Рэчел Маккензи - На рассвете любви
Виктория подумала, что сегодня они с Дженнифер тоже достойны внимания мужчин. Она оглядела столы, за которыми расположились смеющиеся веселые посетители, и поймала устремленный на нее взгляд. Она улыбнулась в ответ, как сделала бы это в студенческие годы, затем отвела взгляд в сторону и скромно потупилась. На нее должны обращать внимание! Она: заслуживала этого! Сегодня она в первый раз надела платье, которое мать подарила ей на Рождество. Оно ей так шло! Платье было сшито в виде блузы, доходящей до бедер, и заканчивалось короткой юбкой в вертикальную лимонную и белую полоску. Мягкий тонкий шелк красиво облегал высокую грудь.
— Почему вдруг такая довольная, кошачья улыбка? — Скотт низко наклонился к ней. Она почувствовала тепло его щеки на своем лице. Не в силах сдержаться, она повернулась к нему. И, когда их глаза встретились, уже знакомая невидимая, но, тем не менее, весьма прочная ниточка заставила их замолчать.
Официантка, протискивавшаяся между ними, нарушила это молчаливое единение. Скотт резко отодвинулся и отставил свой стул. Ужин был окончен, все встали из-за стола. Начались танцы, кто-то заиграл на рояле. Первыми отправились танцевать Питер с Дженнифер, Скотт и Виктория последовали за ними.
Виктория поняла, что Скотт не будет принадлежать ей одной в этот вечер. Он пользовался огромным успехом, и не успела Виктория поблагодарить своего партнера за танец, как тут же увидела его у рояля, окруженного разноцветьем модных туалетов: девушки просто сражались за его внимание.
Наконец-то она поняла ту фразу, которую произнесла Дженнифер в первый день ее приезда сюда. Где бы ни находился Скотт, его своеобразный магнетизм всегда будет притягивать к нему женщин!
Но ее отвлекли от этого зрелища: Бобби стоял рядом.
— Я устал, Виктория, — промолвил он дрожащим голосом.
Она внимательно посмотрела на него и увидела, что он очень бледен. Таким образом, ей не пришлось гадать, что делать дальше. Все решилось само собой. Питер подошел к ней и сказал:
— Виктория, мы идем смотреть, как выглядят скалы ночью. Ты пойдешь с нами и Скоттом? Джефф может уложить Бобби.
Посмотрев на возбужденную смеющуюся группу, ждущую ее ответа, Виктория промолвила:
— Спасибо, не беспокойтесь. Я прослежу, чтобы мальчики легли. Мне кажется, что Бобби не очень хорошо себя чувствует.
Питер, может быть, и остался бы, но Дженнифер была непреклонна. Виктория вздохнула, увидев, как легко они все покинули ее. Она протянула руку и сказала:
— Пойдем, мой мальчик. Тебе лучше лечь в постель. — Она посмотрела на Джеффри, и сейчас он даже не задал свой обычный вопрос «почему?»
— Ладно. Здесь все равно такая скука, — сказал он.
Наверху она сказала им, чтобы они начали раздеваться, и пошла за аспирином. Растворив таблетку, она подала стакан Бобби:
— Выпей это, мой маленький.
Он послушался. Она аккуратно сложила их одежду и, увидев, что Бобби уже закрыл глаза, пожелала Джеффри доброй ночи, выключила свет и ушла к себе.
Здесь Виктория надела отделанную кружевами ночную рубашку и улыбнулась. Это было отнюдь не то творение из прозрачно-нежного шифона, которое должна была бы взять с собой девушка, отправляющаяся в решающее для ее будущей жизни путешествие! Рубашка на кокетке из голубого хлопка — в ней она выглядела как маленькая девочка. Задумавшись, она взяла щетку и стала расчесывать волосы. Надолго ли задержится Дженнифер и стоит ли оставить включенный ночник? Вдруг рука ее замерла — позади себя в зеркале она увидела Скотта и обернулась.
— Бобби неважно себя почувствовал, я дала ему аспирин и уложила спать. Он уже заснул.
— Да, знаю. Я уже заглянул к нему. Спасибо, Виктория. Я даже не заметил, как ты ушла.
— Я и не ждала этого от вас. — Виктория улыбнулась.
Скотт тоже рассмеялся и поднял кверху обе руки в знак примирения.
— Эти люди приехали в страну издалека, я только продемонстрировал наше знаменитое северное гостеприимство и доброжелательность.
Внезапно его сапфировые глаза приняли совершенно иное выражение, он переступил через порог и встал рядом, не касаясь ее.
Затем он сделал еще шаг, нежно обнял и привлек ее к себе. Его руки гладили тонкую материю ее рубашки. Виктория закрыла глаза и испытала те же ощущения, что и тогда, когда они были вместе в ее комнате. Ее сердце дрогнуло, когда он прижал ее к себе.
Она услышала его голос:
— Я не собирался приходить сюда. Я просто посмотрел, как там Бобби. Но судьба делает с нами все, что хочет… Не следует ей противиться!
Он откинул ее голову назад, на свою согнутую руку, и ее темные блестящие волосы каскадом упали вниз. Ее душа была открыта всем его желаниям.
Когда его губы коснулись ее, она познала совершенно иной поцелуй: намеренно чувственный, волнующий.
Она ринулась навстречу его порыву, и каждый нерв ее тела был напряжен до предела… Она ничего не помнила и ни о чем не думала.
Потом, возвращая к реальности, его губы оставили ее, только на секунду задержавшись в уголке ее рта:
— Что бы ни диктовала мне судьба, мне кажется, я не должен делать этого, — прошептал он. В комнате можно было различить только их тяжелое дыхание.
— Я придумал эту поездку специально, чтобы спокойно, не торопясь, обсудить наши отношения. Но, находясь рядом с тобой весь день, я думал только о том, как бы поцеловать тебя. Поэтому до конца поездки ты будешь только учительницей Джеффри, а я другом, который благодарен тебе за помощь Бобби.
— Но, Скотт… — Она снова почувствовала его губы на своем лице, его тело, тесно прижатое к ней, его руку, низко лежащую у нее на спине. — Скотт…
— Послушай, Виктория, я не могу сразу отказаться от моих привычек. А вдруг через несколько лет ты решишь, что тебе не следовало оставаться здесь, что тогда?
Внезапно она разозлилась:
— Ты что думаешь?.. — промолвила она сквозь стиснутые зубы. — Ты что думаешь, что после того, как я узнала тебя, я смогу когда-нибудь уехать отсюда? Скотт, ты просто глуп и ничего не понимаешь, если смеешь сравнивать мысли и желания одной женщины с другой.
Эти резкие слова нарушили эмоциональный настрой, владевший ими, но зато исчезло и напряжение. Скотт рассмеялся, и его белые зубы блеснули.
— Прекрасно, — сказал он, — я понимаю, что между нами существует своего рода взаимное влечение, что этого, может быть, вполне достаточно. Но… — Он нежно погладил ее по щеке и продолжил: — Здесь не то место и не то время. — Он оглядел комнату, в которой они находились, и недовольно повторил — Нет, это совсем не то место.
Виктория не думала о таких прозаических вещах. Скотт наклонился к ней и сказал:
