Эмили Роуз - В постели с врагом
— Не сегодня, — выдохнула она и стала подниматься по широкой лестнице в центре холла.
Она зашла в комнату, поставила его ноутбук на комод. Он немедленно оказался позади нее, обнял за талию и поцеловал в затылок.
— Ты всегда пахнешь розами.
Несмотря на длинный день и беспокойную ночь, Обри почувствовала, как возбуждение горячей волной окатывает ее.
— Раздевайся и бери полотенца. Я покажу тебе ванную.
Лайам перевернулся в полусне и потянулся к Обри. Ее не было. Даже простыни на ее стороне уже остыли. Он резко сел в кровати, напуганный ее исчезновением. Слишком эмоциональная реакция для человека, который собрался через неделю поставить точку в романе.
Тут он услышал ее голос через открытую дверь спальни — она говорила с кем-то по телефону — и с облегчением откинулся на подушки. Голос приближался:
— Спасибо, Мэйсон. Встретимся завтра в восемь. Пока.
Она быстро вошла в спальню с мобильником в руке. Легкая длинная юбка цвета красного вина вилась вокруг ее длинных ног.
— Ну ты и соня! А у меня большие планы на сегодня. — Она присела на край постели и легко скользнула губами по его губам. — Ночь была изумительна.
Вчера вечером после долгого купания в горячей ванне они еле доползли до кровати и тут же уснули. Лайам впервые в жизни просто спал рядом с женщиной, и, к его удивлению, ему это очень понравилось. На рассвете Обри, еще в полусне, поцеловала его, и этот поцелуй перешел в тихий, медленный, расслабленный, очень нежный секс. Теплота такого соития поразила его.
Как ты будешь жить без этого?
Он провел пальцами по ее шелковистым волосам.
— Напомни мне… Она засмеялась.
— Не сейчас. Одевайся. Я заказала для нас билеты на Винный поезд. Это, конечно, забава для туристов, но стоит съездить. Мы начнем с дегустации на складе, потом сядем на поезд, который идет через двадцать четыре винодельни. В Ионтвиллле попробуем игристое вино, а под конец, на обратном пути, десертное. Завтра Мэйсон Шепард устроит тебе персональную экскурсию к Лурэ и Эштону. В пятницу я показываю тебе местное производство бренди. Я никогда там не была, но слышала, что пьянеешь уже от запаха.
Он тоже пьянел от се запаха. Например, сейчас.
— Ты уверена, что у нас нет хоть немного времени?
Он отбросил одеяло. Обри оценила степень его возбуждения, медленно облизнувшись и протянув к нему руку. Он умирал от желания ощутить прикосновение этих пальцев, этого языка. Но она вскочила прежде, чем он успел до нее дотянуться.
— Нас ждет Винный поезд. Вставай. Завтрак ждет внизу.
— Хорошо. — Он встал, сжал ее лицо ладонями и нежно поцеловал. На ее губах был вкус кофе и корицы. — Доброе утро.
Просыпаться рядом с Обри было приятно. Слишком приятно. К удивлению Лайама, это не пугало и не настораживало его. Сигнальные звонки в затылке были подозрительно тихими.
Он что, действительно влюблен в нее? Не может быть. Он был два раза влюблен в колледже, и оба раза чувствовал себя несчастным и измученным. Не мог есть, спать и учиться. Обри же успокаивала и расслабляла его. Ему нравилось находиться рядом с ней…
Нет, это не любовь. Это просто очень приятное времяпрепровождение. Жаль только, что скоро все кончится.
— Ты ездила на нем раньше?
— Много раз. Моя бабушка в первый раз взяла меня с собой, когда мне было шесть или семь. Я катаюсь на нем каждый раз, когда приезжаю в Напа, и мне никогда не надоедает.
— Тогда ты ко всему этому уже привыкла. Лайам окинул восхищенным взглядом салон поезда: резную обшивку красного дерева, хрустальные люстры. За окном проплывали виноградники.
— Но не твоими глазами. Теперь все это кажется особенно чудесным. Твой восторг заразителен.
Она поймала себя на мысли, что в Нью-Йорке никогда не видела его таким расслабленным и таким счастливым.
— Ты никогда не думал о том, чтобы уйти из ИХЭ? Его улыбка погасла.
— Нет.
— Все члены вашей семьи непременно работают в холдинге?
— Мой кузен Брайан никогда не работал в холдинге, и еще несколько моих родственников. Сестра уволилась в этом году. Они ушли из-за той гонки на выживание, которую устроил Патрик, а он слишком упрям, чтобы это признать.
Обри проклинала себя за то, что испортила ему настроение. К тому же любая информация об ИХЭ, исходящая от Лайама, ставила ее в двусмысленную ситуацию: хотелось понять его проблемы и, может быть, попытаться помочь ему, но в то же время она помнила, что ее отец тоже ждет от нее помощи.
— Лайам, возможно, тебе также стоит подумать об увольнении. Может быть, тебе стоит заняться виноделием? В Напа больше двух сотен виноделен, и большинство из них частные.
— Я не могу уйти из ИХЭ.
— Не можешь или не хочешь?
— И то и другое. Выбери, что тебе больше нравится.
Его глаза опять стали беспокойными и тоскливыми, как в Нью-Йорке, но Обри решила не давить на него. Если бы Лайам был готов переменить жизнь и воплотить свои мечты, он сделал бы это без ее уговоров. Она решила сменить тему.
— Я люблю это место. У меня так много счастливых воспоминаний о нем. Когда на работе совсем достанут, я утешаю себя мыслями, что все брошу и вернусь сюда.
— Почему ты этого не делаешь?
— Все потому же. Долг перед семьей.
— И когда ты его выплатишь?
Хороший вопрос. Обри начинала подозревать, что, как бы она ни старалась, ее отец вряд ли это оценит.
— А ты когда? Тебе же плохо в ИХЭ, возможно, стоит уйти?
— А тебе?
— А я не могу. — Она заколебалась. — Мой отец никогда не хотел дочь. Я ему не нужна была ни до развода, ни тем более после. Когда случилась эта история с отчимом, я слышала, как он говорил секретарше, что я свяжу его по рукам и ногам. А потом он сказал: «Я так хотел сына. Будь она мальчиком, все сложилось бы по-другому. Я был бы рад забрать ее к себе».
Лайам тихо выругался.
— И что ты теперь делаешь? Пытаешься заменить ему сына?
Грустная улыбка появилась на ее губах.
— Мы — два сапога пара. Несчастные, но не способные что-либо изменить.
— Изменять что-либо… — Он пожал плечами и повернулся к окну, чтобы рассмотреть роскошный особняк, мимо которого они проезжали.
— …страшно, — закончила она за него.
— Опасно и эгоистично. Слишком многих людей это затронет и разочарует. Включая меня самого.
Лайам хорошо выразил ее собственные чувства. Она не хотела разочаровывать отца, не хотела разочаровать саму себя, так и не доказав ему, что достойна его уважения.
Да, он хотел сына. И что теперь? Она прекрасно справляется с их семейным бизнесом. И хочет, чтобы он наконец это заметил. Хотя бы раз. А потом она уйдет.
ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
— Ошеломляюще красиво! — сказала Обри.
