Тина Уэлш - Если любишь — поверь…
— Но правда о прошлом не станет другой. Ничего не изменится.
— Речь идет не о прошлом, а о том моменте, в котором мы находимся. — Пальцы Кэрол опустились к его плоскому упругому животу.
— Кэрол! — Он безнадежно пытался бороться со своим непреодолимым желанием.
Она пощекотала языком ямку на его шее и почувствовала, как неистово бьется жилка у него под кожей. Он содрогнулся и снова застонал, все еще пытаясь отстранить ее от себя.
Кэрол стянула расстегнутое платье с плеч, и оно сползло вниз, задержавшись на талии. Под платьем не было ни бюстгальтера, ни нижнего белья. Ничего, кроме высоко поднявшихся вверх пиками сосков округлых упругих грудей.
По его лицу она увидела, как он восхищен ее наготой, и поняла, что победила.
Склонив голову, он жадно сжал ее груди руками и, теряя контроль над собой, прильнул к одному из призывно торчащих розовых сосков, как к спасительному роднику в пустыне. Он так давно жаждал этого момента, хотя и не признавался себе в этом открыто. Его язык медленно исследовал каждую частицу этой восхитительной плоти. Она изогнулась от наслаждения, подставляя ему для поцелуев все новые участки тела.
Одной рукой поддерживая ее за спину, другой рукой он скользнул под разрез юбки. Медленная пытка превращалась в неистовое наслаждение, по мере того как его пальцы, касавшиеся внутренней поверхности ее бедер, проникли сквозь барьер кружевных трусиков. Теперь он окончательно убедился в том, что и она горячо желает его.
Он ощутил себя полным властелином ее тела, дьяволом и ангелом одновременно. Единственное, что она могла делать, это прижиматься к нему все крепче и крепче, когда новые волны удовольствия, вызываемые его прикосновениями, конвульсивно сотрясали ее.
Колени Кэрол подогнулись, он расстегнул молнию на ее платье полностью и ловким движением скинул его на пол. За ним следом отправились и кружевные трусики. Он целовал ее ухо и шептал бессмысленные слова, обещая неземное блаженство. Потом он поднял ее на руки и понес на диван. Пока она лежала, наслаждаясь своими ощущениями, он раздевался. Зрелище, представшее ее глазам, было прекрасным. Кэрол протянула к нему руки.
— Иди ко мне скорее, Эдвин, — застонала она, — я не в состоянии больше ждать.
Их тела слились. Она уже не могла различить, где ее тело, а где его. Их сердца бились в такт их движениям, а дыхание стало общим. Его тело плотно прижимало ее к гладкой коже дивана. Сколько продолжалось это блаженство, она не знала.
Внезапно ночную тишину нарушил звук открывающейся двери на нижнем этаже и раздался голосок Флоренс:
— Эдвин, ты здесь? Я везде тебя ищу. Нам надо поговорить.
Дыхание Кэрол от ужаса пресеклось, и взгляд упал на одежду, лежащую на полу у окна. В ночной темноте в свете луны весело поблескивал один из каблуков ее туфель. Рубашка Эдвина валялась на туалетном столике в углу.
Ее мышцы, абсолютно расслабленные за секунду до этого, напряглись. В растерянности она перевела взгляд на Эдвина, все еще лежавшего на ней, и прошептала:
— Что же нам теперь делать?
Он едва кивнул ей и зажал рот ладонью. А шаги Флоренс уже приближались к гостиной.
— Эдвин? — снова окликнула она брата. Кэрол стало совсем не по себе. Какой позор, если она застанет их в таком виде! Какое унижение! В панике она принялась искать подходящие объяснения. Что-нибудь вроде: «Флоренс, это совсем не то, что ты подумала».
Полная абсурдность подобного утверждения рассмешила ее. Услышав сдавленные звуки, Эдвин предостерегающе покачал головой и прикрыл ее лицо плечом.
До них снова донесся голос Флоренс:
— Ничего не понимаю. Может быть, он поехал встретить Рейчел после дежурства и они уже на вечеринке вместе со всеми? Тогда я снова упустила шанс поговорить с ним…
Слава Богу, судя по звуку ее шагов, она пошла вниз! Через несколько секунд раздался звук захлопнувшейся двери.
Кэрол испытывала смешанное чувство облегчения и благодарности судьбе за то, что им удалось избежать опасности, и в то же время с уходом Флоренс что-то вокруг изменилось.
Эдвин резко встал и вышел из комнаты. Кэрол стало внезапно холодно, и она с яростной торопливостью принялась натягивать на себя платье.
Неожиданно за ее спиной вспыхнула настольная лампа.
— Не надо так нервничать. Все закончилось хорошо. Флоренс нас, слава Богу, не заметила. А что думают остальные, не так важно. — Эдвин, одетый в бежевый махровый халат, смотрел прямо на нее.
15
Кэрол смутилась. Как будто только что он не видел меня совершенно нагой! — подумала она, а вслух сказала:
— Как ты можешь быть таким спокойным, как будто ничего не случилось!
— Ты имеешь в виду неожиданное появление Флоренс или что мы с тобой потеряли голову?
— И то и другое! — воскликнула она. Ее нервы были взвинчены до предела, и она чувствовала, что готова взорваться. — Оказывается, у тебя свидание с другой женщиной, а ты занимаешься любовью со мной. К тому же нас чуть было не застукали.
Эдвин пожал плечами и взял бутылку бренди.
— Конечно, кому понравится оказаться в такой ситуации? Ну ладно… — Он налил напиток себе в бокал и стал греть его в ладонях. Полчаса назад он так же держал в своих ладонях ее лицо. — Давай расставим точки над «i». Инициатором нашего сексуального сближения была ты.
Ее щеки запылали, потому что трудно было отрицать правдивость этого заявления.
— Но и ты мне не очень-то противостоял, — слабо защищалась она.
— Знаешь, Кэрол, — спокойно ответил он, — найдется немного мужчин, способных устоять перед таким настойчивым и неотразимым искушением. Я всего лишь простой смертный, а ты была так божественно прекрасна и соблазнительна…
— Кроме секса есть немало других проблем. Что, например, было бы, если бы Флоренс застала нас здесь?
Эдвин подавил тяжелый вздох, готовый вырваться из его груди, и заходил по комнате широкими шагами.
— Я предпочитаю думать о том, что случилось, а не о том, что могло бы быть. Сегодня я практически предал человека, который был мне отцом и наставником. Я не оправдал его доверия, хотя он сделал для меня так много, а взамен не просил ничего, кроме одной-единственной вещи.
— Ты имеешь в виду его просьбу не рассказывать мне историю о моей матери? — спросила она, застегивая молнию на платье, воспользовавшись тем, что он отвернулся. — Если тебя это сильно беспокоит, я пойду к Джеффри и расскажу ему…
Он резко обернулся и посмотрел на нее испепеляющим взглядом.
— Только попробуй! То, что я натворил, теперь не даст мне покою. Если ты думаешь, будто я собираюсь сделать вид, что ничего не произошло, и забыть обо всем, значит, ты ничего не понимаешь в таких мужчинах, как я. Поэтому избавь меня, пожалуйста, от своего героизма! Джеффри узнает, что я не сохранил его тайну завтра же утром, но узнает об этом от меня, а не от тебя. Возможно, я поступил неэтично, но все-таки не опустился еще до уровня труса.
