Ванесса Фитч - Просто неотразима
— И все же, мне кажется, ты не все поняла, Я стою перед дилеммой: либо продолжать пользоваться твоими услугами и выкинуть Джин на улицу, либо уволить тебя, невзирая на слухи. Думаю, я предпочту последнее.
— Что? — Лайза растерялась. События явно развивались не по ее плану.
— Не волнуйся, я оплачу тебе моральный ущерб. — Ланс достал из кармана пиджака чековую книжку.
Лайза была вне себя. А Джин едва сдерживалась, чтобы не рассмеяться.
— Вот. — Он протянул заполненный чек. — Я рассчитываю на твою осмотрительность.
Побагровев, Лайза уставилась на чек, не зная, на что решиться. Победила жадность.
— Я… да, я не буду сплетничать.
— Вот и отлично, — улыбнулся Ланс. — Я покажу тебе выход.
— Спасибо, я знаю дорогу. — Лайза, гордо вскинув голову, удалилась, бросив на Джин взгляд, полный презрения.
Едва закрылась дверь, Джин спросила:
— Сколько ты ей дал?
— Достаточно, — коротко ответил Ланс.
— Тебе не следовало давать ей ни цента.
— Я не хочу, чтобы по колледжу ходили слухи о тебе, — заметил он, — тем более что сам стал их причиной.
— Я ни слова не собиралась говорить ей о тебе, — заверила Джин.
Рот Ланса скривился в усмешке.
— Разумеется, тебе проще было все свалить на незнакомца, чем признать связь с профессором истории.
— В общем да, — подтвердила Джин.
— Ну конечно, ты ведь считаешь меня пожилым человеком?
Зачем он говорит это? Ведь наверняка знает, как чертовски привлекателен.
— Ну что ж, стоит сообщить хорошую новость Дорри, — сказал Ланс. — Она с первого дня пыталась отделаться от Лайзы.
— Я ее понимаю, — тихо проговорила Джин.
— Лайза вполне нормальная девушка, — как бы, между прочим, заметил Ланс.
— Ну, еще бы! — Джин запрокинула голову, изображая Лайзу. — О профессор, я так обожаю вашу дочурку, что готова ее съесть.
— Да, здесь она переиграла, — согласился Ланс. — Но, во всяком случае, она старалась быть ласковой с Дорри, и гораздо больше, чем та заслуживает.
— Что? — Джин фыркнула. — Девочка ее вечно раздражала.
Брови Диллона удивленно поднялись.
— Правда? Почему ты мне об этом не сказала?
— А ты разве мне поверил бы? — усмехнулась Джин.
— Разумеется, поверил бы. Я всегда считал тебя поборницей правды.
Джин удивленно уставилась на него.
— Где Лайза? — послышался голосок Дорри.
— Отбыла искать лучшее место, — коротко ответил отец.
— Вот здорово! — Дорри не скрывала радости. — Значит, теперь Джин будет моей няней?
— Забудь об этом, — посоветовал Ланс. — Джин сама еще нуждается в уходе.
Казалось бы, он заботился о ней, но Джин была убеждена, что он ей просто не доверяет.
— Не хочу никого другого, — запротестовала Дорри. — Я и сама могу за собой присмотреть, а от Лайзы не было никакой пользы. Она лишь постоянно красила ногти и смотрела телевизор.
— Она несколько раз водила тебя в кино, — напомнил Ланс.
— Только для того, чтобы пообжиматься со своим парнем, — ошарашила его Дорри.
— Где ты набралась таких слов? Только не говори, что из моих книжек. Я скорее умру, чем напишу что-нибудь подобное.
— Мэри, девочка из моего класса, говорит, — начала рассказывать Дорри, — что ее мать все время обжимается с садовником.
Глаза Ланса расширились.
— Тебе следует более тщательно выбирать друзей.
— У меня вообще нет друзей, — печально проговорила девочка, — только Джин. Она оказывает на меня хорошее влияние. Правда, ведь, Джин?
Девушка молчала.
— Джин достаточно тактична, чтобы не комментировать этот факт. Она действительно оказывает на тебя благотворное влияние. И очень жаль, что она не может присматривать за тобой.
Его слова звучали искренне, и внезапно Джин услышала свой голос:
— Я пока не могу забирать Дорри из школы, но после занятий с удовольствием присмотрю за ней, если вы оба не против.
— Да! — радостно воскликнула девочка. — И ты бы мог платить ей деньги.
— Дорри! — прервали ее одновременно Джин и Ланс.
— Придется подумать над этим, — добавил он, — хотя ты еще слаба.
— Ничего страшного, — холодно отозвалась девушка.
— Я мог бы платить тебе, если бы ты присматривала за Дорри несколько часов в день.
Джин кивнула.
— Пока не снимут гипс.
— А что будет потом? — немедленно заволновалась Дорри.
В комнате повисла напряженная тишина.
— А потом она настолько устанет от нас, что захочет убежать подальше от семейства Диллонов, — шутливо ответил Ланс.
Джин с трудом выдавила из себя улыбку. Только теперь она осознала, что совсем скоро ей и впрямь придется покинуть этот дом. Приезд сюда оказался большой ошибкой. Она понимала, что уже не представляет свою жизнь без Дорри и старого профессора, а особенно без этого непредсказуемого мужчины.
Когда это случилось? Как он сумел занять такое место в ее жизни?
— Возможно, если мы ей очень-очень понравимся, папочка, — сообразила Дорри, — она никогда от нас не уйдет.
— Возможно, — улыбнулся Ланс, перехватив встревоженный взгляд Джин. — А если такого и не случится, придется нам сделать ее пленницей.
Джин покраснела, понимая, что он флиртует с ней.
А Дорри, прикрыв глаза, мечтательно продолжила:
— Как прекрасную принцессу в старинном замке. Тебе нужно отрастить длинные волосы, чтобы принц смог спасти тебя.
— А что, если это принц и заточил ее в темницу? — забавляясь, поинтересовался Ланс.
Намек был ясен, но Джин была так поглощена собственными чувствами, что не сразу уловила подтекст.
— А что ты об этом думаешь, Джин? — спросила Дорри.
— Я думаю… что, если ты будешь меня слушаться, я согласна временно побыть твоей няней.
— Ты говоришь, как настоящая английская няня! — Ее чопорный тон развеселил Ланса.
К счастью, Дорри оказалась довольно послушным ребенком, особенно когда рядом был отец.
Едва он появлялся, Джин, словно подменяли, она становилась предельно вежливой и немногословной, ни один разговор не начинала первой. Она боялась и не хотела дружеских отношений между ними. Обращаясь к нему, она всегда называла его профессором и никогда — по имени. Да он и был ее профессором. Ей часто приходилось выполнять его задания по истории и случалось обижаться, когда он критиковал ее работу.
Однажды вечером, когда Джин занималась с Диллоном-старшим, Ланс принес ее реферат с оценкой «отлично».
Джин покраснела, не зная, как реагировать на похвалу. Она не привыкла к лестным оценкам.
Мужчины оживленно обсуждали ее успехи, а она продолжала молчать. Для них она была любимой ученицей, не более того. А разве она хотела другого? Ей следовало радоваться, что двое таких умных людей занимаются с ней. Но почему-то на душе у нее было пасмурно и неспокойно.
