Фрэнсин Паскаль - Когда умирает любовь
От этих слов Стивен едва не застонал.
– Мне тяжело думать, что ты одна пережила такие потрясения. Триш, ты должна была мне сказать. Слава Богу, что у Лиз хватило мужества нарушить свое обещание.
– Я думала, она сохранит секрет.
– Я рад, что она не сохранила. А ты разве нет?
Трисия на мгновение задумалась, затем медленно кивнула:
– Да, думаю, что да. Может, это и эгоистично, но я желала, чтобы ты был со мной.
– Я здесь. – Он погладил ее по голове. – И на этот раз я не оставлю тебя.
– Но я оставлю тебя, – с горечью произнесла она, – и думаю, что скоро.
– У нас еще есть время. И мы вместе. А это самое главное. Мы будем вдвоем, сколько бы ни выпало испытаний. Я люблю тебя, Триш. И я всегда буду тебя любить. – У него перехватило дыхание. – Даже… даже когда тебя не станет.
Первый раз за все эти недели Трисии не было холодно. Она чувствовала, как тепло Стивена наполняет все ее существо. Когда их губы соединились в долгом, нежном поцелуе, она чуть не застонала от счастья.
– Странно, – сказала она, – но я не испытываю больше такого страха. Я чувствую себя сильнее, как будто могу вынести все что угодно, даже смерть.
Стивен крепко обнимал ее. Они оба плакали. Слезы горя сливались со слезами радости.
– Я люблю тебя, – быстро проговорила она у него на плече.
– Я мог бы вечно обнимать тебя вот так, – прошептал он.
«Вечно!» – подумала Трисия. Возможно, для них вечность – это недолго. Но если кто-то любил так сильно, как она любила Стивена, даже день мог бы стать вечностью.
Трисия посмотрела на него и улыбнулась.
– Я слышала про тебя и Кару, – нежно упрекнула она его. – Стив, как ты мог?
– Она не такая уж плохая. – Стивен улыбнулся в ответ, убирая упавшую прядь с ее лба. – Когда находится на расстоянии километра.
Они оба засмеялись и крепко обнялись. Их лица были мокрыми от слез.
– Я люблю тебя, – снова прошептала она – Никогда не забывай об этом.
Стивен знал, что не забудет. Частичка Трисии останется в нем на всю оставшуюся жизнь.
15
– Дождись, пока увидишь меня по телевизору, – кричала Джессика в трубку телефона, – Я выглядела потрясающе. Даже Джереми так сказал.
Элизабет улыбнулась:
– По крайней мере, тебя никто не сможет обвинить в скромности.
Джессика позвонила в больницу, чтобы поговорить с сестрой, как только вернулась домой со съемок отрывка для «Разговора по душам». Передача пойдет в эфир только через несколько недель, но сама для себя Джессика уже стала знаменитостью.
Элизабет чувствовала себя виноватой, что не присутствовала на съемке, но она обещала подменить одну из помощниц медсестры, которая была, в отпуске. Но все равно она скоро достаточно наглядится на Джессику во всем блеске ее телевизионного триумфа.
– Разве ты не рада за меня? – спросила Джессика. – После того, как я стану знаменитой, люди, возможно, будут и у тебя просить автограф. – Она захихикала. – Будут принимать тебя за меня.
– Прямо не могу дождаться, – усмехнулась Элизабет. – Джессика, я действительно рада за тебя. Ты заслужила это после того, что тебе пришлось пережить, чтобы Джереми наконец обратил на тебя внимание. За это, я думаю, он достоин ордена «Пурпурное сердце».
– Очень смешно! – отозвалась Джессика.
Но ничто не могло испортить ее настроения. Джессика еще несколько минут болтала о съемках, но в конце концов положила трубку, и Элизабет вернулась к работе.
Элизабет взглянула на часы. Уже половина пятого. Именно сегодня вечером Регина Морроу закатывала пир горой. Вечеринка начиналась в восемь, а ей нужно было работать до шести, и сразу после этого у нее был урок с Максом Деллоном. И в завершение всего предполагалось, что она поедет на вечеринку с Джессикой, которая хотела приехать туда пораньше и быть представленной Николасу Морроу, брату Регины.
В таком случае Элизабет просто повезет, если у нее найдется время сменить униформу на свою одежду.
К вечеру пошел дождь. Когда Элизабет вышла из больницы, небо было облачным, начинало темнеть.
Направляясь к автостоянке, она думала о Стивене и Трисии. Их размолвка кончилась, и это не переставало радовать Элизабет. Теперь Стивен и Трисия были ближе друг к другу, чем когда-либо, и проводили вместе каждую свободную минуту.
«С любовью Стива Трисия смогла бы вынести, – думала она, – даже такую болезнь».
Элизабет знала, что поступила правильно, нарушив обещание, хотя она также знала, что Стивену будет очень тяжело, когда Трисия умрет…
Элизабет была так увлечена своими мыслями, что не заметила, как за ней кто-то шел. Невысокий, коренастый, в белом халате санитара. Его туфли на каучуковой подошве не издавали ни звука. Он осторожно обходил лужи, готовый нырнуть за одну из припаркованных машин, если Элизабет обернется.
Она свернула по направлению к маленькому красному «фиату», припаркованному за темно-серым микроавтобусом «шевроле», который она раньше не видела на стоянке. На ходу роясь в сумочке, Элизабет достала ключи от машины. Она услышала сзади себя шум и невольно вздрогнула.
«Показалось», – сказала она себе и все же быстро осмотрелась вокруг в надежде увидеть хоть кого-нибудь: медсестру или доктора, возвращающихся с поздней смены, или семью, которая навещала больного родственника. Но на стоянке было пусто.
Стало холодно. Дул ветер, с шумом пробегая по листьям лавровых деревьев, окаймлявших стоянку. Элизабет поплотнее обмотала шарф и потянулась к ручке своей машины. Она села за руль и уже поворачивала ключ зажигания, как вдруг услышала, как кто-то стучал по стеклу. Испугавшись, она подняла голову. Темные глаза впились в нее. Сердце ее забилось в горле.
Потом, увидев, что это всего лишь Карл, Элизабет резко открыла окно.
– Привет, – сказала она, улыбаясь, чтобы он не заметил, как она нервничает. – Я что-то забыла?
– А-а… да. – Он говорил с трудом.
Его грубый, резкий голос звучал так, будто ему редко приходилось говорить.
– Миссис Уиллоуби хочет тебя видеть. Она… она сказала, это важно.
Элизабет смутилась. Она говорила с миссис Уиллоуби только несколько минут назад. Почему же она ничего не сказала? Должно быть, что-то произошло. Она пожала плечами и вышла из машины.
И вдруг Карл бросился на нее, зажав ей рот рукой, чтобы заглушить крик. Ее охватил ужас. Она отчаянно боролась, извиваясь всем телом. Бесполезно. Она оказалась словно в железных тисках, рот был крепко зажат. Единственное, что ей оставалось, это кусать собственные губы. Ее глаза наполнились слезами, когда она почувствовала вкус крови.
– Прости, Элизабет, – раздался могильный шепот Карла у нее над ухом. – Обещаю, что не обижу тебя. Я просто хочу быть с тобой. Вдвоем. Навсегда.
