Мария Барская - Ночной Купидон
— Привет, — говорю, — не узнаешь?
Он там, у себя, поперхнулся.
— Танеева, ты? Какими судьбами?
— Скорей не судьбами, а сложными извилистыми дорожками, — отвечаю. — Как живешь-поживаешь?
— Нормально, Продвигаю нашу дружбу с Китаем по экономической линии.
— То есть востребован?
— Не без этого! Ты-то как?
— Тоже по-прежнему журналистикой занимаюсь. В «Воскресной неделе».
— Извини, Танеева, не читаю, но теперь буду. Или ты теперь уже… не Танеева.
— Пока все еще она самая.
— Дети? Муж?
— Ответ отрицательный.
— Не верю.
— Так уж сложилось.
— А у меня двое детей. Мальчик и девочка. Все по правилам.
— Ну хоть у тебя в этом плане удачно.
— Да вроде не жалуюсь. Хорошо, что позвонила. Надо увидеться, пока я снова в Китай не отбыл. Но, подозреваю, ты не просто так спустя столько лет на моем горизонте возникла. Говори, не стесняйся, что нужно?
— Да если честно, сущую ерунду. Ты в школе в Уланском учился?
— Точно, — с удивлением отозвался он. — А что?
— В одном классе с Виталием Ливанцевым.
— Понятно, откуда ветер подул. И как ты, Танеева, только вычислила?
— Случайно. Мне одну вещь надо уточнить… — Я задумалась, как сказать лучше, а потом, плюнув, решила действовать напролом. Ленька свой, должен понять. А скрыть захочет, так по-любому скроет. — Про Ливанцева и Людмилу Корчагину.
— Ну, любовь у них случилась. Она к нам только в десятом классе пришла, и у них с Виталькой тут же роман начался. Родители с обеих сторон с ума сходили. Деткам в институты готовиться, а у них на уме одни чувства.
— А потом что?
— Потом вроде продолжали встречаться. Только кончилось все трагически. Не в смысле, что с Виталием по-нехорошему разбежались. Людмила погибла.
— Как погибла? — воскликнула я. — С собой покончила?
— Да нет. Под машину попала. Возле самого дома. Представляешь, насмерть!
— В каком году? Через сколько лет после их женитьбы?
— Танеева, кто тебе такую чушь сказал? Они так и не поженились!
— Уверен?
— Абсолютно. Ни свадьбы, ничего подобного не было. И его, и ее родители насмерть стояли. Против — и все!
Я была полностью ошеломлена. Что угодно предполагала, кроме такого драматического финала.
— Ленька, только строго между нами. Не могу сказать откуда, но точно знаю: они точно были расписаны.
— Того, кто навешал тебе на уши эту лапшу, можешь смело посылать на три буквы, — заверил мой старый приятель. — Виталик маму беспрекословно слушался. А она при любом упоминании Людки ему тут же инфаркт выдавала. А у него еще и отец был жив. Жесткий такой мужик. Военный. А у Людки родители из сферы торговли были. В общем, что твои Монтекки и Капулетти. С той только разницей, что Виталька выжил и звездой стал. Кстати, большой молодец. Один из немногих на нашем ТВ, которого уважаю. Ты, Танеева, уж пожалуйста, пожалей человека, не публикуй непроверенных слухов. Его и так Саблина с ног до головы грязью облила.
— Ленька, я потому и решила выяснить.
— Правильно. Значит, годы тебя не испортили. Оставь мне свои координаты для состыковки.
— Да они прежние. И у тебя, кстати, тоже. Редчайший случай.
— Потому что мы с тобой два исключения. Само постоянство во всем.
Разговор с Ленькой сильно меня озадачил. Он явно был совершенно искренен, и действительно ничего не знал про брак Ливанцева. Или я сошла с ума, и мне пригрезилось в сейфе это свидетельство?
Нет, свидетельство я видела собственными глазами. Иначе откуда в моем сознании возникло бы имя Людмилы Корчагиной. Жуткая какая история! Теперь ясно, отчего Виталий так болезненно отреагировал на мои вопросы. Наверное, для него это до сих пор незажившая рана. Они долго любили друг друга, им не давали пожениться, им это все-таки удалось сделать, и Людмила практически сразу погибла! Представляю, что пережил Виталий! Видела я его маму! Небось потом ему пеняла: предупреждали, мол, тебя, что не надо на ней жениться!
Ужасно! Пережить такую трагедию… Но, между прочим, молодчина. Другие звезды малейшие свои несчастья для пиара используют. А тут такая история… Трагедия любви, пережитая в юном возрасте! Иной бы на его месте растиражировал на весь мир. А Виталий скрывает даже сам факт женитьбы. Оберегает память любимой от неизбежных посягательств.
Но я-то хороша! Вцепилась словно пиранья! Меня ожег стыд! И еще на него злилась. Выпендривается, видите ли, не так себя повел! А он еще передо мной извинялся, новый диктофон купил. Я бы, на его месте, вообще разговаривать не стала. И все-таки безумно интересно до конца выяснить, как это произошло! Тайна женитьбы Ливанцева по-прежнему не давала мне покоя!
«Воскресная неделя» огорошила меня новым «интересным» заданием. Поручили освещать день рождения эстрадной звезды Лилиты. У нее в последнее время начался новый виток раскрутки, пошла брать новую гонорарную высоту. Все ради сей возвышенной цели пошло в ход. Вот уж кто, в отличие от Ливанцева, себя не пожалел. Сперва развод с мужем. По полной программе — с мордобоем, последующей демонстрацией переломов и синяков, похищением и даже одним небольшим пожаром. Фотографии всех любовниц мужа выставила на всеобщее обозрение как в Интернете, так и в прессе. Затем Лилита сделала пластическую операцию. Про это сняли целый фильм, чтобы любой мог увидеть «до» и «после». Следом необычайно посвежевшая Лилита засобиралась вторично замуж. Разумеется, публично. И вот теперь назревал ее день рождения.
Ехать мне предстояло с фотографом. Кто бы сомневался: все Лилитой схвачено, за все Лилитой проплачено! И, главное, где бы, вы думали, должно было состояться торжество? Разумеется, в славном «Фокстроте»!
Меня сразу посетило нехорошее предчувствие. Я была уверена, что господин учредитель Дима столь пышное торжество не проигнорирует и будет присутствовать там собственной персоной.
Но я Диму недооценила. Нарисовался он на моем горизонте гораздо раньше.
Позвонил:
— Ну, как, Настюха, за карточкой собираешься?
— Ой, как собираюсь! — зачем-то игриво воскликнула в ответ. — Послезавтра. Освещать буду ваше мероприятие.
— Которое из? — Заинтересовался. — Что у нас там, дай бог памяти… — Прикидывается, словно забыл. Никогда не поверю! — Ах да, у нас Лилита. — Ну конечно, напрягся и вспомнил!
— Именно, — подтвердила я.
— Замечательно! Там и встретимся. Вручу тебе твою вип-карточку.
— Даже вип? — встревожилась я.
— Обижаешь. Супервип!
О-е-ей-е-ей! Как же ему хочется-то, а? Беда, что мне определенно не хочется, а он ведь на отработку рассчитывает. И сказать, что не надо, уже не могу. Чего доброго, обозлится и в клуб не пустит. А у меня задание. Пригласительный билет, конечно, имеется, но потом стой и доказывай, что не поддельный! Нет, до Лилиты не стану портить отношения с Димой, а на месте уж сориентируюсь и как-нибудь выкручусь.
