Кэтрин Спэнсер - Жених с приданым
— Этот очаровательный малыш, Фелисити, уже целую неделю не дает нам глаз сомкнуть!
— Они всегда так ведут себя, — миролюбиво заметила она. — И если они своим хныканьем и ревом не мешают спать, то ты лежишь без сна, широко раскрыв глаза, и думаешь, дышит ли еще твой ребенок. Такова уж натура, Бен, у этих маленьких чудовищ. И несмотря на это, мы любим их. Кстати, как поживает моя внучка?
Фелисити слишком умна, чтобы ее обвести вокруг пальца полуправдой.
— Все висит па волоске, — понизив голос, признался он. — Откровенно говоря, я благодарю Бога за каждый день, когда встаю и нахожу ее еще здесь.
— Знаешь, младенец в доме — большое напряжение и в лучших обстоятельствах, чем у тебя.
Отец Джулии орал первые три месяца жизни, не переставая. Помню, иногда я была готова выбросить его в окно. — Фелисити снова смешливо подмигнула ему. — Я и сама готова была выброситься в окно. Правда, мы жили на ранчо, и это ничего бы не дало!
Как давно он не смеялся! От непривычки у него даже заболели мышцы лица.
— Не говори такое при Джулии. Ты можешь подкинуть ей идею.
— Она не занимается ребенком?
— Он не такая большая проблема, как багаж, который идет следом за ним. Ей и мне надо сесть и спокойно, не отвлекаясь, поговорить. Но здесь это почти невозможно.
— Когда последний раз ты и Джулия оставались наедине? — Фелисити задумчиво разглядывала его.
— Надо подумать. — Вопрос застал его врасплох, он почесал затылок. — Не могу вспомнить.
— Тогда я очень вовремя заехала к вам, — усмехаясь, проговорила Фелисити. — Скажи своей молодой жене, Бен, что поведешь ее в ресторан. А я останусь здесь, буду держать оборону до вашего возвращения.
— Я не могу просить тебя о таком одолжении.
Ты не представляешь, за что берешься.
— Милый мальчик, — она вытаращила на него глаза, — ты забыл, что я оседлала невестку? По сравнению со Стефанией твой маленький сын дар господень! А сейчас поведи меня к внучке. Я хочу, чтобы она устроила мне экскурсию по очаровательному дому, который ты купил для нее.
Ему пришлось отвернуться, чтобы не выставить себя дураком. Проклятье, еще не хватало, чтобы она увидела его слезы. Уже много лет он не испытывал такого полного понимания и одобрения.
— Если она разведется со мной, — хрипло проговорил он, — ты останешься моим другом?
— Она разведется с тобой, — строго возразила Фелисити, — только через мой труп. И хотя считается, что хорошо умереть молодой, я пока не тороплюсь на тот свет. Что же касается того, чтобы быть твоим другом… Я удивлена, что ты спрашиваешь об этом. Ты часть моей семьи, Бен, и я люблю тебя.
Ему удалось заказать столик на верхней террасе нового французского ресторана, расположенного прямо на берегу. Пальмы в кадках, глиняные кашпо с яркими, пестрыми цветами, сверкающая голубизна моря и неба создавали впечатление, будто они обедают на Ривьере.
— Хорошо? — улыбнулся Бен.
Джулия зачесала волосы вверх и надела бледно-голубой летний костюм с жемчужными пуговицами. Как и полагается молодой жене с недельным стажем семейной жизни, она выглядела ослепительно. Почти. Ответная улыбка была несколько натянута. Глаза не такие спокойные и беспечные, как ему бы хотелось.
— Очаровательно, — согласилась она, оглядывая ресторан.
— Так же, как и ты, любимая, — ответил он. Хотел бы Бен иметь гарантию, что она будет краснеть от удовольствия и в конце вечера!
Муж кормил ее копченой утиной грудкой, салатом из груш и крупными креветками в перно. И все это запивалось шампанским. Заказав на десерт крем-брюле, Джулия наконец расслабилась.
А последнее время она не часто позволяла себе такую роскошь.
Бен ждал, когда удастся подойти к теме разговора, который он проигрывал в уме весь день Он взял руку Джулии и большим пальцем погладил ярко блестевшее новое золотое обручальное кольцо. Бен искал непринужденное, дипломатичное начало разговора.
— Любимая, ты будешь замечательной матерью. Мариан повезло, что ты оказалась на месте, когда она решила сдать позиции. И упомянув Мариан…
В глазах Джулии снова появилось встревоженное выражение. Ладонь, мягкая и податливая, лежавшая под его рукой, судорожно дернулась.
— Не могу представить, зачем ты вплел в разговор эту женщину, — перебила его она. — Особенно после того, как мы решили воспользоваться этим временем для себя.
Вот тебе и подходящий момент! Вот тебе и дипломатичное начало! С таким же успехом он мог начать этот разговор за завтраком и превратить весь день в ад!
Должно быть, слишком многое из того, о чем он думал, отразилось на его лице. Глаза Джулии сузились.
— Или ты хотел смягчить глупую жену вином, чтобы она стала более сговорчивой?
Он сглотнул и отвернулся. В ее обвинении чересчур много правды. Он не мог заставить себя все отрицать. Она это тоже заметила.
— Хорошо! — Джулия отложила салфетку и схватила сумку. — Новый поворот, Бен. Нужно гораздо больше, чем пара бокалов шампанского, чтобы заставить меня смириться с твоей особой линией.
Твой сын — это одно. Твоя бывшая любовница другое. Я не собираюсь делить мой брак с ней. Этого я не потерплю. Так что решай, Бен, — или она, или я. И делай это побыстрее. Раньше, чем я обнаружу, что опустилась еще ниже, чем сейчас.
— О чем это ты? — Он схватил ее за руку.
В мерцающем свете лампы, висевшей над столом, глаза Джулии сверкали, точно угли.
— О том, что я больше не собираюсь вкладывать частицу себя в тебя или в твоего ребенка. И так будет до тех пор, пока я не обрету уверенность, что через год или два не останусь с пустыми руками. Ты уже многого лишил меня. Моего доверия. Моего представления о будущем, которое мы будем вместе строить. А теперь я не собираюсь ждать, пока ты разобьешь мое сердце из-за этого маленького мальчика. Я больше ничего не хочу терять! Так выпей за это, Бен Каррерас, и, проклятье, отпусти мою руку. Или я устрою такую сцену, какую ты не скоро забудешь!
У Бена не было выбора. Взмахнув рукой, она высвободилась и ушла, оставив его одного. Окружающие с интересом следили за представлением.
— За ваше здоровье! — Бен поднял бокал, печально оглядывая любопытных. — Люди, вспомните ваших старых подружек!
Она отправилась домой пешком по вымощенной кирпичом тропинке. Тропинка вилась, следуя изгибам берега. Слезы, застилающие глаза, мешали Джулии уверенно идти по узкой дорожке.
Она ненавидела Бена и не могла понять, почему признание этого факта заставляло ее снова и снова плакать.
На пороге дома ее встретила взволнованная бабушка.
— Ниспосланная богом Джулия, наконец-то ты здесь!
— Думаю, Бен уже вернулся, — к этому времени она уже овладела собой, — и сказал тебе, как замечательно мы провели вечер.
