Сара Крейвен - Сама невинность
— Боюсь, что нет, мой мальчик, — возразил высокий рыжеволосый мужчина, неожиданно появившийся рядом, — леди уже пообещала мне. У меня такое ощущение, — продолжал он, показывая Хлое на французские окна, открытые на террасу, — что мы должны немного посидеть там.
Хлоя попыталась отстраниться от него:
— Я не думаю, что мне следует...
— Доверься, моя милая. — И, крепко обняв, мужчина закружил ее в вальсе. — Не зря меня называют уважаемым Джеком Прендергастом.
— Я не слышала, чтобы о вас вообще говорили...
— Ну, тогда проверь это у нашего общего друга, — сказал он и подвел Хлою к темной фигуре, появившейся из темноты. — Вот она, мой друг, доставлена по вашему требованию. Перышки немного потрепаны, но, я думаю, вы справитесь с этим. — Джек широко улыбнулся. — Будьте счастливы, дети мои! — И мужчина пошел обратно к террасе, оставляя Хлою наедине с Дариусом.
— Прости меня за то, что пришлось прибегнуть к помощи плаща и кинжала. Но каждый раз, когда я хотел подойти к тебе, меня кто-нибудь перехватывал. Пришлось пойти на крайние меры. Я заручился поддержкой Джека, а сам отправился сюда другим маршрутом.
— Не могу понять — почему? — спросила Хлоя, гадая, отчего у нее перехватило дыхание — то ли от вальса, то ли оттого, что увидела Дариуса.
— А ты еще говорила, что хочешь стать писателем! — мягко упрекнул он. — Вам следует иметь больше воображения, мисс Бенсон.
Дариус обнял ее за талию, медленно притянул к себе, и они слились в темноте.
И хотя внутренний голос говорил Хлое: надо вырваться из его объятий и бежать туда, где люди, свет и безопасность, ее губы раскрылись в страстном ожидании поцелуя.
Его губы были страстными и нежными, и она ответила на их прикосновение. Хлоя прижалась к Дариусу всем телом, ее руки обвились вокруг его шеи, и она предалась сладкому исступлению момента.
Она чувствовала, как он жестко прижимал ее к себе, как его поцелуй становился все глубже, как его язык вторгался в ее рот с открытым сексуальным требованием. И она отвечала ему со всей страстью только что пробудившейся плоти.
Дариус наконец оторвался от нее:
— Боже мой, моя милая, ты хоть знаешь, что делаешь со мной?
— Да, — выдохнула она.
«Как я могу этого не знать, если с последней нашей встречи я ложусь и встаю с мыслью о тебе, если твои последние слова «нет, только не здесь, нет, только не так» не выходят у меня из головы».
Эти слова, сказанные им со страстным желанием, бередили ее разум, и ей хотелось довести все до конца. Хотелось узнать все.
Ее пальцы изучали черты и контуры его лица, поглаживая высокие скулы и твердый мужской подбородок. Она взяла его руку и поцеловала ее, затем прижала к своей чувствительной, упругой груди, к возбужденным соскам. Дариус застонал, когда начал ласкать ее и ловкими движениями попытался снять с нее платье. Но в этот момент оба услышали смех и разговор на другом конце террасы — они уже были не одни.
— Мы не можем оставаться здесь, — сказал Дариус со странной резкостью. — Я хочу быть с тобой наедине. Ты пойдешь со мной?
Он взял ее за руку, быстро уводя в угол террасы вниз по каменным ступенькам к широкой, посыпанной гравием дорожке, пока они не остановились перед боковой дверью в дом. Внутри обнаружился узкий проход, а в конце него — лестница, по которой они поднялись и дошли до стеклянной двери, сквозь которую просачивался тусклый свет. За дверью оказался коридор с толстым ковровым покрытием, которого Хлоя не видела во время своих предыдущих визитов, и она инстинктивно поняла, куда он ее ведет.
Дариус внезапно остановился, открыл какую-то дверь и затащил ее в комнату. Это была его спальня, как Хлоя уже догадалась. Но с первого взгляда она поняла — это не та комната, которую она ожидала увидеть. Помещение было небольшим, мебели мало — только кровать, накрытая простым стеганым зеленым одеялом, простой платяной шкаф из темного дерева и такого же цвета трюмо с зеркалом, а также небольшое кресло.
На стенах не было ни картин, ни каких-либо фотографий. И если бы Хлоя не увидела несколько расчесок и туалетных принадлежностей на трюмо, пару потертых джинсов с рубашкой на спинке стула, небольшую стопку книг на тумбочке около кровати и чемодан в углу комнаты, она бы подумала: это просто гостевая комната, временное прибежище для того, кто здесь только проездом, а не для сына хозяина дома.
Дариус снял свой смокинг и черный галстук, затем поднял Хлою. Она беспомощно отдалась его власти, когда он опустил ее на кровать, снимая туфли и чулки, прежде чем присоединиться к ней.
Какое-то время они лежали обнявшись. Затем Дариус начал медленно целовать ее, при этом медленные движения его рук изучали стройные изгибы девичьей фигурки через тонкую ткань ее платья, которое все еще было на ней. Он расстегнул пуговицы на спине платья, аккуратно спустил его с плеч, обнажая ее грудь и получая истинное наслаждение от прикосновения к ней. С чувственной нежностью он целовал и покусывал ее обнаженные соски.
Закрыв глаза, Хлоя откинулась на подушки, издавая легкие стоны от мучительного наслаждения, чувствуя, как твердеют ее возбужденные соски от искусной игры его языка.
— Господи, милая моя... — произнес он хриплым голосом.
И она испытала эротический прилив, в то время как его рука расстегивала оставшиеся пуговицы на ее платье. Наконец он снял его, оставив Хлою в одних белых кружевных трусиках.
Она что-то прошептала, смущаясь, затем неопытной рукой попыталась расстегнуть пуговицы на его рубашке, но не справилась — и Дариус помог ей. Небрежным движением он снял с себя рубашку и бросил ее на пол рядом с кроватью, затем притянул Хлою к себе и положил ее на свою гладкую загорелую грудь.
Хлоя крепко прижалась к нему, ожидая того момента, когда ее желание исполнится и она станет его частью, одной плотью с ним...
Дариус тихо назвал ее по имени и поцеловал с нарастающей страстью, его руки скользнули по ее спине и опустили ее трусики на пару дюймов, чтобы поласкать шелковую кожу ягодиц. Еще немного — и они были сняты, оставляя Хлою совершенно обнаженной.
Теперь Дариус откровенно любовался девушкой — это тело цвета слоновой кости, темно-розовые соски, плоский живот и темное пятно в месте соединения стройных бедер...
— Тебе известно, какая ты красивая? Какая восхитительная? Моя милая, славная девочка! — И его рука устремилась к изгибу ее бедра.
Хлоя беспомощно задыхалась от наслаждения, когда ее тело ответило на это новое и разрушительное чувство. Ее собственные пальцы сжимали широкие мужские плечи.
Дариус сам освободился от брюк и нижнего белья, отбросил одежду в сторону и притянул ее к себе. Хлоя почувствовала, как он возбужден. Простонав, она вся открылась ему. Еще никогда мечта не уводила Хлою столь далеко, захватывая разум, тело и душу и заставляя ее гореть и таять в мужских объятиях. Она готова была расстаться со своей невинностью без всякого сожаления.
