Кейт Доули - Свобода любить
– Шейн, ты же ее знаешь. Какая-то не слишком умная, но очень завистливая приятельница рассказала ей о Бетти всякие гадости, а мама так легко всему верит! – попробовала успокоить его Элен.
– Это проблема мамы, – отрезал Шейн. – Когда увидишь ее сегодня, скажи, что я был очень, очень зол на нее.
Беатрис предпочла не вмешиваться в эту беседу, но ей совсем не понравилось то, как Шейн отзывался о матери. Она решила, что при случае стоит выяснить у Элен подробности их взаимоотношений. Все же она в некотором роде стала причиной размолвки сына и матери.
– Мисс Керуин, точнее, миссис Пирсон, позвольте проводить вас к машине? – Шейн вновь предложил Беатрис руку. – Не уверен, что быстро смогу привыкнуть к тому, что вы теперь моя жена, миссис Пирсон.
– Можешь начать с того, чтобы называть Бетти по имени! – предложила Элен.
– Позволите мне эту вольность? – спросил Шейн у Беатрис.
– Лучше уж так, чем миссис Пирсон, – пробормотала она.
– Это я понял, едва увидев ваш наряд, – недовольно сказал Шейн.
– Только не ссорьтесь прямо сейчас! Когда я уйду, сколько вам угодно! – взмолилась Элен. – Я не вижу смысла в вашем браке и не могу сказать, что одобряю твою идею, Шейн. Но, если уж так получилось, вы могли хотя бы сделать вид, что уважаете друг друга!
Элен круто развернулась на каблуках и пошла прочь от них к машине, где уже ждал Питер.
– Кажется, она права, – тихо сказал Шейн. – По крайней мере, на людях мы должны соблюдать некоторые формальности, например, делать вид, что мы счастливы и довольны. Как то и положено молодоженам.
– Это я должна делать вид, мистер Пирсон, а вот вы и так должны быть довольны. Ведь вы получили все, что желали.
– Нет, моя дорогая, не все. Все я получу этой ночью.
От его улыбки Беатрис стало не по себе. Но, как только она заглянула в его глаза, все сомнения и страхи улетучились. Она почувствовала, что ждет этой ночи, ждет ласк Шейна, его поцелуев, его любви.
– Вы так же сильно хотите этого, как и я, не так ли, Беатрис? – спросил он, пожирая ее глазами. – Только прошу вас, не портите этот момент, лучше промолчите, если вы недостаточно сильны, чтобы сказать правду. Вы хотите меня?
– Да! – ответила Беатрис, с вызовом глядя на него.
Шейн обнял ее за талию и с довольной улыбкой повел к машине, где их уже заждались Элен и Питер.
Ужин прошел в спокойной атмосфере, но за столом не было сказано ни одного слова о том событии, ради которого собрались. Не было ни одного тоста за молодую семью. Не сговариваясь, все сочли за лучшее обходить молчанием эту тему.
Элен и Питер довольно быстро распрощались с новобрачными и уехали. Весь вечер Элен сидела как на иголках и почти ничего не говорила. Несколько раз она хотела что-то сказать, слова рвались из ее груди, как птицы из силков, но каждый раз она встречала взгляд Беатрис, и птицы-слова замирали в своих клетках.
Как только Элен и Питер уехали, Шейн впервые за вечер обратился напрямую к Беатрис.
– Вы уже созрели, чтобы увидеть свой дом?
– Я уже видела свою квартиру. И не раз.
– Я говорю о том доме, который станет вашим на ближайший год, – резко бросил Шейн. – Беатрис, я пытаюсь вести себя с вами как джентльмен. Должен сказать, одно ваше появление в черном платье на регистрации собственного брака могло бы довести до припадка кого угодно. Но не меня. Теперь я хочу перенести вас через порог своего дома в соответствии с традициями, а вы начинаете язвить и ерничать. Давайте договоримся: я уважаю вас, а вы уважаете меня. Тогда этот год пройдет легко и без потерь.
Беатрис несколько секунд молчала, обдумывая то, что сказал ей Шейн. Он был прав: как бы ей не нравилось то, что происходит, все же стоит быть вежливыми по отношению друг к другу, как-никак они теперь связаны узами брака. Да и жить гораздо проще, если не скандалить. Может быть, тогда ей удастся избежать самого страшного?
– Я согласна, мистер Пирсон. Только у меня еще одно условие, – добавила она.
– Я не отпущу вас жить отдельно. Знать, что тебе принадлежит такое богатство и хранить его отдельно от себя!..
– Нет. Я хочу вам предложить перейти на «ты». Просто как-то странно: муж и жена, а обращаются друг к другу, как чужие люди.
– На это я соглашусь с удовольствием, Беатрис.
– Меня это не может не радовать. А теперь могу я задать один вопрос, Шейн?
– Ты уже задала один.
Он улыбнулся, и эта добрая открытая улыбка преобразила его лицо. Больше не было ненавистного Беатрис цветочного короля, был просто Шейн Пирсон – интересный собеседник, очаровательный спутник и просто мечта любой женщины.
– Зачем ты на мне женился, Шейн?
Он пожал плечами.
– Мне так было нужно.
Беатрис покачала головой.
– Это не ответ.
– Прости, но ничего лучше я тебе предложить не могу. Должен сказать, что не последнюю роль сыграла та настойчивость, с которой ты добивалась моего внимания. Моя бедная секретарша, когда услышала, что я женюсь на тебе, чуть не потеряла сознание от ужаса. Но я пообещал, что в офисе ты будешь появляться как можно реже.
Беатрис рассмеялась, Шейн присоединился к ней. Беатрис рассказала ему о том, что происходило за дверями его кабинета во время ее памятного визита в его офис. Они хохотали и никак не могли остановиться.
Когда сил не то что на смех, а на дыхание уже не хватало, Беатрис вытерла набежавшие слезы и неожиданно серьезным голосом сказала:
– Ты мне очень нравишься, когда смеешься.
– Тогда поехали домой, и я буду улыбаться тебе всю ночь, Он одарил ее еще одной улыбкой, и Беатрис почувствовала, как лед в ее груди растопляется огнем, зародившимся внизу ее живота и медленно струящимся по телу, заставляя руки дрожать и дыхание учащаться. Краска бросилась ей в лицо, но Беатрис не смогла отвести взгляд от полных огня глаз Шейна.
Она медленно кивнула.
Они одновременно встали из-за стола. Молча вышли на улицу. В такси не сказали друг другу ни одного слова. Но в этом, молчании было больше смысла, чем во многих пустых каждодневных разговорах. Они знали, что сейчас не нужны слова. Сейчас нужна тишина, та тишина, в которой слышен каждый вздох, каждый удар сердца. Та тишина, которая рождает чудо любви.
Высадив их у небольшого, очень уютного даже внешне особняка, таксист уехал. Шейн открыл дверь, подхватил Беатрис на руки и перенес ее через порог.
В темной прихожей, освещенной скудным, рваным светом уличного фонаря, он поставил ее на пол и помог снять накидку. Его пальцы были нежными и ласковыми. Но каждое его прикосновение к обнаженной коже плеч казалось Беатрис обжигающим, как раскаленный уголь.
Она почувствовала горячие, шероховатые губы Шейна на своем плече. Он обхватил ее руками, прижимая к своему телу, и она ощутила растущее желание Шейна. Его губы проложили дорожку от плеча к мочке аккуратного уха Беатрис. Она чувствовала, как тропинка его поцелуев горит на коже, и закусила губу, чтобы ни единым звуком не спугнуть страсть, зарождавшуюся в ней. Страсть, способную растопить лед страха.
