третий день они отъехали от города на довольно значительное расстояние в поисках ресторанчика, рекомендованного им одним из служащих отеля. Вдруг Шани остановилась и слезла с велосипеда.
— Смотри, опять старинные памятники. Даже здесь, в этой глуши. Как думаешь, нам можно войти туда?
— Здесь нет ни души. Кто нам помешает? — и правда, он не ошибся. Казалось, их окружали мили пустого безмолвия.
Упавшие колонны были практически скрыты от глаз внешнего мира в густой зеленой траве, и лишь головы трех мраморных львов были видны чуть лучше. Сама не зная зачем, Шани наклонилась и начала, с трудом раздвигая густую траву, шарить по земле.
— Помоги мне, — взмолилась она наконец. — Там внизу что-то твердое!
— Тебе известно, что ты нарушаешь закон? — предупредил Андреас, однако просьбу ее выполнил. — Кажется, ты и вправду что-то нашла, — добавил он полминуты спустя.
— Здорово, мы нашли неисследованный участок.
— Нет, дорогая, не совсем так. Ведь об этом месте знаем не только мы.
— Ну ладно, пусть так, но нашли-то именно мы. До сих пор никто не удосужился провести здесь раскопки, что лично меня поражает.
— Недостаток финансирования, я полагаю. Ты вспомни те многочисленные участки на Кипре, что до сих пор не исследованы по той же причине.
Шани была поглощена своим занятием. С осторожностью и трепетом она раздвигала зелень и разгребала довольно рыхлую землю. В конце концов она издала изумленный возглас:
— Какая прекрасная мозаика! Андреас, нужно кому-нибудь рассказать!
Он улыбнулся и счистил с мозаики еще немного земли.
— О ней уже знают.
— Как это? Мы же ее только что нашли.
— А до нас еще куча людей — уверяю тебя, это именно так.
— Но все эти сорняки… мозаика полностью ими заросла.
— И все же нет никаких сомнений в том, что здесь ранее ступала нога человека. Посмотри на колонны — ведь мы не единственные, кто их заметил. — Он весело взглянул на жену и поднялся, отряхивая от земли руки. — Нет, Шани, открытия мы не сделали. Это место ждет своего часа, а пока туристам дозволено проходить мимо и… — он невольно прыснул, глядя на то, как она вдруг сникла, — выдергивать сорняки. Я так думаю, что это даже поощряется. Ладно, давай снова все это прикроем.
— О… — Шани разочарованно посмотрела на разрытое ими изображение цветов и птиц, которое вполне могло быть частью большой, представлявшей огромную ценность мозаики. — И все равно, — снова оживилась она, — это удивительный остров; он просто битком набит сокровищами. Изумительное место!
Неделю спустя она произнесла те же слова. Они прогуливались по саду отеля, наслаждаясь теплым, пропитанным ароматами цветов воздухом. И вдруг Андреас вплотную приблизился к ней и, склонившись, прошептал ей на ухо:
— Ты права, моя Шани, место изумительное… для медового месяца. — Внезапно она почувствовала неловкость и смущенно отстранилась от него. — Прости, — тихо сказал он. — Забудь об этом.
Она подняла голову. Лицо ее пылало. В голове пронеслось: «Не сделай я шаг назад, он поцеловал бы меня».
— Я… Андреас…
— Давай пойдем, поздно уже. И не забивай свою чудную головку всякой чепухой, — добавил он, видя ее растерянность и напряженность. — Я сказал: ничто не испортит нашего отпуска, и я не шутил. — Он взял ее за руку, и они молча пошли ко входу в гостиницу.
— Андреас, я не могу… — она хотела объяснить ему причину своей неуверенности, смятения, путаницы в мыслях, но он перебил ее:
— Я же сказал, не забивай себе голову. У нас осталось только четыре дня. Давай не будем их портить. — Он улыбнулся ей, в глазах не было и намека на обиду. — Разве я не говорил, что тебе будет о чем вспомнить?
Она кивнула, но, увидев, что выражение ее лица не изменилось, он посерьезнел и приказал ей немедленно улыбнуться. Она повиновалась, и, не в силах сдержать свой порыв, Андреас наклонился и поцеловал ее в губы.
