Марта Поллок - Ревнивая Кэт
— Нет. Просто мне очень хочется туда съездить. Я ничего не могу с собой поделать.
— Мне не нравится, что ты отправляешься куда-нибудь одна, — заявила тетушка, делая бутерброды с сыром и мясом.
— Это для меня очень важно, — не сдавалась Кэтрин.
Прежде чем Джиневра успела сказать ей что-то еще, она положила в сумку бутерброды и быстро вышла на улицу.
Подбежав к ограде, она свистнула. На этот зов явилась Блю Леди.
— Мы снова едем на прогулку, моя девочка, — ласково сообщила она лошади, чувствуя в ней старого доброго друга.
В ответ Блю Леди махнула головой, будто соглашаясь.
Седлая лошадь, Кэтрин все время оглядывалась по сторонам, опасаясь, что появится Джиневра и попытается ее остановить. Ей не хотелось ссориться с тетушкой, но она была полна решимости настоять на своем.
Кэтрин знала, почему для нее так важно проехать по той тропинке — тропинка влекла ее к себе, словно нераскрытая тайна.
К счастью, Джиневра так и не появилась.
Кэтрин вскочила в седло и направилась в сторону гор, все время следя за тем, чтобы лошадь не перешла в галоп. Молодая женщина была уверена, что, Джиневра подглядывает за ней из окна кухни, и ей не хотелось заставлять тетушку волноваться.
Оказавшись на тропинке, по которой уже ехала утром, Кэтрин почувствовала необыкновенные умиротворение и покой.
Добравшись до развилки, она свернула направо.
Тропинка, на которой она оказалась, была немного круче прежней, но Блю Леди шла по ней уверенно, будто хорошо ее знала. Через какое-то время между деревьями показался просвет.
Подъехав ближе, Кэтрин увидела огромный каменистый выступ. Она сошла с лошади, привязала ее к дереву, а сама подошла к громадному камню. От открывшегося ей вида захватывало дух. Она искала именно это место. Сомнений не было.
Кэтрин устроилась на камне, достала один из бутербродов и начала есть. Она надеялась, что к ней вернутся воспоминания. Но, увы…
— Может быть, тетушка права. Может быть, мне просто нужно отдохнуть, — сказала она, обращаясь к лошади.
Блю Леди снова согласно кивнула.
Кэтрин улыбнулась лошади.
— Так приятно разговаривать с тем, кто тебя понимает!
Молодая женщина сидела, подтянув колени к груди и обхватив их руками. Она разомлела от припекающего солнца и старалась ни о чем не думать, а просто наслаждаться умиротворяющей красотой. Но Джонатан не желал покидать ее мыслей. Ей представилось, что он стоит рядом с ней, недвижный как скала, и любуется долиной, раскинувшейся внизу.
— Что же между нами произошло? — прошептала Кэтрин.
Ее размышления прервало ржание Блю Леди.
Кэтрин обернулась и сквозь деревья увидела приближающуюся к ней вороную лошадь. Через мгновение она узнала всадника, сидящего на ней.
Это был Джонатан.
— Мне позвонила Джиневра, — натянуто произнес он. — Я решил, что ты здесь.
Кэтрин молча наблюдала, как он спешивается и привязывает свою лошадь рядом с Блю Леди.
— Ты знаешь, почему этот обрыв привлекает меня? — спросила она, когда муж встал именно там, где она его представляла всего несколько минут назад.
Джонатан кивнул.
— Потому что оно уединенное. Ты называла это место обителью и любила бывать здесь.
— Ты тоже здесь бывал прежде, да?
— Да. Ты сама показала мне этот обрыв.
Кэтрин задумалась. Она подумала о Гаролде.
Если верить ему, то они были довольно близки. Так почему же ей не захотелось привести сюда его?..
— Когда я спросил, почему она разрешила тебе уехать, Джиневра ответила, что утром ты уже была на прогулке и все прошло хорошо, — услышала она напряженный голос мужа. — Но ты же еще не совсем оправилась после серьезной травмы. С какой стати она отпускает тебя верхом на лошади одну, к тому же второй раз за день?
— Утром я была не одна, — заступилась Кэтрин за тетушку и поняла, что лучше бы этого не говорила.
Джонатан вопрошающе вскинул брови.
— Как раз когда я отправлялась на прогулку, приехал Гаролд Хатчинсон и увязался за мной.
Лицо мужа помрачнело.
— Может быть, я тебе не пара, но и он тебе не подходит.
— Мне кажется, я инстинктивно чувствую это, — призналась Кэтрин. — Когда мы подъехали к развилке, мне хотелось свернуть сюда, но что-то остановило меня… Мне не хотелось показывать ему это место.
К своему удивлению, она увидела, как карие глаза Джонатана засветились от радости. Но очень быстро радость исчезла, и взгляд вновь стал холодным.
— Самое разумное — слушаться своих инстинктов, — посоветовал ей Джонатан.
Интересно, подумала Кэтрин, а что в свое время заставило меня привести сюда Джонатана? Может, тогда я не послушалась своих инстинктов? Может, совершила ошибку, придя сюда вместе с ним?..
— Пора возвращаться, — сказал он.
В глубине души Кэтрин, не любившая приказов, возмутилась, но промолчала. Нежелание спорить с ним насторожило ее. Она поняла, что не хочет увеличивать пропасть, разделяющую их.
Кэтрин пожала плечами и поднялась, оправдывая себя тем, что солнце начало припекать слишком уж сильно. К тому же появление Джонатана нарушило покой, царивший в этом месте.
На обратном пути он молчал, что раздражало Кэтрин. Ей вновь казалось, что она мешает ему.
— Мне очень жаль, что Джиневра безо всякой надобности оторвала тебя от работы.
— Я отвечаю за тебя до полного твоего выздоровления, — сказал Джонатан. — Дай мне слово, что больше никогда не поедешь на прогулку одна.
На сей раз она не смогла усмирить свою гордость.
— Я не нуждаюсь в твоей опеке!
Его глаза так и впились в нее.
Обещай, что не поедешь одна!
Видя, что он не отстанет, Кэтрин процедила сквозь зубы:
— Обещаю.
Они продолжили путь, больше не обменявшись ни единым словом.
Что же нас связывает? — спрашивала себя Кэтрин. И находила один-единственный ответ: физическое влечение. Ничего больше.
Вернувшись в конюшню, Джонатан начал расседлывать лошадей.
— Я должна почистить Блю Леди, — заявила Кэтрин. — Ты можешь идти и заниматься своими делами.
— А я почищу Кэш Флоу, — ответил он и взял скребницу.
Кэтрин была уверена, что ему совсем не хочется это делать. Но она понимала, что он не оставит ее одну в конюшне…
— Все в порядке, — сказала она через полчаса и за недоуздок вывела лошадь на луг.
Затем, не глядя на Джонатана, Кэтрин направилась к дому. Муж неотвязчивой тенью следовал за ней…
Посредине кухонного стола в вазе стояла розовая роза. На подоконнике красовалась желтая.
— Красивые цветы, — сухо заметил Джонатан.
По его тону можно было понятно, что он догадывается, от кого они.
