Ребекка Тейт - Хрустальный цветок
12
Вайолет услышала музыку, едва выйдя в сад.
«Хрустальные» туфельки оказались на удивление удобными и идеально подошли, платье тоже село как влитое. Оно было с корсетом, без кринолина, зато с такими пышными нижними юбками, что они, казалось, танцуют вокруг, когда идешь. И вот это ощущение танца затопило Вайолет сразу же, как она вышла из комнаты.
Оно еще усилилось, когда она вышла через распахнутые двери в сад. Уже темнело, и в сумерках золотыми бабочками светились фонари вдоль дорожки, спускающейся к озеру. Вайолет шла медленно, наслаждаясь каждым мигом. Этот вечер необыкновенный. Сегодня все будет необыкновенно.
Никогда посторонний человек не делал для нее таких вещей. Вайолет знала, что такое счастье. Счастье — это когда ты любишь и тебя любят. У нее была любовь отца, и Вайолет надеялась, что однажды встретит мужчину, который станет ее мужем и подарит ей другую любовь. А сейчас она открыла для себя, что счастьем может быть тайна. Тайна и внимание, которое основано непонятно на чем. Рольф ведь не испытывает к ней романтического интереса, Вайолет всего лишь его клиентка. А он обращается с нею, как с наследной принцессой.
Хотя наследных принцесс вряд ли заставляют ужинать в темноте…
Но сегодня темноты не было. Сумерки сгущались, однако неяркий свет фонарей сделал их словно праздничными. Если бы Вайолет не знала точно, что находится в Монтане, то могла бы предположить, что чудом перенеслась на юг Италии, где неописуемый свет, кажется, можно потрогать, как картину.
Она шла все дальше, и вот перед нею открылась мраморная площадка у озера, окруженная цветущими розовыми кустами. Чуть сбоку стоял небольшой столик, накрытый белой скатертью и сервированный для ужина. Откуда лилась мягкая музыка — вальс, — Вайолет так и не смогла определить. Она мгновенно перестала думать об этом, когда увидела, что ее ждет высокий мужчина.
Он поднялся со стула ей навстречу. Здесь было темнее, чем на дорожке, фонари горели чуть дальше, за кустами, и в воздухе просто висел золотистый отблеск. Человек казался вырезанным из черной бумаги: костюм темнее ночи, рубашка такого же цвета, а главное — лицо… Вайолет моргнула, пытаясь понять, в чем дело. Ее хозяин неф? Вот уж не ожидала. Нет, в ней не было ни капли расистских предрассудков, однако Вайолет полагала, что говорит с белым человеком. У чернокожих другие голоса.
Однако тут же все выяснилось: подойдя, она разглядела, что лицо его полностью закрывает тусклая маска с прорезью для губ. А прорези для глаз были закрыты, словно очками, темными пластинами стекла. Казалось, будто на тебя смотрит инопланетянин.
— Добрый вечер, Вайолет, — произнес мужчина уже хорошо знакомым ей голосом. — Я решил, что пора передвинуть наше с вами знакомство на новый уровень.
Рольф протянул руку, и Вайолет, замешкавшись на мгновение, протянула свою. Он не мог ее поцеловать из-за маски, но поклонился так изящно, как будто был на приеме у английской королевы.
Его руки сегодня были в тонких черных перчатках.
— Добрый вечер, Рольф. Я рада наконец-то вас видеть.
Вопрос, почему нельзя это было сделать раньше, Вайолет проглотила. И так ясно, что это часть малопонятной игры, которую ведет с нею хозяин «Инея». Что ж, поиграем!
— Вы великолепны. К сожалению, я не могу полностью оценить это великолепие, так сказать, во всем блеске. Но и того, что я вижу, достаточно, чтобы горько пожалеть об этой упущенной возможности. Однако, — он отодвинул стул, предлагая Вайолет сесть, — надеюсь компенсировать это.
Она уселась, Рольф обошел стол и сел напротив.
Вайолет жадно разглядывала его. Конечно, он не открыл лица, эта плотная маска (из чего она сделана? Из какого-то металла?), видимо, защищает его от света. Вайолет вспомнила, кого это ей напоминает — короля Балдуина из фильма «Царство небесное». Выглядел Рольф как фантастическое существо.
И вместе с тем он был обычным мужчиной — высоким, хорошо сложенным, легко двигающимся. Казалось бы, человек, у которого проблемы со зрением, не должен чувствовать себя так свободно; но нет, Рольф Старлинг напомнил Вайолет леопарда, крадущегося в темноте. У хозяина «Инея» были широкие плечи, крупные руки и темные волосы. Они чуть вились, завитки щекотали воротник рубашки.
Никакого Бена поблизости не наблюдалось, на столе уже были расставлены закуски, а горячие блюда томились под серебряными колпаками. Но Вайолет не испытывала голода. Она понимала, что так пристально разглядывать своего собеседника не слишком-то прилично, и ничего не могла с собою поделать.
К счастью, Старлинга это позабавило, а не разозлило.
— Вы от меня глаз не отрываете, Вайолет.
— Конечно, — сказала она. — Конечно, не отрываю. Вы ведь держали меня в темноте, словно гриб, все это время. И наконец-то я могу посмотреть на человека, который слушал все мои страшные признания.
— Страшными признаниями вы называете рассказы о детстве и путешествиях? — Рольф взял бокал с белым вином, но пить не стал.
Тут только Вайолет сообразила, что есть-пить в такой маске весьма затруднительно.
— А как вы собираетесь ужинать? — задала она практический вопрос.
— Не беспокойтесь обо мне. Я редко хочу есть. А вот вы не стесняйтесь.
Но у нее тоже не было особого аппетита. Вайолет положила себе на тарелку какой-то салат, однако кусок в горло не шел. От волнения, видимо. Почему она так волнуется? Ведь она его по-прежнему… не видит.
И все же ее не покидало странное ощущение, которое она не могла истолковать.
Впрочем, об этом можно подумать позже. Рольф создал для нее идеальные условия — это платье, драгоценности, ужин у озера… Вайолет посмотрела на воду: лебеди призрачно скользили по легкой ряби и казались нарисованными белой тушью.
— Спасибо, Рольф, — поблагодарила Вайолет, — вы настоящий сказочник.
— Вроде Гауфа? — Ей вновь показалось, что он улыбается.
— Или Шарля Перро. Или Андерсена. Оловянные солдатики, бумажные юбочки…
— Все это реально. Или вы не верите?
— Я верю наполовину. Это как раз и нужно. — Вайолет мечтательно улыбнулась. — Чтобы немножко забыть о реальности, но не решить потом, будто все произошедшее было сном. А то мне иногда кажется, что я уснула, скоро прозвенит будильник и я проснусь в своей спальне, дома в Вашингтоне…
— Вы уже хотите уехать?
— Что вы! Нет. Мне хорошо тут. Если, конечно, я вам не надоела.
— Вы не надоедливы. Ваше присутствие удивительно приятно, я даже не ожидал.
— Почему?
— Обычно молодые девушки любят дискотеки и бурную жизнь. А в «Инее» временами слишком уж тихо.
