Сюзанна Форстер - Юная жена
Чейс уже давно испытывал непреодолимое желание взять ее на руки. В его сердце происходила борьба, но он был уже на пороге избавления от своих сомнений. Он чувствовал всю меру ее страданий и начинал понимать, что сам был их источником.
– Энни, – проговорил он, слегка прикоснувшись к ней. – В госпитале мне сказали, что ты погибла. И я поверил. Потом я просто не мог вспомнить ничего, что случилось в Коста Браве. И до сих пор не помню.
Она взглянула на Чейса. Его оправдания причиняли ей боль, но и вызывали жалость к нему.
– Нет, Чейс, не извиняйся. Наверное, уже невозможно что-либо поправить.
– А может, еще не поздно, – он протянул ей руку, но Энни не приняла ее. Все, о чем она так страстно мечтала, казалось, уже не имеет никакого значения. Прошлое словно содрало с нее кожу.
– Что не так? – Чейс шагнул к ней.
Она отступила, не желая, чтобы он дотрагивался до нее. К его удивлению, Джем встал на ее защиту и грозно зарычал. Сбитый с толку Чейс смутился. Девушка напугана им, словно он какое-то чудовище. Даже собака готова защищать ее от него. Щемящая тоска переполняла душу, Чейс сжал челюсти от напряжения. Смешно. Он ведь всего лишь хотел помочь.
– Энни, ради всего святого, иди ко мне.
Она покачала головой. Однажды Энни поклялась, что, если когда-нибудь он скажет ей эти слова, она пойдет за ним на край света. Что он станет ее – душой и телом. Тогда это была правда.
Чейс вновь протянул руки, смущенный, расстроенный.
– Энни...
Овчарка завыла, как бы отвечая на его мольбу. Рыдания прорвались из груди Энни, когда пес подтолкнул ее в сторону Чейса. Но она не двинулась. Тогда Джем направился к хозяину. Энни почувствовала себя совершенно покинутой. Джем потерся о ноги Чейса и вернулся к ней, умоляя смягчиться. «Они так красивы вместе, – подумала Энни, – высокий ковбой и собака с печальными глазами».
– Энни, – произнес Чейс мягко, – позволь мне помочь.
Энни отвела глаза, но Чейс вплотную подошел к ней. У нее не было возможности защищаться. Он обнял ее послушное тело. Он был таким большим по сравнению с ней, таким сильным и надежным, что его близость парализовала ее. Она так нуждалась в нежности. Было бы чудесно расслабиться в его объятиях, прильнуть к нему. Но Энни сейчас не могла позволить себе этого.
– Не волнуйся, Рыжик. – Он погладил ее волосы. – Все будет нормально.
Пальцы его перебирали волнистые пряди, и каждое его прикосновение доставляло ей приятную смесь радости и грусти. Чем больше она старалась сопротивляться, тем скорее смягчалась, уступая его легкому нажиму. Но как бы там ни было, считала Энни, а тот вопрос должен быть задан снова.
– Ты бы вернулся за мной? Ну, если бы знал?
Их глаза встретились.
– Да, – сказал он тихо и стер ладонью грязную полоску с ее бледного лица. Энни вновь оживилась. Как долго она ждала, чтобы он произнес это. Горькие слезы хлынули из ее глаз. Энни была на седьмом небе от счастья, но одновременно и боялась поверить в него. Что, если Чейс не это имел в виду? Что, если он только не захотел вновь ранить ее? Вопросы наслаивались. Но Энни мысленно ухватилась за это его признание и не хотела подвергать себя новым сомнениям.
– Спасибо, – только и смогла шепнуть.
Он притянул ее к себе, и, когда тела их соприкоснулись, она почувствовала легкое подрагивание его рук. Ее ответ был мгновенным. Энни обвила Чейса руками и прижалась к сильной груди. Чейс закрыл глаза, пьянея от прикосновения к его шее шелковистых волос и задыхаясь от нежности к этой обнявшей его маленькой беззащитной женщине.
Только раз в жизни держал он в своих руках вот так подобное беспомощное чудо – когда однажды спас потерявшегося олененка.
Энни вызывала в нем желание защищать и беречь ее, но сейчас у него не было времени анализировать свои чувства. Она нуждалась в поддержке. И Чейс счастлив, что может дать ей это.
Неожиданно она отстранилась, словно боясь не выдержать его близости.
– Я вымазалась? – она прикоснулась рукой к грязным щекам. – Уж наверняка.
– Дай посмотрю. Я только и делаю, что все время стираю с тебя грязь, правда, крошка?
Энни улыбнулась в ответ:
– Кто-то же должен заниматься этим.
Он взялся приводить в порядок ее лицо и вдруг почувствовал, как замедлилось ее дыхание. От волнения у него закружилась голова. Энни Вэлс была непредсказуемо сексуальна.
Потом все произошло так же, как и раньше. Он не хотел, не собирался делать это, но медленно приподнял ее подбородок и наклонил свою голову. Их губы соприкоснулись легко и нежно, сладостный восторг охватил обоих. На мгновение Чейс оторвался от милых уст, желая понять, что между ними происходит. Разум твердил, что он теряет последний шанс спастись. Но другая внутренняя сила толкала его на поступки.
Понимая, что Энни Вэлс стала его мучителем, он в то же время испытывал ничем не измеримое наслаждение, радость, восторг. Так что же это – счастье или беда его? Дыхание Энни выровнялось, но глаза... Полузакрытые, чувственные, они выдавали ее. И рот...
– Что ты делаешь, крошка? – говорил Чейс хрипло. – Что ты со мной делаешь?
– Ничего, Чейс. Ничего.
Но это была неправда. Влажные приоткрытые губы ее просили поцелуя, маленькие соски упрямо прижимались к его груди, а бедра ритмично покачивались. Все в ней было податливо и мягко. А в нем настойчиво и твердо.
«Я должен взять эту женщину», – думал он, ощущая знакомый огонь в паху. Он не мог припомнить, чтобы когда-нибудь так быстро возбуждался его член. Даже в юношеские годы, когда одно упоминание имени девушки, бывало, приводило его в боевую готовность. Но с тех пор как Энни вошла в его дом, ему казалось, что он хочет ее всегда.
– Может, мы не должны, – прошептала Энни и прижалась еще больше.
– Конечно, – соглашался Чейс, запустив руку в ее волосы и отводя голову Энни. – Мы не должны, – уже прошептал он и впился в ее рот. На этот раз их губы слились в настоящем глубоком поцелуе. – Конечно, не должны. – Его губы почти не шевелились.
Недолго думая, Чейс скользнул рукой по хрупкой пояснице. Энни прогнулась дугой, отвела глаза, и тихий вздох вырвался из ее груди, заставив Чейса припасть к ней с новой силой.
Тяжело дыша, он вдруг резко отстранился:
– Все. Мы не должны даже приближаться друг к другу.
Она кивнула, затаив дыхание:
– И кто же из нас должен остановиться первым?
«Я», – подумал Чейс и поцеловал ее снова. Его язык проникал сквозь ее приоткрытые губы все глубже, пробуя, лаская. «Я остановлюсь. Как-нибудь на днях. Сразу после того, как ты успокоишь мою душу или доведешь до могилы».
– Я остановлюсь, – сказал он вслух, сжав Энни в своих объятиях. – Предоставь это мне.
