Сьюзен Нэпьер - Фарфоровое сердце
— А я не дарю ее тебе. Я просто купил себе новую машину и одалживаю ее тебе, пока ты здесь.
— Но куда это ты собрался ездить один, без Джефа? — Боже, Эмили начинала говорить как Итан.
— У меня есть права, Эмили. Просто мне удобнее, чтобы меня возил Джеф. Но если его не будет, я могу ездить сам.
Эмили одарила его скептическим взглядом.
— А если я не возьму у тебя машину на то время, пока живу здесь, ты вернешь ее в магазин?
— Разумеется, нет. Я же сказал, за машину уже заплачено. Она может стоять здесь, а мы попросим Джефа отвезти тебя, если хочешь.
Эмили вздохнула, а Питер победно улыбнулся.
— Не знаю, что скажет Итан, — буркнула девушка.
— А что он может сказать? У него самого две машины, представительский лимузин и вертолет. Он не станет винить меня в том, что я купил себе второй автомобиль.
Эмили замешкалась.
— Надеюсь, это не потому, что ты веришь... то есть считаешь меня своей внучкой.
— Это потому, что я богатый человек и могу побаловать себя.
— Тогда ладно. Но это просто в долг. — Она чмокнула Питера в щеку и спустилась к автомобилю.
Эмили никогда раньше не водила новую машину и едва скрывала свой восторг, когда уселась в новехонький салон и завела мотор.
Вернулась Эмили поздно днем. Она успела сделать все, что запланировала, и даже заехать в супермаркет. Проходя мимо зеркала в холле, девушка заметила, что давно пора постричься, однако пока поход к парикмахеру можно отложить, если учесть то, как она ограничена в средствах. Также не помешало бы купить новый мобильник. Но такое приобретение проделает серьезную прореху в ее бюджете.
Эмили поднялась к себе в комнату и заметила, что дверь туда, где хранилась коллекция Роуз, открыта. Ожидая найти там Питера, Эмили вошла, но увидела только Итана. Она считала, что шагает неслышно, однако он произнес, не оборачиваясь:
— Это она, верно?
Взглянув ему через плечо, она увидела знакомый предмет.
— Да, это та самая фляжка.
— Миленькая. Можно, я возьму, или нужны перчатки?
— Нет. Ты что, боишься, она развалится у тебя в руках? Или же забыл вымыть их?
— Я вымыл руки, мамочка. — Итан продемонстрировал большие ладони. — Какая интересная роспись. Что это? Дракон?
— Водяной дракон — такие по обе стороны фляги. А это, — Эмили ткнула пальцем, — волны и скалы. Еще есть облака и цветущие кущи.
— Надо же! Целая история на столь небольшом предмете.
— Это указывает на талант художника и делает вещь такой ценной.
Итан вернул вещицу на место.
— Не могу поверить, на что решилась тогда, — вздохнула она. — Могло произойти, что угодно.
— Ты пошла на риск и заплатила за это.
— Но обычно я не из рисковых.
— Полагаю, ты просто плохо себя знаешь. Итан не представлял, насколько был прав.
Эмили сглотнула и прочитала ему краткую лекцию, чтобы отвлечься от волнующих мыслей.
— Обычно, если нарушений не видно взглядом, реставраторы проводят небольшой тест. — Эмили поставила тарелку на демонстрационный стол и постучала по ней пальцем. — Если вещь цела, она звучит так: «дзинь», а если где-то трещина или царапина, звук будет глухим. Жаль, что так же нельзя поступать с людьми.
— Очень жаль. Тогда мне придется поискать другие способы узнать твои тайны... — Итан склонился к Эмили. Их губы почти встретились, и тут зазвонил мобильник. Итан простонал и достал из кармана трубку. — Прости, я ждал этого звонка.
Итан понизил голос и вышел. Вскоре после этого раздался звук мотора. Скорее всего, его вызвали на работу.
Эмили вспомнила, что на ланч съела только яблоко и пару бутербродов. В животе заурчало. Девушка прошла на кухню, чтобы перекусить, поела немного курицы с овощами, которую приготовила миссис Купер. А по дороге в свою комнату встретила Питера, выходившего из кабинета в сопровождении светловолосого мужчины средних лет в темных очках, которого он представил как Эндрю Робинсона, своего адвоката.
Нотариус между делом сообщил, что Питер включил Эмили в свое завещание. Сначала машина. Теперь это.
— Питер, ты не можешь этого сделать.
— Знаешь, мне бы хотелось, чтобы все перестали указывать мне, как поступать. Будто я сам не знаю.
— Но мы же ничего не знали до сих пор. Зачем менять завещание под влиянием какой-то слабой надежды? Ведь ничего еще не доказано.
— Я говорил, что разумно было бы подождать результатов теста ДНК, прежде чем принимать поспешные решения, — согласился Эндрю Робинсон. — Но Питер настоял, поскольку не желает ждать.
— Что, если я слягу завтра? — предположил Питер. — Ты останешься ни с чем.
— Но мне ничего не нужно. Ты уже слишком много мне дал. Даже если по какой-то очень счастливой случайности я окажусь твоей внучкой, тебе не нужно ничего менять.
Ей хотелось быть просто Эмили Квест, реставратором. Кем-то, кого Итан мог уважать, доверять, а возможно, и влюбиться...
— Но все же, может статься, что это и не совпадение. Ведь я сам уговорил Роуз отдать ее коллекцию в компанию «Квест», как только услышал это имя.
Вот тебе и желание не посвящать жену в семейную тайну.
— Питер, но ты даже ничего не сообщил семье. Если ты так уверен во всем, почему не расскажешь им то, что знаю я? Нечестно так игнорировать их. И после этого ты ждешь от них понимания?
— Им не нужно понимать, им следует просто принять это. Последняя воля человека — это его право и выбор.
— Что здесь происходит? — Итан вошел в холл. — Питер? Эндрю? — Он покосился на кейс, с которым пришел адвокат. — Что там?
Эмили заговорила первой:
— Твой дядя решил изменить завещание в мою пользу. А раз я такая охотница за наживой, то просто умираю от счастья!
— Изменил завещание? — Итан обдумал услышанное. — Что ж, думаю, это его право.
— Не хочешь спросить, почему?
— Мне это и не нужно.
— О, поверь мне, все не так, как ты думаешь. Скажи ему! — Эмили впервые разозлилась на Питера за его нерешительность. — Объясни, кем ты меня считаешь, или я сама все расскажу. Я устала быть пешкой в чужой игре. И больше не желаю хранить чужие грязные секреты. Не знаю, где мой дом, но уж точно не здесь.
Эмили развернулась и бросилась в студию, как в единственное убежище, которое у нее было, да и то не свое. Ослепленная слезами, девушка оперлась на дверь, обхватив себя руками и стараясь пережить боль от крушения всех ее шатких надежд.
ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
Эмили подставила лицо ветру, чувствуя, как соленые брызги смывают с лица последние следы слез.
— Не могу поверить, что делаю это! — закричала она. Оранжевый спасательный жилет закрывал грудь, а промокшие насквозь легкие брюки прилипли к бедрам.
